Татьяна Зингер - Нас не существует
Из груди девочки вырвался облегченный выдох.
– Наташенька, Таша! – Кир подбежал к подруге и затряс ее за локоть. – Он расцветает раз в столетие! Понимаешь?
– Понимаю, – огорченно согласилась та. – Пролетели мы с папоротником.
– В том-то и дело, что нет. Я совсем забыл! – В глазах друга зажглись сумасшедшие искорки. – В нашем лесу один как раз должен расцвести в эту полную луну!
– Откуда такие подробности?
Кир, к чему Наташа уже привыкла, не ответил, разве что загадочно подмигнул и сказал что-то о хороших связях. Впрочем, и то верно: человек, дружащий с русалками, наверняка знает календарь цветения местных папоротников.
В любом случае, это было неожиданной удачей!
Весь вечер Наташа ждала назначенного часа. Вместо предвкушения чего-то нового, необычного накатил страх.
Одежду Наташа выбрала практичную: продранные на коленках джинсы, немного растянутая после стирок водолазка да старые кеды. Чего красоваться перед упырем? Тем более, он – колдун. А как выглядят истинные волшебники? В высоком остроконечном колпаке и мантии со звездами? Нет, это зарубежные. А наши, русские?
Славянских колдунов Наташа так и не смогла представить. Но у них непременно имелась седая борода.
В комнату зашла бабушка.
– Куда это ты?
– Гулять, – безразлично отреагировала Наташа, завязывая шнурок.
– Надолго?
– На ночь.
– С кем?
Диалог получался занятным. Как в шпионских боевиках: коротко и ясно.
– С Киром.
– Может, позвонишь ему и откажешься? Меня пугают ваши встречи по ночам.
Ага, было бы еще куда звонить.
– Баб, все будет хорошо.
– Ну-ну…
– Я же ходила с ним до этого!
– Тогда он еще не вызывал особых подозрений, – нашлась бабушка. – Теперь, после разговора с Димой, я боюсь. Внучка у меня одна, и ее положено беречь.
– Ба-а-аб…
Наташа состроила страдальческую гримасу. Сама она не любила, когда ее чересчур опекали. Вот если бы совсем не трогали – был бы идеальный расклад. Кормили, поили и не задавали никаких вопросов. Несбыточные мечты, да и только.
– И не канючь. Почему вы не можете гулять днем?
Вряд ли бы бабушка оценила тот факт, что упыри днями спят. Кир так и сказал: «До полуночи идти нет никакого смысла – дрыхнет».
Но узнай Раиса Петровна правду, Наташу точно бы никуда не пустили. Причем в ближайшие пять лет.
– Ночью красивее, – начала нагло врать девочка. – Луна есть, звездочки всякие, созвездия.
– Романтика? – хмыкнула бабушка.
Наташа тут же зарделась и помотала головой.
– Тем более. – Раиса Петровна резко задернула занавески на окнах. – Просто так на звезды в планетарии посмотрите. А ты сегодня никуда не пойдешь.
– Что?! Но так нечестно! Как я его предупрежу? У меня нет его номера! Он ведь ждет!
– Подождет и уйдет. Или к нам зайдет. Общаться дома я вам не запрещаю. Пусть твой Кирилл приходит, дает телефон и адрес родителей, я поговорю с ними.
– У него нет родителей.
– Родственников, – не сдавалась бабушка. – Не могу я тебя отпускать незнамо с кем.
– Я знаю, кто он! – Наташа перешла на крик – времени до встречи оставалось катастрофически мало. – Он не…
– Слышать ничего не желаю.
Затем бабушка сказала, что из дома ее не выпустит, а в окно та пусть и не думает лезть. Все равно услышат и вернут обратно. Только после такого еще и накажут. Последнее прозвучало особенно грозно – Наташу не наказывали лет с десяти.
Девочка сидела в опустевшей комнате и глотала злые слезы. С бабушкой она никогда до этого не ругалась, а уж такого, чтобы та не разрешала идти гулять, – и представить было невозможно.
Время шло. Спальня превратилась в тюрьму, и выходов из нее не наблюдалось. Наташа понимала только одно: Кир будет напрасно ждать ее в условленном месте. И, конечно, обидится. И уйдет. Наверное, навсегда.
– Как же так! – взвыла она.
– Зря ноешь, – влез появившийся из-за комода домовой. – Меньше слез – больше дела.
– Тебе легко говорить. Прошмыгнул в щель и доволен.
Нежданная встреча с Лютым не принесла радости. Не до него сейчас.
– Я помочь пришел, а она сразу с наездом, – оскорбился домовой.
– И чем ты мне поможешь?
Лютый почесал шею, сплюнул через плечо. Влез вначале на кровать, с нее – на тумбочку, затем на стол, а уже потом – на подоконник. И деловито постучал кулаком по оконной раме.
– Ты вали сюда, – заявил он. – А я пойду твоих отвлекать.
– Как?
– Легко.
Издав короткий смешок, домовой, так и не объяснивший причин неожиданной щедрости, спрыгнул на пол и исчез под тумбочкой. Вскоре в соседней комнате раздался громкий звон, словно вся посуда в доме внезапно рухнула на пол.
– Вот и все, – известил Лютый, как ни в чем не бывало, вылезая из-под кровати. – Сейчас им точно не до тебя.
– Ты разбил фамильный сервиз? – ужаснулась Наташа.
– Только уронил. Делать мне нечего, сам же потом и буду об осколки раниться.
– Спасибо. – Наташа хотела пожать помощнику руку, но в последний миг отстранилась, испугавшись, что поставит домового в неловкое положение. Ладонь-то ее была почти с него размером. – Ну ладно, сейчас побег не заметят, а ночью?
– Я не зря называюсь хранителем дома! – Лютый ударил себя по могучей – для его-то габаритов – груди. – Обставлю все лучшим образом. Кыш отсюда.
Наташа распахнула окно и пулей вылетела наружу. Разумеется, позабыв и рюкзак, и дневник, и бутылку с водой, и сварганенные наспех бутерброды с сыром.
«Все равно после шести кушать нельзя, – успокаивала она себя, – правда, я и до шести-то не ела…»
На этой голодной ноте Наташа добежала до нужного поворота, где ждал Кир.
Глава 13
Упырь по имени Веня
Кир не особо удивился, увидев Наташу. В кое-как зашнурованных кедах, запыхавшуюся, растрепанную. И так испуганно озирающуюся по сторонам, будто за ней гналась свора диких собак.
– Почти вовремя, – не поглядев на часы, отметил он.
– Фирма веников не вяжет, – невпопад ответила девочка. – То есть кто бы сомневался.
– Вообще-то я, – робко приподнял руку друг.
Наташа пихнула его в бок локтем, но без злобы – так, чтоб не зазнавался.
– И куда нам?
– На кладбище, – напомнил Кир. – Ты помнишь какое-нибудь рядом с деревней?
Помнила. Одно точно. Оно находилось в нескольких километрах от Камелево. Лес разросся, обступил погост со всех сторон плотной стеной. Почва заболотилась, стала непригодной для захоронений. Кладбище заросло, некогда ухоженные могилы осели, надгробья разрушились, оградки давно спилили и продали как металлолом пьянчуги.
Наташа побывала там единожды, в десять лет, когда отправилась с бабушкой по ягоды. И убежала, зажмурившись от страха. С тех пор обходила те места за километр.
