Оксана Демченко - Бремя удачи
– Воздух, бакалавр, – с оттенком презрения буркнул джинн. – Но специализация узкая, ищет грамотно.
Последнее давало повод задуматься. Шарль остановился, перевел дыхание и удобнее разместил мешок на спине. Ликрейский высший колледж никогда не готовил узкоцелевых поисковиков, их находила и воспитывала тайная полиция магов. Часто таких набирали из числа бывших дорожников, самоучек, вяло и неполно, но все же различающих тени и свет удачи. Поисковиков всегда использовали в группе магов, поскольку их дара не хватит на самостоятельный бой или любое иное действие, не связанное с оценкой местности.
– Кого же он искал? Да так нагло, явно, – удивился Шарль.
Заново просчитал расстояние, мысленно сократил вдвое, выделил наиболее перспективный сектор. И сам запустил поиск, локальный, малозаметный, но достаточно подробный. Результат оказался более чем полезным. Всего в пяти километрах некто ловко и упорно пробирался через болото. Не самое гибельное в этих местах, но теперь, в поздних сумерках, опасное. Джинн прикрыл глаза, восстанавливая в памяти нужный фрагмент карты. Разворошил мешок, избавляясь от лишних вещей. Снова пошел вперед, закрепляя на поясном ремне ножны. Высмотрел толковый стволик и вырезал длинную крепкую палку. Местные болота он привык считать достойными некоторого опасливого уважения хотя бы потому, что в здешнем безлюдье бесполезно ждать помощи и кричать.
Ночь – время полного могущества джиннов. Когда зрение отказывает бездарному, шестое чувство оживает и обретает дополнительные возможности. Цвет, объем, плотность ощущаются исключительно полно. В отношении поверхностей становятся очевидными упругость или хрупкость, степень надежности, склонность производить звуки. Конечно, нетренированные, двигаясь ночью, когда обычное зрение подменено шестым чувством, издают тот еще магический шум, раскрывая этим свой дар. Но джиннов учат искать и видеть именно в болотах. Точнее, не учат – натаскивают.
Шарль вспомнил и поморщился. Ему было семь, когда он прошел свое первое болото. Отборочное. Из двух десятков детей, выброшенных в топь, до берега добрались пятеро. Прочие или погибли, или остались испуганно ждать своей участи там, где заметили первый более-менее сухой островок. Шарль, уже получивший право именоваться джинном, грязный, замерзший, едва живой от усталости, видел тех, кто не справился. Их привезли в лагерь: тихих, глядящих бессмысленными глазами дурачков, только что лишившихся памяти…
Тот, кто двигался по ликрейскому болоту навстречу джинну, некоторой толикой магии обладал. Пользоваться ею почти не умел, но старался изо всех сил и пока что был в должной мере удачлив и осторожен. А еще не позволял страху стать слишком сильным и смять, прижать к земле, вынудить замереть и отказаться от всякой борьбы. Упрямство незнакомца почему-то грело душу. Словно он, Шарль, мог теперь вернуть жизнь одному из своих сверстников, не выбравшихся из франконских или мадейрских болот, а значит, сам становился несколько менее джинном и более – человеком. Оказывается, он хочет этого и наверняка желал всегда, подсознательно. Вероятно, потому, что у джиннов нет ни судьбы, ни полноценной жизни. Они невидимки, лишенные права быть собой, они вещи, принадлежащие ордену. И еще они рабы, тайно мечтающие о свободе. Самые жалкие невольники жаждут спасения для себя, широкие душой – для всех себе подобных, а отчаянные бунтари, еще не вкусившие яда самовлюбленности и личного совершенства, иногда грезят о праве пресечь саму угрозу рабства для приглянувшихся ордену детей…
Ночь стремительно густела, хотя в августе здесь, на севере, время полной темноты весьма короткое. Пихты расступались, разбредались по гривкам, под ногами все слышнее чавкало и вздыхало болото. Далеко впереди кто-то тоже брел, всхлипывал тонким детским голосом, шмыгал носом и иногда, не в силах устоять перед страхом, припадал к упругому дерну болота, оглядывался через плечо, потому что знал: погоня уже близко. Невидимая и потому вдвойне ужасная.
Шарль издали приметил устало сгорбленную фигурку, замер в кустарнике и затих, не желая окриком или шумом заранее пугать ребенка. Отметил: толковый человечек. Палку выбрал хоть и неудобную, с ветками, но прочную и длинную. Спешит, утомлен до предела, но тропу проверяет и заставляет себя идти, хотя ноги наверняка подламываются…
Когда малыш поравнялся с засадой, джинн одним движением обнял его за плечи, зажимая рот и подхватывая под колени:
– Тихо, я не враг, меня прислали выручать вас с мамой. Понятно? Не надо кусаться, это больно, и лягать не надо. Иначе усыплю, и кто тогда мне расскажет, как помочь маме.
Про маму Шарль упомянул наугад. Но ребенок затих: то ли слова попали в точку и он поверил, то ли решил выждать момент для побега. В любом случае Шарлю понравилась сообразительность маленького незнакомца. Понравилось и то, что он не сдался, не обмяк безвольно, принимая неизбежное: раз пойман, все кончено.
– Кричать не станешь?
Короткое движение головы.
– Хорошо. Говори тихо. Первое: где искать маму и нужна ли срочная помощь? Утром прибудут другие люди, их много, и, если можно ждать, я просто заберу тебя и спрячу от погони.
– Срочная, – тихо, задохнувшимся, слабым голосом ответил мальчик. Без удивления рассмотрел сотканную из тумана карту. – Мои тут. Здесь я шел. За мной отправили двоих. Но в избе еще гости и сам Кощей.
– Сказок мне сейчас не хватало! Говори толком.
– Я не зову его по имени или папашей, как он велел, – возмутился мальчик, явно поверив в свое спасение. – Он Кощей. Тощий, злой и не сдохнет никак. В избе, когда я утек, был Кощей, с ним два новых жильца и еще гость. Кощей в магии смыслит крепко. Один из жильцов еще сильнее него, вовсе страшный. Второй так, тихий поганец. Гость мутный, я его не понимаю. Наверное, опасный. Оружие у них – магия и одно ружьецо. Что еще сказать?
– Есть хочешь?
– Спрашиваешь!
– Тогда ешь, я пока подумаю. – Шарль скинул мешок, развязал, добыл хлеб, флягу и мясо. – Что случилось такого, что надо срочно спасать маму?
– Не маму. – Мальчик вцепился в хлеб и стал жадно жевать, давясь и запивая водой. – Мама что, она Кощею важная. Да и сама… Кощеиха. Понял? Ежели что, ружьецо ей сунут и велят в тебя шмальнуть. Сестра у меня толковая, старшая, но ее хотят отдать гостю. То ли платит много, то ли что-то в мире переменилось. Ее надо спасать, вот что верно.
Шарль кивнул, глядя в сторону севера и прикидывая. Погоня явится очень скоро. Один поисковик и один маг-стихийщик, по профилю огонь, по силе бакалавр. Говорить не о чем. Только вот что учудить с ними? Утопить, головы задурить, усыпить…
