Майкл Муркок - Вечный Герой (сборник)
Мы вместе подняли короля и, позвав на подмогу гвардейцев, потащили его в спальню и водрузили на кровать.
Ролдеро положил руку мне на плечо:
— И перестань наконец думать обо всем этом, друг мой. Это не доведет тебя до добра. Может, думаешь, мне было приятно, когда детей убивали? Или девушек насиловали? — Он вытер губы тыльной стороной ладони, словно пытаясь избавиться от противного вкуса во рту. — Но если бы это не было сделано с ними сейчас, Эрекозе, то же самое когда-нибудь непременно случилось бы с нашими собственными детьми и девушками. Я понимаю: элдрены красивы. Но точно так же красивы и многие змеи. Или волки, что режут наших овец. Куда мужественнее довести до конца то, что сделать необходимо, чем притворяться, что сам ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты понимаешь, о чем я?
Мы стояли в королевской спальне и смотрели друг на друга.
— Ты очень добр, Ролдеро, — сказал я.
— Таков мой дружеский совет тебе, — пояснил он свои слова.
— Я понимаю.
— Это ведь не ты принял решение перебить всех детей, — сказал он.
— Но я сам принял решение ничего не говорить об этом королю Ригеносу, — ответил я.
Заслышав собственное имя, король пошевелился и начал что-то бормотать во сне.
— Пошли, — улыбнулся Ролдеро, — надо убраться отсюда до того, как он припомнит слова той похабной песенки, которую обещал спеть нам.
Мы расстались с Ролдеро в коридоре, за дверями спальни. Граф посмотрел на меня озабоченно.
— Такое иногда совершенно необходимо, — сказал он. — Просто на нашу долю выпало претворить в жизнь решение, принятое несколько столетий тому назад. И пусть совесть не мучает тебя. В будущем нас, возможно, станут считать мясниками, но мы-то знаем, что это не так. Мы просто мужчины. Воины. И мы ведем войну с теми, кто хотел бы нас уничтожить.
Я ничего не сказал, только положил руку ему на плечо, потом повернулся и пошел к себе.
Душевные страдания заставили меня совсем позабыть о той девушке, пока у дверей своих апартаментов я не увидел стражу.
— С узницей все в порядке? — спросил я.
— Другого выхода отсюда нет, лорд Эрекозе, — сказал мне стражник. — Во всяком случае, для людей. Вот только если она вздумает призвать на помощь своих упырей…
— Если мы только это заметим, им от нас не уйти, — заверил я его. Он отпер дверь, и я вошел к себе.
В комнате горела только одна лампа, так что видно было плохо. Я зажег еще одну лампу.
Девушка лежала на кровати. Глаза ее были закрыты, однако на щеках еще не просохли обильные слезы.
«Значит, они плачут точно так же, как и мы», — подумал я.
Я не хотел тревожить ее, однако она открыла глаза, и мне показалось, что в них плеснулся ужас, хотя я и не был уверен, ибо глаза эти были действительно странными, как бы лишенными белков, и сверкали голубыми и золотистыми искрами. Посмотрев в эти глаза, я вспомнил, что рассказывал мне Ролдеро. Я уже начинал верить ему.
— Как вы себя чувствуете? — глупо спросил я.
Губы ее шевельнулись, но она ничего не ответила.
— Я не собираюсь вредить вам, — продолжал я тупо. — Я бы и детей тех пощадил, если бы это было в моих силах. И оставил бы в живых ваших воинов во время морского сражения. Но я обречен лишь вести воинов на бой. Мне не дано спасать их жизни.
Она нахмурилась.
— Я Эрекозе, — сказал я.
— Эрекозе? — слово это прозвучало в ее устах словно музыка. Казалось, оно знакомо ей куда лучше, чем мне самому.
— Вы знаете, кто я такой?
— Я знаю, кем ты был прежде.
— Я возродился вновь, — сказал я. — Не спрашивай меня, каким образом.
— Похоже, твое возрождение не принесло тебе счастья, Эрекозе?
Я пожал плечами.
— Эрекозе, — снова сказала она. И тихонько засмеялась — горький это был смех.
— Чему ты смеешься?
Но больше разговаривать со мной она не пожелала. В ответ на все мои попытки она просто закрыла глаза. И мне ничего не оставалось, как уйти. Я сразу же лег спать.
Видимо, вино все-таки наконец подействовало, а может, и что-то другое, — но спал я достаточно хорошо.
Глава XV
Возвращение
Утром я встал, умылся и постучал в комнату Эрмизад.
Ответа не последовало.
Подумав, что она, возможно, сбежала и теперь Каторн совсем замучает меня своими подозрениями, полагая, что убежала она не без моей помощи, я настежь распахнул дверь и вошел к ней.
Никуда она не сбежала. По-прежнему лежала на постели, но на этот раз глаза ее были широко распахнуты. Она смотрела куда-то в потолок. Ее загадочные глаза напоминали бездонные глубины космоса, полные мерцающих звезд.
— Как спалось? — спросил я.
Она не ответила.
— Ты плохо себя чувствуешь? — тупо продолжал я задавать вопросы, хотя она явно решила больше со мной не разговаривать. Я еще раз попытался расшевелить ее, а потом просто ушел. И спустился в гостиную, некогда принадлежавшую убитому нами губернатору города. Там меня ждал Ролдеро и еще несколько военачальников, выглядевших довольно-таки помятыми. Короля Ригеноса и Каторна среди них не было.
Ролдеро подмигнул мне:
— Похоже, у тебя даже голова не гудит после вчерашнего.
Он был прав. Сам я даже внимания на это не обратил, но, несмотря на немыслимое количество выпитого вчера, я не чувствовал ни малейшего похмелья.
— Я чувствую себя прекрасно, — сказал я.
— Ага, ну вот теперь я окончательно поверил в то, что ты бессмертный! — засмеялся он. — Мне, например, это даром не прошло. И, по-моему, королю Ригеносу и Каторну тоже, да и многим другим, кто вчера так славно развлекся. — Он придвинулся ближе ко мне и тихо сказал: — Надеюсь, что сегодня у тебя настроение уже получше, друг мой.
— Да вроде бы, — откликнулся я. На самом деле душа моя казалась мне как бы иссохшей, лишенной каких бы то ни было эмоций.
— Это хорошо. А как там эта тварь? С ней все в порядке?
— Да.
— И она не пыталась соблазнить тебя?
— Наоборот, она вообще не пожелала со мной разговаривать!
— Ну и прекрасно. — Ролдеро нетерпеливо оглянулся на дверь. — Надеюсь, они все же встанут наконец. Нам еще многое нужно обсудить. Как ты думаешь, стоит ли нам идти в глубь страны или мы останемся на побережье?
— Я считал, что мы уже решили, что лучше всего будет оставить здесь значительный контингент для защиты города, а затем вернуться на Два Континента, чтобы пополнить команды кораблей, запасы продовольствия и вооружения, а заодно и проверить, не было ли попыток атаковать наши территории, пока наш флот находился в Пафанаале.
