Татьяна Зингер - Нас не существует
Девочка обернулась, но никого не увидела. Она уже почти решила, что ей почудилось, но заприметила массивный дуб, единственный между тонких берез.
«Наверное, этот кто-то спрятался за ним», – додумалась Наташа и подошла поближе.
И тут же отдернулась, потому как дуб моргнул. И на Наташу уставились маленькие, похожие на поросячьи, глаза с рыжими зрачками. Вместо рук у существа были две отходящие к земле ветви с пятью растопыренными отростками. Вместо ног – извилистые корни. И когда Наташа пригляделась, то поняла, что очертания в мелочах напоминали человеческие: разглядывалось некое подобие талии – сужение ствола, – древесная борода, брови и губы – в выступающей коре.
– Кто вы? – Наташа сделала робкий шажок назад, а существо, обнажив неровный ряд желтых зубов, изобразило жутковатую улыбку.
Корни, словно черви, юркнули под землю и, погодя, выползли наружу. Затем еще раз исчезли. И вновь появились. «Дерево», потряхивая зеленой кроной, пошатнулось и рывками приблизилось к Наташе на добрый метр.
– Не догадываешься? – голосом, подобным шелесту листвы, изумилось существо.
– Леший? – наобум выдала Наташа.
– Ошибаешься. Ты общаешься с хранителем леса.
Судя по затянувшейся паузе, Наташа должна была как-то отреагировать на сказанное, но тупо рассматривала узорчатое дупло, по всей видимости, являющееся левым ухом. Потом одумалась.
– Драсте.
Пятящаяся девочка ударилась спиной о преградившую путь елочку. В замешательстве оглядела округу и уже почти присмотрела тропинку, но существо оказалось буквально перед ее носом. Хранитель возвышался над Наташей и смотрел сквозь нее немигающими глазами цвета осенней листвы. Трещины на коре напоминали старческие морщины.
Как назло развязался шнурок. Хуже того, он умудрился застрять между выступающих из земли перевитых корней и крайне затруднил возможность побега.
– Ты! – ветвь-рука с хрустом приблизилась к Наташе и легонько хлестнула ее по щеке. – Отстань от ученика хранителя!
– Я к вам и не приставала!
– Не от меня.
– А от кого? – выкрикнула ошарашенная неожиданным ударом Наташа, машинально закрываясь ладонями.
– Притворяешься! Ты все знаешь сама! – Губы шевелились медленно; в паузах между словами хранитель пыхтел. – Не вздумай приближаться к нему!
Коленки подкосились, и Наташа едва не рухнула на траву, но сумела вовремя схватиться онемевшими пальцами за сук.
– Мне никто не нужен! Вы меня с кем-то спутали, – горячо убеждала она, пока хранитель дышал ей в лицо гнилостью. – Я иду к русалкам! Честно!
– Что ж, – существо нехотя отступило, – иди. Но если хоть раз приблизишься к нему, то умрешь. И смерть будет мучительной. Ты. Не. Должна. Мешать. Ему. Стать. Хранителем.
– Никогда, – клятвенно пообещала Наташа, выдергивая шнурок из корней.
Она бежала незнамо куда, задыхаясь на каждом вздохе. Левый бок кололо миллионами игл. Горло пересохло. Ручьем лил пот, футболка прилипла к спине. Наташа напрягала слух при малейшем шорохе, но никто не гнался за ней.
Добравшись до заветного озера, девочка едва не пронеслась мимо, но плещущиеся русалки завидели ее и заорали, подзывая к себе.
– Припорхнула Пташка, славная милашка! – нараспев поздоровалась Тина, когда Наташа, едва держась на ногах, доковыляла до подруг. – А где верный спутник?
Марина цепким взглядом осмотрела округу, а после заверещала:
– Кир! Покажись!
– Я одна, – сжав ладонью бок, покачала головой Наташа. – И шла к вам, чтобы узнать, где его следует искать…
– По-моему, ты шла не к нам, – проворчала Марина. – А убегала от кого-то.
– Так оно и…
– Присядь, в ногах правды не сыскать, – перебили подруги и единодушно ударили по воде хвостами. – И для начала расскажи, как твои дела?
– А по мне не видно? – с тяжелой иронией спросила Наташа.
Она смотрела на свое отражение в мутной воде и отказывалась от сходства с пялящийся на нее взлохмаченной девчонкой.
– Что-то случилось? – первой поняла смысл сказанного Тина, начиная методично расчесывать подаренной расческой одну прядь Наташиных волос за другой.
– Я встретила, – Наташа понизила голос, – хранителя леса. Кто это?
– А Кир тебе не говорил? – удивленно приподняв брови, отозвалась Марина.
– Только то, что они охраняют лес.
– И что он хотел от тебя? – влезла Тина.
Наташа расчесыванию не сопротивлялась, и обрадованные русалки в четыре руки принялись заплетать причудливую косичку. У самих было по три косы с вплетенными в них водорослями и кувшинками.
– Чтобы я отстала от какого-то его ученика, – безразлично отозвалась Наташа. – Я даже не знаю, от…
И тут ее будто ударило обухом топора.
– Постойте, – пролепетала она. – Вы же… Вы ведь… Вы назвали Кира хранителем. Точно!
– Когда? – наморщив лоб, вопросила Тина.
– Не помню такого, – поддакнула Марина.
Подруги отпрянули от Наташи и отвели взор к созерцанию собственных ногтей.
Не требовалось быть следователем из кинофильма, чтобы понимать: русалки лгали.
– При первой встрече, – с мнимой ласковостью напомнила Наташа. – Вы сказали, что приветствуете хранителя, а потом замешкались и начали оправдываться.
– Глупости.
– Ерунда.
– Не было такого.
– Девочки, пожалуйста, скажите правду! – взмолилась Наташа.
– Да, – Тина закатила глаза к небесам, – он будущий хранитель. Но он так просил не говорить тебе.
Марина в знак согласия закивала головой.
– И что хранители делают? Кто они?
– Они охраняют лес, – повторила сказанное темноволосая русалка, отплыв на середину озера и оказавшись вне зоны досягаемости для Наташи.
– А почему он тогда не похож на то… существо?
Голова шла кругом от непонимания.
Пристыженные собственной болтливостью русалки не собирались разъяснять подробности. Наоборот, стали изображать кипучую деятельность отхода ко сну: протяжно зевать, фыркать и тереть веки кулаками.
Марина первой сжалилась над обнявшей коленки Наташей.
– Пташка, тебе, наверное, лучше не знать, – она подплыла поближе.
– Но я хочу!
– Тогда нас потом не вини. – темноволосая русалка перешла на заговорщицкий шепот. – Тут такое дело: Кир ведь пока только ученик.
– Помощник?
– Нет. Не помощник… Те приходят и уходят. А он – часть леса.
– Он – дух, – подсказала Тина, в возбуждении покусывая бескровную губу.
Наташа хотела рассмеяться, но сердце тревожно екнуло. Отстучало с пятнадцать ударов, за время которых девочка всматривалась в лица русалок. Те сникли и присели на бережок, изогнув искрящиеся в лучах солнца хвосты. Подружки молчали и теребили расчески.
Щеки запылали. Наташа ахнула и прижала ко рту ладонь.
