Оксана Демченко - Бремя удачи
Дальше через болото, по следу Ильи и магов, Шарль бежал, стараясь бережно расходовать силы. Нехотя, без всякого удовольствия, он натянул маску синеглазого красавчика-джинна. Илью пришлось нести, чтобы ускорить ход. К избе Шарль желал попасть непременно еще до рассвета. Восемь километров по лесу, из них три болотом, не так уж и близко. Хорошо хоть таиться не надо. Из всех, кто теперь остался в избе, лишь Норов мог опознать джинна в ночи. Но, надо полагать, он не ждет никого похожего.
Возле самой избы Шарль остановился, перевел дух и осмотрелся. Ссадил Илью со спины, слушая его сдавленный шепот:
– Там сарай, а вторая дверь в избу тут, комнаты вот такие, двери и переходы такие…
Шарль произнес формулу опознания активной магии и уверенно указал на пристройку – Норов там. Покрепче перехватил ворот рубахи Ильи и толкнул дверь.
В низком, пахнущем сеном помещении сарая горели два тусклых магических огонька. Сестра Ильи сидела у стены. Ее ноги были связаны, руки тоже. Она неотрывно глядела в глаза Норова. То есть происходило именно то, чего ожидал Шарль: получив ценную в своей игре добычу, маг из ордена желал немедленно добиться полной покорности. Иначе опасно везти пленницу по обжитым местам.
Девушка то ли отличалась редкостным упорством, то ли ее поддерживало отчаяние, а внушение началось недавно, но в любом случае она еще не до конца сдалась. Прокусила губу, пытаясь болью вернуть себе рассудок, откинулась на бревна стены и часто, жалобно всхлипывала. Но отвести взгляд или прикрыть веки уже не могла.
– Страх, – пел знакомую формулу джинн. – Страх…
Шарль удивленно повел бровью. Мсье Норов до сих пор не продвинулся дальше этого этапа? Первичного в технологии грубого, прямого подчинения сознания.
На звук открывшейся двери заклинающий джинн сперва не обернулся. Шарль успел толкнуть Илью в сторону и вперед, к самым ногам Норова, и только тогда противник осознал, что вошедший совсем не тот, кого можно было ждать.
– Мне удалось бежать, эйви, – негромко сказал Шарль по-франконски, используя принятое в ордене обращение к золотым джиннам. – Я ощутил магию и пошел сюда, в надежде получить помощь, вольную или невольную. Но я не смел и мечтать о таком счастье, мсье. Вы посланы спасти меня? Венец власти ордена воистину добр к своим верным слугам. Да, вот еще новость: я поймал мальчишку.
– Шарль де Лотьэр? – Норов обернулся. Покосился на Илью и отбросил лишние мысли. – Привел беглеца? Хочешь сказать, что готов…
Норов замолчал, пытаясь заново выстроить фразу и прикидывая, как правильно прорисовать линию поведения в столь сомнительных обстоятельствах. Илья заныл, следуя своим заранее оговоренным обязанностям, дернул мага за штанину и усердно облепил руками его колени, мешая думать и отвлекая от поспешных решений:
– Дядя, не бейте меня! Он страшный, хуже вас! Ногу мне чуть не сломал, вот…
– Пшел! – Норов одним движением отбросил Илью к стене и снова сосредоточился на прибывшем. – Шарль… Как бы правильнее назвать: эйви Шарль или просто предатель? Трудно поверить. Так кстати сбежать! Нет, тут что-то кроется. Я сейчас позову…
– Верить соотечественнику-джинну куда разумнее, нежели верить ликрейцу, – шепнул Шарль. – Там, на путях, не только ремпоезд, начальника которого я обольстил и без магии, так что без ошейника хожу второй месяц. Но вчера прибыл бронепоезд из Белогорска, «Черный рыцарь». Он едва держится на слабых подмытых путях… В нем три десятка магов тайной полиции, именно это и определило для меня точную дату побега. Я не безумец, скрыть себя от них мне не под силу, и вот я здесь, пришел и предупреждаю уважаемого эйви: маги тайной полиции Ликры ищут женщину по имени Рату. Кто бы мог выдать им подобные сведения? И где бы я мог их подслушать? Я уже год отрезан от новостей. Раз так, откуда бы мне знать, что платит за все Соболев? И что ждут сигнала от некоего агента, высокопоставленного и тайного.
