Илайа Николс - Паруса смерти
— Хей! — азартно выкрикнула девушка.— Смотри-ка, чуть чайку не сбили! Еле успела увернуться.
Раф весело рассмеялся в ответ. Но это веселое времяпровождение вскоре прервали. На башенку поднялся слуга капитана и сообщил, что Енси недоволен — боеприпасы расходуются впустую. Слуга строго глядел на Рафа, по выражению его лица было ясно: недовольство капитана вызвано не только этим. Ага, приревновал, козлик старый, лукаво подумала Соня. Что же, надо будет его умаслить. Ревность — это само по себе неплохо, только не перешла бы она в злобу. Улыбнувшись Рафу, девушка поспешила в капитанскую каюту. Вновь обжегшись о ненавидящие взгляды рабов, прикованных к веслам, Соня вдруг сообразила, что ей следует делать дальше. Да, это будет наилучшим решением. В каюте капитана Енси наверняка имеется тайник. Надо постараться отыскать его…
Следующие два дня протекли достаточно однообразно. Соня развлекала капитана Енси светскими разговорами, в которых точно отмеряла показную скромность и игривую кокетливость. Старая Гиена, полулежа на высоко взбитых подушках, по мере своих сил старался поддерживать беседу, делал любезное лицо, шутил, произносил комплименты и, похоже, очень досадовал о своей контузии. Обнаружив висевшую на стене каюты лютню, Соня часами распевала баллады и любовные песни. Лютня была дорогая, инкрустированная слоновой костью и перламутром, однако весьма сильно попорченная небрежным хранением. От влажного морского воздуха корпус ее покоробился, а местами даже расклеился. Положение еще больше усугублялось тем, что при качке инструмент ударялся о стену, на которой висел. Соне постоянно приходилось мучиться с настройкой, иначе лютня начинала фальшивить самым мерзким образом. И все же это было менее утомительно, чем без передышки любезничать с кислолицым бараханским капитаном. Время шло, и это начинало не на шутку тревожить девушку. Плавание заканчивалось, а она по-прежнему не могла приступить к своему плану, который должен был принести ей свободу. И не только ей…
Наконец Соне повезло: вечером второго дня в дверь капитанской каюты постучался Раф.
— Что там случилось, о мой юный трудолюбивый помощник? — спросил Старая Гиена, причем сварливый тон голоса совершенно не соответствовал любезным словам.
— Я хотел бы поговорить об этих новых пленных, о ванирах,— почтительно ответил Раф.
Ага! Соня сразу насторожилась. В этот момент она находилась неподалеку от гардеробной. Стараясь не привлекать внимания, девушка неслышно скользнула внутрь помещения и прикрыла за собою дверь, не забыв, впрочем, оставить небольшую щелку. Как оказалось, проделано это было вовремя.
— А ну,— велел Енси.— Я хочу поговорить с Красавчиком о насущных делах. Выйдите-ка вы все отсюда.
Кусанец Менг, который измельчал какой-то порошок в фарфоровой ступке, сразу оставил свое занятие и покинул каюту.
— Соня! Соня! Я же знаю, ты была здесь.
Эх, не удалась хитрость… Движимая внезапным озарением, девушка быстро подняла оконную раму и лишь затем вышла из гардеробной. На этот раз она не стала прикрывать дверь.
— Я вижу, ты любопытна, как все женщины,— сказал Енси не то ласково, не то насмешливо.— Пойди погуляй по палубе, солнышко мое. Мы с Рафом будем говорить об очень скучных вещах…
Соня покорно вышла, но, оказавшись на палубе, поспешила к ограждению правого борта. Ее расчет оказался правильным: если встать возле угла башенки и, опершись на ограждение, наклониться, то до открытого окна гардеробной будет немногим более локтя. Погода стоит тихая, волны почти не плещут, и разговор, который поведет капитан со своим помощником, можно будет расслышать без особого труда. Во всяком случае, Соня надеялась на это. Ну а со стороны будет казаться, что она от нечего делать оглядывает морскую даль.
— Ваниры…— раздался меж тем голос Рафа. Звучал он вполне отчетливо, и Соня порадовалась этому.
— Ну и что же? — спросил Старый Гиена. Его скрипучий голос тоже удавалось расслышать без всякого труда.— Пусть им всыплют как следует, если смеют дерзить.
— Дело не в этом,— ответил Раф.— Они пытаются переговариваться меж собой.
— Ты должен был проследить за тем, чтобы все они сидели подальше друг от друга.— Старая Гиена сказал это крайне раздраженным тоном.
— Ни один из ванов не сидит рядом со своим соплеменником,— возразил Раф с обидой в голосе.— Но некоторые могут видеть лица друг друга.
— Ну и что же тебя смущает, мой излишне осторожный помощник? — На этот раз в голосе Старого Гиены явно слышалась издевка.
— Они перемигиваются,— лаконично ответил Раф.
— Перемигиваются?
— Я и раньше слышал, что у ванов имеется секретный безмолвный язык,— принялся объяснять Раф.— Движения глаз, губ, бровей… Ну а понаблюдав сегодня за лицами наших пленников, я убедился в том, что рассказы об этом языке — вовсе не пустая болтовня.
— Что же, ты молодец…— после недолгого раздумья произнес Енси, но продолжения фразы Соня не смогла расслышать: как раз в это время из дверей камбуза вышел повар и вывалил за борт ведро объедков. Моментально налетела стая чаек, которые с пронзительными криками принялись выхватывать из воды куски пищи. На некоторое время эти вопли заглушили все остальные звуки.
— Дурак,— прошипела девушка в адрес повара.
В каюте по-прежнему разговаривали, но слов
было уже не разобрать. Соня была готова передушить всех этих чаек, если бы только смогла дотянуться до них. Да что толку мечтать о несбыточном?
Наконец объедки кончились, птицы улетели, и Соня поспешила снова навострить уши.
— Да, это будет самым лучшим решением,— расслышала она голос Рафа.— В конце концов, ванов не так уж много…
Девушка в испуге поднесла ладонь ко рту. Неужели они собираются перебить всех ваниров, что попали в плен?
— Конечно,— проскрипел Енси.— Рассадить их всех по одному борту, и все. Тогда они смогут видеть только затылки друг друга.
Эти слова немного успокоили Соню.
— Да, еще одно,— вновь раздался голос Старой Гиены.— Я, в отличие от тебя, не могу сейчас выходить на палубу и наблюдать за порядком, так что тебе придется на время стать моими глазами. Скажи-ка, не пытается ли красотка Соня общаться с пленными? Она все-таки ванирка, нам не следует забывать об этом.
В ответ послышался бархатный смех Рафа.
— Нет, это исключено, совершенно исключено. Дело в том, что ваны считают ее перебежчицей и готовы разорвать в клочья. Если бы не цепи, которые удерживают их на скамьях, то скорее всего так бы и произошло. Вчера, когда она первый раз попробовала выйти прогуляться на палубу, один из ванов даже плюнул в нее. Мне пришлось огреть нахала кнутом по спине. Ну а эта ванирка… Несмотря на свою молодость, она — весьма разумная девица и прекрасно осознает, что куда лучше быть с победителями, чем с побежденными.
