Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик
Морские разбойники не ждали появления очередных гостей. Однако оказалось, у Пифона тоже имеется при себе обрезанная по краям монета, служившая условным знаком и вскоре Сурков вместе с посланником очутился в просторной пещере, обставленной словно вилла богатейшего римлянина, так что изнутри она казалась именно домом аристократа, а не убежищем шайки пиратов. Пировавшие в ней люди внешне разительно отличались от корсаров, как их представлял Игорь: все в золотых украшениях и дорогой одежде, а восседавший во главе вообще нацепил на себя сенаторскую тогу. Впрочем, окладистая чёрная кучерявая борода и такие же тёмные, вьющиеся волосы выдавали в нём человека не латинского происхождения, а, скорее всего, уроженца одного из прибрежных городов Малой Азии – киликийца, например.
– Пифон! Заходи! Каким ветром занесло, – прогремел на всю пещеру мужчина в сенаторской тоге.
– Приветствую тебя, Гераклион, и твоих братьев! – учтиво ответил посланник Понтийского царя, – мой господин, прислал дары!
– Золото, надо полагать?
– Целый мешок! На корабле, который меня доставил.
– Отменно! Что за заморыш с тобой? – проревел главарь пиратов. Он уже встал и, подойдя вплотную к Суркову, оглядывал того сверху, с высоты своего почти двухметрового роста.
– Друг Тулия.
– Тулия? – вступил в разговор другой пират, сидевший слева от лежанки Гераклиона, – Тит только недавно отбыл. Вы немного с ним не пересеклись.
– Погоди, Менодор, – пресёк товарища вожак, – давай сперва разберёмся чего хочет Митридат. Он ведь ничего не делает просто так. Золото здесь, значит, царь имеет, чего нам предложить!
– Твоя правда, Гераклион, – утвердительно ответил Пифон, изобразив восхищение недюжим умом собеседника, – но об этом я могу говорить только с глазу на глаз.
– У меня нет секретов от братьев! – гордо заявил пират под одобрительные крики, собравшихся в пещере. Я не какой-то там понтиец или римлянин!
– Не в этом случае, несравненный. Прошу, я всё объясню! – Пифон подобострастно склонился почти до земли.
– Оставь лизоблюдство для царя, придворный. На меня подобные штучки не действуют. Ладно, лишь из уважения к старому пройдохе Евпатору, пойдём, пошушукаемся наедине.
Гераклион с Пифоном удалились в небольшую пещеру, начинавшуюся сразу на пиршественным залом, где посланник царя детально изложил главарю пиратов суть щекотливого дела, попросив нарушить обещание, данное Менодором Тулию и, скорее всего, подтверждённое Гераклионом буквально только что, во время визита Тита.
– Не давай мятежникам кораблей, несравненный! – закончил речь Пифон, – царь щедро отблагодарит тебя!
– Смотри, как интересно, – Гераклион снял факел со стены, осветив дальний угол пещеры, где из темноты проступили силуэты сложенных рядом друг с другом мешков, – вон те привезли от Красса, чтобы я и не думал помогать Спартаку, а вот те, доставил лично Тулий, дабы мои транспорты немедленно отправились к Мессине для перевозки мятежников, а ещё ты привёз дар от Понтийского царя. Вам некуда девать золото? За пару недель я получил на ровном больше, чем раздобыл бы за несколько лет риска и непрерывных сражений! И почему это вдруг интересы Митридата совпали с желанием Рима?
Пифон понял, наступил решающий момент: Гераклион не понимал происходящего и колебался. Требовалось лишь небольшое усилие, дабы сдвинуть чашу весов в свою сторону.
– Сейчас киликийцы фактически контролируют почти всё побережье Сицилии, также чувствуя себя вольготно в городах. Зачем тебе война на острове? Прибытие сюда легионов римлян и их многочисленного флота?
– Я не боюсь! Пусть приходят!
– Речь не про это. Скажи, зачем воевать, если всё можно получить мирным путём? Откажи Спартаку и битвы останутся вдалеке. Киликийцы обогатятся, а царь по-прежнему разрешит вашим судам беспрепятственно заходить в понтийские порты.
– Слово! Я обещал!
