Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса
Досье. Входящий № 8655
Широтон. Координационный центр «Недремлющего Ока». Пятью часами ранее
Доклад службы Спокойствия о посещении искусником № 1-409 рынка города Широтон
Приложение 1. Выписки из журнала наблюдения за искусником № 1-409.
Приложение 2. Свидетельство управления главного рынка города Широтон о регистрации торгового места.
Приложение 3. Заключение службы Изысканий о психотипе искусника № 1-409.
Приложение 4. Свидетельство отдела Упреждения службы Спокойствия об интересе искусника № 1-409 к чародейским артефактам и разработкам.
Резолюция
Службе Спокойствия (срочно!)
Выявить возможные правонарушения на рынке искусником № 1-409.
Спровоцировать конфликтную ситуацию между искусником № 1-409 и службой безопасности рынка.
Глава 9
«Недремлющее око». Резервы
Широтон. Постоялый двор
– Готово! – прошептал Ликус.
– Точно? – так же шепотом спросил Вирти.
– А как же, – расплылся в улыбке парень. – Работа на отлично.
– Чего тогда шепчешь, раз отлично? – заворчал его собеседник, поднимаясь, и тут же заохал, когда затекшие ноги дали о себе знать.
– Ты прям как моя бабка! – хохотнул Ликус, блеснув в полутьме белоснежными зубами.
– Доживи до сотни, посмотрю я на тебя, – лениво огрызнулся старик. – Скажи лучше, почему мы вчера, как два дурака, просидели чуть ли не всю ночь на улице, вместо того чтобы, как сейчас, усыпить всех конструктами?
– Вчера было нельзя, – посерьезнел молодой чародей. – Наши проводили внушение, я бы только помешал.
– Тогда какого хрена меня сдернули с задания? – рассвирепел Вирти. – У меня график расписан на месяц вперед, причем дела одно важнее другого, а меня отзывают из-за какой-то ерунды, чтобы я куковал всю ночь напролет под забором, точно какой-нибудь пьянчуга?.. – Вирти засопел и с остервенением затопал ногой, восстанавливая кровообращение.
– Значит, не ерунда, – развел руками Ликус. – Я так думаю, дело важнее некуда. Наверное, ваши замутили что-то, раз без тебя не обойтись.
– «Ваши», – беззлобно передразнил Вирти, растягивая первый слог. Уже минул не один десяток лет с тех пор, как военнопленный профессор Искусства Вирти присягнул на верность Оробосу. За плечами сотни операций, два повышения, почет и слава в узких кругах. Ан нет! Молодежь по-прежнему вот так, походя, причисляет его к кордосцам, которые немедля разорвут его на части, попадись он им в руки. – Ты бы лучше с материалами дела ознакомился, а не «ду-у-умал»! Черным по белому написано: «Старик сам по себе, причем он никто и звать никак». Ну напало на него старческое слабоумие, сварганил он ползающую хрень и решил с перепоя заявиться на Турнир. Тьфу, а не задание! Для стажеров вроде тебя. А меня дернули, потому что какую-то шишку понос пробрал, она сочла это тревожным предзнаменованием и отдала приказ. И в дело сейчас же бросили все резервы…
– Я не стажер! – возмутился Ликус. – Это уже третья моя операция. Я…
Внезапно у Вирти сработал амулет вызова, и он поднял ладонь, обрывая поток бесполезных оправданий.
«Что разорались? – зазвучали в голове у искусника слова последнего члена команды – чародея прикрытия. – Я вас слышу своими ушами! И ты тоже хорош: «шишки», «понос»! Чему парня учишь? Думай что говоришь. Доиграешься, донесут на тебя».
«Плевать, – так же без слов ответил старик. – Пока я делаю свою работу, никто меня не тронет».
«Да. Но один раз оступишься, и тебе все припомнят».
«Не припомнят. Слишком мало у Оробоса искусников моего уровня, если вообще есть. А у меня вдобавок хорошее наследство в жезле. Никто не тронет».
«Как знаешь. Но был бы покладистее, жил бы красивее. В любом случае хватит болтать – за работу!»
Чародей отключился, а Вирти еще постоял, кривя губы.
– Деньги, – чуть слышно прошептал он. – В гробу я их видел.
В самом деле, как бы ни вкалывал старик, сколько бы ему ни полагалось жалованья и премиальных, возможности пожить в свое удовольствие и потратить сбережения у него не было. Увы, отпусков и выходных ему не полагалось. Даже если вдруг удавалось вырваться, как в босоногой юности, на охоту за лисицей, всегда рядом ошивались чародеи: без присмотра не оставляли. И ведь не сбежишь. Да, стажера убить несложно. Но всегда где-то недалече есть серьезный чародей прикрытия. Он же попутно и надсмотрщик. Хекнув и махнув от досады рукой, Вирти уверенно пошел к конюшне. Ликус серой тенью последовал за ним.
– Ты же вчера говорил, что этот Толлеус не простой, а теперь как будто «никто и звать никак», – продолжил прерванный разговор молодой чародей, когда они вдвоем в свете искусного ночника рассматривали голема.
– Не «не простой», а «чудной», ты не путай, – наставительно пробормотал искусник, не отвлекаясь от созерцания. – Ты же его видел. Таскает на себе тяжеленную хрень. Пользует чародейские игрушки. Бубнит все время что-то. За модой совсем не следит, хотя как будто из благородных. Наконец, в Оробос поперся. Тебе этого мало?
– Это верно, – кивнул Ликус. – Странный. Но при этом, может, и не простой. Вон какой жезл у него здоровый. Плетений там, поди, больше, чем у тебя, раз в пять! И амулет этот еще под плащом…
– Бестолочь ты, – усмехнулся искусник. – «Жезл у него большой», ха! Посох это. ПО-СОХ! Штука здоровенная, а плетений внутри меньше, и работает не так быстро. Жезл завсегда лучше – это как карета против крестьянской телеги. Правда, у него там модуль для фрагментов приделан, но только это все бесполезная требуха. Стыковать фрагменты самому – это не от хорошей жизни, а от безысходности, когда плетений не хватает. А жилет этот… Да, наверчено-накручено хитро. Такое на коленке не соберешь, но только штука никчемная.
– Почему?
– Да потому что в Академии есть плетения в разы лучше, а у дедка этого заезжего дешевка базарная в амулет воткнута. Одним словом, бестолковая хрень. Только амулет хорош. Архейский. Интересно даже, откуда он у Толлеуса и как через таможню провез. Впрочем, изучать жилет мне не поручали. Мое дело – голем, а на остальное начхать. А теперь не мешай. – И искусник погрузился в транс.
Впрочем, транс этот длился недолго. Ликус, который тоже с любопытством вглядывался в переплетения искусных нитей, не успел даже заскучать.
– Ну как, есть что-нибудь интересное? – простодушно спросил чародей, когда они под всхрапывания лошадей выходили из конюшни.
– Ничего. Пустышка.
– Совсем?
– Да как сказать… Собрано аккуратненько, слов нет. И кузнец потрудился хорошо. Но ничего сложного или тайного сверх того, что рассмотрели через свои конструкты чародеи из отдела изучения артефактов. Пожалуй, единственное, чего нет в досье, – так это про настройки движения этой железяки. Думается, искусники не делают големов как раз из-за того, что не могут объяснить каждой ноге, когда и куда ей нужно встать. Чародеям проще – либо сами ведут своих истуканов, либо сделают аурный слепок и тот отдувается. Археи, по слухам, как-то умели делать големов. Судя по всему, дедок где-то раздобыл их наследство и разобрался. Или ему подсказали…
