Джон Норман - Исследователи Гора
– Да, в торговом совете.
К слову сказать, белый и золотой – отличительные цвета купеческой гильдии, Торговцы любят белые мантии с золотой отделкой. Линия желто-белых буев вела к причалам для торговых кораблей.
В порту виднелись сорок или пятьдесят парусов. Но кораблей там было намного больше. На швартовке паруса обычно снимают. Стоящие под парусами суда либо только вошли, либо собирались покидать гавань. В основном это были маленькие суденышки, береговые лодки и легкие галеры.
Никогда не думал, что гавань Шенди такая большая. Она достигала восьми пасангов в ширину и трех в глубину. На востоке в нее впадала Ниока. Течение реки в этом месте стремительное – на протяжении двухсот ярдов река ограничена искусственным каменным руслом. В естественном состоянии Ниока такая же широкая и спокойная, как Камба. Вход в гавань Шенди со стороны реки происходит по узкому коридору для безопасного судоходства; этот канал еще называют «крюк». По нему суда могут подняться до Ниоки даже против течения. Естественно, при помощи ветра или весел.
Аромат специй становился все сильней. Мы почувствовали его еще в море. Зато здесь не было привычного для всех портов рыбного запаха. Дело в том, что рыба в тропических водах непригодна для еды из-за отравленных водорослей, которыми она питается. Для рыбы эти водоросли безвредны, а для человека опасны. В деревнях по берегам Камбы, Ниоки и озера Ушинди рыба является главным источником пропитания, но на экспорт ее почти не отправляют. Из кожевенных магазинов и складов доносились запахи дубильных веществ и краски. В Шенди в большом количестве обрабатывают шкуры кайлуака. Их доставляют в порт не только с континента, но также с юга, с севера и со складов, расположенных вдоль побережья.
Наконец я почувствовал запах джунглей, расположенных за Шенди. Так пахнет влажная, изнывающая под солнцем зелень, тропические цветы и гниющие плоды.
Слева от нас проскользнул дхоу с бело-красным парусом.
«Пальма Шенди» уверенно двигалась к цели, оставив позади мыс. Бесстрастные белые глаза кайлуака с носа нашего корабля взирали черными зрачками на порт.
До него оставалось не более четырех пасангов.
– Госпожа, – обратилась к Саси белокурая варварка.
– Да, рабыня? – ответила Саси.
Блондинка подняла связанные руки. Стягивающая их веревка крепилась к огромному кольцу в ухе кайлуака.
– Почему нас так связали?
– А ты не догадываешься, малышка? Я невольно улыбнулся. На самом деле Саси была меньше ростом, хотя весила, наверное, чуть побольше.
– Нет, госпожа. – Блондинке приходилось быть с Саси весьма почтительной. Иначе ее постоянно пороли бы кнутом.
– Ты должна радоваться. Тебя посчитали достаточно привлекательной и выставили на нос судна.
– О! – неуверенно откликнулась дикарка. Потом она посмотрела на разрисованную голову кайлуака и улыбнулась.
– На колени! – рявкнул Шока. – Теперь на животы! Быстрым, уверенным движением он стянул между собой ноги блондинки, потом проделал то же самое с Саси.
– Поднимайтесь, – приказал Шока, и они опять встали на колени. Все было готово для того, чтобы подвесить рабынь на кольцах.
До Шенди оставалось не более трех пасангов. Слева легкая двухмачтовая галера с желтыми парусами покидала порт. Позади нас в направлении порта Шенди шел корабль – судя по флагам, из Аспериха. Вдали виднелись еще два судна. Одно среднего класса, округлой формы, второе – тяжелая галера с красными мачтами. Оба корабля были с Ианды.
– Что нас ожидает в Шенди? – спросила блондинка у Саси.
– Меня – не знаю, а тебя постараются побыстрее сбагрить на рынке, – сказала Саси.
– Меня продадут? – воскликнула девушка.
– Конечно, – ответила Саси. Блондинку передернуло от ужаса.
– Не бойся, – успокоила ее Саси, – попадешь к хорошему хозяину, он быстро выбьет из тебя дурь.
– Да, госпожа, – пролепетала девушка, посмотрела на меня и быстро отвела взгляд. Потом она села на пятки и постаралась как можно сильнее прогнуть спинку и выпятить грудь. Она неплохо научилась себя демонстрировать.
Попробовала бы она сделать по-другому. Ее тут же огрели бы кнутом или хорошенько поддали под ребра.
В ней уже пробудилось парадоксальное свойство рабыни: гордиться своим телом, пусть даже его сковывают кандалы и стягивают веревки.
Я продолжал разглядывать белокурую дикарку. Разумеется, в начале путешествия Улафи и в голову бы не пришло поместить ее на носу судна. Скорее всего, девчонку заперли бы в клетке в трюме и для верности прикрыли брезентом, чтобы она не испортила впечатления от корабля. Но Улафи и Шока много добились за время поездки. Теперь ее было не стыдно привязать к носу судна. До чего все-таки странная вещь женская красота. Она не имеет ничего общего с симметрией и правильностью черт. Она не подходит ни под какие мерки и стандарты, и ни один математик не в силах разгадать ее загадочных уравнений. Мне так и не удалось познать тайну красоты, но я безмерно рад, что она существует.
Девушка еще раз взглянула на меня и тут же отвернулась. Тело ее сотрясала дрожь.
Я улыбнулся, вспомнив ее глаза. Глаза рабыни.
Я вытянул руку в сторону гавани, до которой оставалось не более двух с половиной пасангов, и произнес:
– Шенди.
– Да, господин, – прошептала она.
– Там тебя продадут, – добавил я.
– Да, господин.
– Ты будешь принадлежать мужчинам.
– Да, господин.
– Чего тебе хочется больше всего? – строго спросил я.
– Услаждать мужчин, – пролепетала она.
– Почему тебе этого хочется?
– Потому что я – рабыня.
– В самом деле?
– Да, господин.
– Тебе очень хочется быть рабыней?
– Это тренировка, господин?
– Да.
– Конечно, господин. Мне очень хочется быть рабыней.
– Ладно, это не тренировка. Отвечай, хочешь быть рабыней?
– Нет, господин. Нет! Нет! Нет! – Девушка разрыдалась.
– Понятно, – произнес я и отвернулся.
Дрожа и всхлипывая, блондинка упала на колени передо мной.
До Шенди оставалось не более двух пасангов. Движение становилось все более плотным.
– Да, господин, – прошептала она. Я оглянулся.
– Что ты сказала?
– Да, господин, – повторила она.
– Что – да?
Она смотрела на меня со слезами на глазах:
– Я действительно жажду быть рабыней.
– Но это не тренировка.
– Я знаю, – прошептала она, с трудом сдерживая рыдания.
Слезы заливали ее щеки. Она прижалась ко мне и нежно поцеловала мое правое бедро, ниже среза туники. Затем она опять робко подняла на меня глаза. Я не ударил ее.
– Не бойся, – успокоил я, – ты настоящая рабыня.
– Да, господин, – промолвила блондинка. Затем опустила голову, ее маленькие кулачки сжались. – Нет, – неожиданно сказала она, – я не рабыня.