– Только и всего?! Как раз это легко исправить!
Пифон подошёл вплотную и шепнул Гераклиону на ухо свою идею.
Пираты оказались в замешательстве. Почти никто из них не хотел помогать заклятым врагам – римлянам, но ведь и союзники – понтийцы, требовали того же, что и Красс. Больше остальных возмущался Менодор, решительно настаивая на выполнении данного Спартаку обещания: ведь деньги за транспортировку мятежников получены!
Гераклион встал и, призвав всех к молчанию, несколько раздражённо заявил:
– Мы дали Спартаку слово и нарушить его, значит прослыть клятвопреступниками. Однако, ранее мы заключили союз с Митридатом, предать царя также неприемлемо. Я такой же человек как все вы и не вижу выхода из сложившегося противоречия, а потому отдаю возникший между людьми спор на волю богине Митре. Она в своей мудрости безошибочно определит, как нам поступить! Поединок насмерть! Посланник царя станет с одной стороны. Кто готов принять вызов, поддержав таким образом требование выполнить обещание, данное Спартаку?
Пифон вышел в центр, скинув плащ. Это его затея и, умея неплохо управляться с оружием, он готов сокрушить любого, посмевшего стать на пути. Многочисленные шрамы выдавали в посланнике опытного воина, поединок с ним, безусловно, оказывался крайне рискованным для смельчака.
Пираты смотрели друг на друга. В конце концов, так ли важен Спартак по сравнению с собственной жизнью?
– Тулий спас меня от римлян! Я не подведу, отплатив той же монетой! Посмотрим, на сколько тебя хватит! Дозволь, Гераклион? – крикнул Менодор, вставая со своего места.
Вожак пиратов одобрительно махнул рукой. События разворачивались, как и говорил Пифон, в русле вполне устраивавшим Гераклиона. Он сам уже выиграл, переложив всю ответственность на богиню, а бонусом получит либо смерть Менодора, который в последнее время стал слишком популярен и того гляди попытается занять место вожака, либо гибель Пифона с последующим относительно «законным» присвоением понтийского золота и отсутствием претензий со стороны Митридата – ведь его посланник предложил именно этот способ разрешения спора.
Менодор буквально влетел в центр помещения. Он был заметно ниже соперника и легче, а потому двигался быстрее. Пират вооружился мечом и кинжалом. Поединок обещал стать довольно интересным для окружающих, смотревших на него скорее, как на нежданное развлечение, а не как на судьбоносное событие для десятков тысяч людей, ожидавших пиратский флот на другом берегу Тирренского моря.
Сурков за последние два года видел немало боёв гладиаторов. Одни заканчивались быстро, другие – длились по десять, пятнадцать минут и более. Рост, вес, вооружение не играло решающей роли, всё определялось мастерством бойцов. Игорь не раз наблюдал, как низенькие и, казалось, тщедушные повергали наземь горы мышц, нанося молниеносные удары. И, наоборот, как титаны чуть ли не растаптывали своих оппонентов, делая это методично и с показной лёгкостью.
Митре потребовалась всего пара минут, дабы явить людям свою волю.
***
Миссия UCU528 увенчалась успехом: Гераклион благосклонно принял золото Спартака, согласившись перебросить армию мятежников на Сицилию. Правда, по возвращении киборга в лагерь выяснилось: исчез Сурков. Это никак не входило в планы UCU528. С ходу разузнать удалось не многое: «друг» пошёл утром на рынок Фурий и обратно не вернулся. По странному стечению обстоятельств в тот же день лагерь восставших покинул посланник понтийского царя. Эти два события имели прямую взаимосвязь, о которой киборг не знал.
Прибывший от Менодора пират, прервал едва начавшееся расследование: дело требовало личного присутствия Тулия. Морские разбойники, опасаясь засады в порту Мессины, не решились войти в гавань и настоятельно просили Тита выйти в море навстречу флоту, дабы иметь гарантию собственной безопасности. Вполне разумное требование разбойников, особенно если учитывать факт, что пираты не раз грабили прибрежные города, жители которых могли захотеть воспользоваться ситуацией и поквитаться с врагами даже без непосредственного участия римлян.
