Джон Норман - Исследователи Гора
– Все, что пожелает господин, – повторила другая.
– А вон та? – произнес я как можно равнодушнее, указывая на стоящую на коленях неподалеку от нас блондинку с повязкой на глазах.
– Перед тобой настоящие красавицы, – сказал Учафу, глядя на сестер из Аспериха. – Бери любую, а хочешь – обеих сразу.
Я сделал несколько шагов в направлении белокурой дикарки. Учафу забежал вперед и торопливо заговорил:
– Эта не продается.
– Почему? – с деланным удивлением спросил я.
– Ее уже купили.
– И сколько же ты за нее получил? – спросил я.
– Пятнадцать медных тарсков, – не моргнув глазом, соврал Учафу. Подозреваю, что он специально занизил цену, чтобы у меня пропал к ней всякий интерес.
– Я дам тебе шестнадцать, – сказал я.
Учафу раздраженно засопел. Я с трудом сдерживал улыбку. Я знал, что он ее еще не продал, иначе на ней не было бы его ошейника. К тому же Улафи проговорился, что Учафу выложит за нее два серебряных тарска. Значит, получит он за нее, как минимум, три, а может, и четыре.
Неожиданно старый работорговец улыбнулся и жалобно запричитал:
– Вот всегда так выходит! Мог продать за шестнадцать, а отдал за пятнадцать. Теперь уже ничего не поделаешь, я дал человеку слово. Ну надо же! Как обидно!
– Никогда не думал, что приверженность собственному слову может причинить такие убытки, – сказал я.
– Представь себе, – простонал торговец.
– Полагаю, репутация честного и надежного партнера рано или поздно принесет свои плоды, – обнадежил его я.
– Будем надеяться, – проворчал Учафу.
– Никогда не встречал такого честного работорговца, – заметил я.
– Спасибо, господин, – произнес Учафу и низко поклонился.
– Желаю тебе удачи, – сказал я.
– Желаю тебе удачи.
Я направился к воротам рынка. В этот момент Учафу сообразил, что я так никого и не купил.
– В конце недели у нас новый завоз! – крикнул он. – Приходи!
Я помахал ему рукой с другой стороны низкого заборчика.
8. ЧТО ПРОИЗОШЛО В «ЗОЛОТОМ КАЙЛУАКЕ»
– Быстрее! Поторапливайся, ленивая рабыня! – кричал маленький хромой горбун. На нем была старая грязная туника, поверх которой он накинул такую же изодранную и поношенную абу. Горбун был зол. Босые ноги его были грязны, поскольку на улице шел дождь. – Быстрее! – крикнул он.
– О! – воскликнула рабыня, когда он хлестанул ее по плечам длинным кнутом. – Пожалуйста, не бей меня больше, господин!
Потом она споткнулась и получила еще пару ударов. Видеть рабыня не могла, поскольку глаза и половину лица закрывала повязка.
Я пошел за ними следом. Акт продажи я наблюдал при помощи складной подзорной трубы с крыши прилегающего к рынку здания. Я видел, что за девушку рассчитываются серебром. Сколько монет получил продавец, я не разглядел, поскольку он стоял ко мне спиной.
– Шевелись! – крикнул горбун и ударил ее еще раз.
– Хорошо, господин! – сквозь слезы отвечала девушка.
Он был одет как нищий, но я усомнился в том, что это его настоящая профессия. Нищие не покупают себе рабынь, во всяком случае открыто.
Я не сомневался в том, что этот человек – агент кюров
Он ударил ее еще несколько раз, пока наконец девушка не повалилась на колени. Наверняка повязку с ее глаз не снимали ни разу. Она не видела рынка Учафу и, конечно, понятия не имела, куда ее тащат.
Блондинка попыталась подняться, но снова потеряла равновесие. Руки девушки были по-прежнему связаны между собой, на этот раз простой грубой веревкой. Она не могла дотянуться до повязки, в то же время спина оставалась открытой для ударов хлыста. Принадлежащий Учафу ошейник с нее сняли и тут же надели другой. Разумеется, у меня не было возможности прочесть, что на нем написано.
– Пожалуйста, не бей меня больше, господин! – взмолилась блондинка. – Я и так очень спешу!
Потом она натолкнулась на свободную женщину, которая завизжала от возмущения и принялась осыпать ее ударами и пинками.
Рабыня повалилась на колени, опустила голову и запричитала:
– Пожалуйста, прости меня, госпожа! Прости меня!
Свободная женщина сплюнула и пошла дальше.
– Поднимайся! – рявкнул горбун и грубо дернул за веревку. – Пошевеливайся, тварь!
– Куда идти? – беспомощно закрутилась она на месте, пока не получила кнутом по спине.
Я оглянулся, но на улице были только случайные прохожие.
– Пошевеливайся, тварь! – повторил горбун и стегнул девушку кнутом.
На мне была одежда кожевника. На «Пальме Шенди» был пассажир в одежде кузнеца.
– Сюда, бестолковая дура, – проворчал горбун и втолкнул девушку в двери паговой таверны под названием «Золотой кайлуак».
Внутри таверны он подвел ее к небольшой двери и приказал:
– Ложись на пол!
Рабыня послушно опустилась на дощатый пол.
– На бок! – рявкнул горбун. – Подтяни колени! Потом он прикрыл девушку старой коричневой абой и скрылся в боковой двери.
– Что угодно господину? – склонилась передо мной темнокожая рабыня.
– Паги, – сказал я и сел, скрестив ноги, за низкий столик. Со своего места я мог видеть лежащую возле стены рабыню, прикрытую абой нищего
Скорее всего, в задачу горбуна входило довести девушку до этой таверны. Отсюда ее должен был забрать кто-то другой.
Я с наслаждением потягивал пагу.
Никто, однако, к девушке не подходил.
Я начал волноваться, не вкралась ли в мои расчеты какая-нибудь ошибка. Что, если Улафи ошибся относительно этой девушки? Что, если он не получил за нее два серебряных тарска с Учафу? Что, если нищий привел рабыню для хозяина таверны? Что, если ее с самого начала планировали использовать как рабыню в таверне?
Я огляделся. Кроме моей блондинки, в таверне была только одна белокожая рабыня – красивая темноволосая девушка в желтом шелковом одеянии, невольница, такая же, как и темнокожие рабыни, прислуживающие у столиков. Может, владелец таверны захотел иметь еще одну белую, чтобы удовлетворить запросы своих клиентов?
Я посмотрел на съежившуюся под тряпьем блондинку. Она не решалась даже пошевелиться.
Не может быть, успокаивал себя я. Я же своими глазами видел, как за нее рассчитались серебряными монетами. Тут нет никакой ошибки. Надо ждать.
Я заказал еще одну кружку паги, потом сыграл в каиссу с каким-то пьяницей. Пага показалась немного странной на вкус, но, с другой стороны, пага всегда разная. Все зависит от способа приготовления, в разных местах используют разные травы и зерна. Время от времени я поглядывал на застывшую под тряпками девушку. В игре я выбрал защиту Телнуса. Обычно ее играют против гамбита убара. Я был уверен, что в Шенди такого начала еще не знают. Впервые я увидел его в Эн-Каре, у подножия гор Сардара.