– Встань на колени и признай покорность, – тихо и быстро приказал Норов, сомневаясь в новом союзнике и, ничуть не менее, в старых. – Я освобожу тебя сразу по завершении работы и признаю эйви, я буду твоим поручителем перед венцом власти ордена. Клянусь тайной ордена. Быстрее! Иначе нам не справиться, это правда. Если Петр играет против нас, дело плохо.
Шарль нехотя и недоверчиво повел плечами. Носитель маски Сергея Норова еще раз кивнул и повторил клятву более вкрадчиво, в полную силу чарующего голоса. Словно так можно убедить джинна, равного себе… Шарль опять вздохнул, попросил не тянуть с возвращением самостоятельности и помнить о преданности. Дождался вдохновенных многословных заверений и клятв. И угроз тоже… Опустился на колени, с ужасом осознавая: впервые в жизни он поставил все на удачу, якобы дарованную Береникой. Как же теперь ненадежна, незрима и малопонятна основа успеха или провала!
– Именем ордена и тайной его, – зашептал Шарль, склоняясь ниже, к самым коленям Норова. – Я, верный…
Норов нагнулся, укладывая ладони на виски проходящего подчинение. Пальцы эйви жадно и мелко дрожали. Двойная сила – это так притягательно. Нет сомнений, возвращать он ничего не собирался. Кто из избранных откажется от личного могущественного раба!
Илья завозился и снова всхлипнул, но никто не обратил на него внимания. Шарль старался говорить все медленнее и тише, эйви склонялся ниже и вслушивался, опасаясь подвоха. Толкнул под подбородок коленом, заставляя глядеть вверх, в свои темно-серые глаза: огромные, теплые, мудрые, добрые – идеальные.
– Ты лжешь мне, ты не отпустишь, – ужаснулся Шарль и попытался вырваться. – Предатель!
Норов сильнее налег на плечи, сгибая к полу. Засопел, жадно вглядываясь в самое дно синих глаз своего уже почти обретенного раба… Ошейник щелкнул коротко и резко. В первое мгновение Норов не осознал перемены. Зато Шарль смог увидеть все самые мелкие изменения. И, наблюдая со стороны утрату маски, заново ужаснулся тому, что однажды пережил сам. Илья, получивший блокиратор и точные указания, все же своего добился при помощи редкостной и почти невозможной удачи и немалого упрямства. Приучил Норова к своим попыткам лезть и обнимать ноги, дергать за руки, смог показаться достаточно слабым и оглушенным магией и страхом. А затем застегнул ошейник, подкравшись в единственный миг невнимания Норова, в миг, указанный с полной определенностью условным жестом Шарля и словом «предатель»…
Теперь джинн утратил магию. Серые глаза постепенно поблекли и сделались маленькими, прекрасное молодое лицо смяли морщины, безупречная кожа словно впиталась в настоящее тело, проявляя его неприглядность. Норову было не сорок, как полагал Шарль. Никак не меньше шестидесяти! И выглядел он настоящий так, что иллюзия казалась милосердием и необходимостью. Кожа пергаментная, в пятнах. Глубокие складки у губ, гусиные лапки в уголках глаз в два, а кое-где в три ряда. Нависающие верхние веки, почти полное отсутствие ресниц. И ужас, животный, окончательный, беспросветный ужас на лице. А еще неспособность оторвать взгляд от своих же рук, старческих, некрасивых, с толстыми темными жгутами вздувшихся вен.
