Татьяна Зингер - Нас не существует
– Ой! – попятилась Наташа. – Ты меня напугала.
– Надеюсь, аппетит не отбила? Кушай, кушай. Настрадалась?
– Еще как… – с набитыми щеками ответила Наташа.
– На Диму больше не обижаешься?
– Да ну его! Знать не хочу.
Она насупилась. Бабушка потрепала строптивую внучку по макушке.
– Наточка, ты пойми. Он – твой друг, который за много лет ни разу не обманул и не предал. А тот Кирилл…
– Кир, – перебила Наташа.
Раиса Петровна махнула рукой.
– Он – неизвестно кто. Я бы на твоем месте больше верила испытанному за многие годы товарищу.
– Бабушка…
В голосе Наташи появилась мольба. Вновь заводить надоевшую пластинку она не желала. Кир – не предатель, не злодей и не обманщик. А то, что упрямый Дима отказался принять от нее правду и попросту оклеветал человека, чести ему не делало.
– Знаю, ты взрослая и можешь сама решать. Но я за тебя беспокоюсь.
– Не бойся, баб, я справлюсь.
И все-таки Наташа решила простить Диму. Действительно, он же друг. На них не обижаются. Таковы законы.
Глава 12
Скоро будет неприятность
А Кир обещание сдержал – пришел. В пятницу, когда Наташа вся извелась от нетерпения и надумала миллион причин, по которым он мог забыть или перехотеть с ней встретиться.
Как подобает хорошим мальчикам, он постучался, поздоровался с дедушкой – бабушка ушла на рынок – и даже кратко обсудил погоду да премудрости охоты, пока Наташа спешно собиралась. От чая отказался, хотя дедушка трижды предлагал и очень просил, чтобы друзья посидели дома.
«Ага, – думала Наташа, – знаю я такое. Останемся, а в итоге Кир весь день проболтает с ним о рыбалке».
– Может, завтра на речку съездим? – начал завлекать дедушка.
– Я не… – попытался отказаться Кир, но тот и слушать не стал.
– Лодку надувную у соседа попрошу, и мы с тобой часика в четыре утра соберемся и пойдем. Ну? Заодно поближе познакомимся. Ты ж друг Наташки.
– Во-во, – крикнула Наташа, выбирающая между двумя парами футболок. – Он мой друг, а не твой!
– Мы и тебя можем взять, – расщедрился дедушка.
– Ага, щас. В четыре утра. Нет уж, дед, как-нибудь потом порыбачите.
Наташа вылетела в кухню и схватила Кира за руку.
– Идем! – поторопила она его. – Я развитие событий знаю. Еще минут десять, и до субботы вас не дождешься.
Кир рассмеялся. Дедушка помахал на прощание рукой.
Друзья бесцельно слонялись по деревне. При этом Наташа нервно всматривалась в окрестности и при малейшей схожести чьей-нибудь мальчишеской фигуры с Диминой уводила Кира подальше. Он ее странностей не заметил, рассказал несколько случаев, припомнил парочку шуточек подружек-русалок и перешел к делу:
– Если есть желание, ночью могу познакомить тебя еще кое с кем.
Наташа довольно закивала.
– Тогда оденься попрактичнее. Пойдем покорять кладбище, – обычным тоном, словно предлагал поход в магазин, уточнил Кир.
Девочка резко остановилась.
– Чего?! – протянула она.
– Не бойся, на нем уже давно никого не хоронят.
Легче не стало. Картинка вырисовывалась жуткая. Ночь. Полная луна. Особняком от всего живого стоит старое кладбище со скосившимися крестами и щерблеными могильными плитами. Всеми забытое и заросшее метровым бурьяном…
– Я не знаю даже… – промямлила она. – Не опасно ли туда соваться?
– Нет, с чего ты взяла? – Кир изумленно вздернул левую бровь.
Наташа развела руками: ей-то ответ казался до неприличия очевидным. По кладбищам гуляют монстры, которые не прочь полакомиться глупыми детишками. Но, наверное, если друг не видел ничего страшного, то так и есть.
– И к кому мы пойдем?
Кто в здравом уме станет обитать среди могил? Ясно, что не сказочный рыцарь в серебряных доспехах. А если и он, то изрядно потрепанный столетиями. Сидящий рядом со скелетом верного коня.
– К упырю.
Глаза Наташи округлились. По закону жанра после слов Кира небо должно было заволочь тучами и грянуть гром, но по-прежнему светило яркое солнце и на все лады пели птахи.
– Я не уверена, что хочу видеть упыря. Точнее – я уверена, что не хочу его видеть.
– Почему?
Они подошли к небольшому пруду, через который перекинулся старенький полукруглый мостик. Кир уселся на проржавевшее покрытие и свесил ноги к воде. Наташа встала рядом, не спеша с ответом.
– Таш, чего ты? Наслушалась страшилок? – прервал затянувшееся молчание Кир.
– Еще скажи, будто твой упырь не пьет человеческую кровь.
Под мостом насмешливо заквакали лягушки. Им ответили стрекотом кузнечики.
– Этот – точно нет, – расхохотался Кир. – У него от нее изжога. Он вообще забавный малый. Таш, неужели бы я стал знакомить тебя с кем-то опасным?
– А вытья? – с иронией напомнила Наташа.
– Я не виноват, что ей понравилась именно ты.
Кир подставил лицо палящему солнцу. Да, загар бы ему не помешал. Бледный он какой-то… Поразительно. Ведь если парень столько времени проводит на природе, то мог бы хоть чуточку «подкоптиться». Вот, например, Наташа за одну вылазку на речку в начале лета умудрилась сгореть и два дня пролежать с температурой под сорок. А он по лесам и болотам бегает – и хоть бы хны.
– Хорошо, – сдалась девочка. – А из-за чего он стал упырем?
– Говорит, будто был величайшим колдуном, да оказался проклят злейшим врагом. Не обращай внимания, у него всегда так: если враг, то злейший, если колдун, то величайший, а если женщина, то прекраснейшая. Любит приукрашивать. Я не особо верю его историям, но и не опровергаю. Кто знает, как оно было лет семьсот назад, когда он умер? Не бойся, честно, Веня тебе понравится. Он любит девушек.
«Под майонезом?» – подмывало спросить Наташу, но она решила не язвить. А вдруг Кир прав и жуткий упырь по имени Веня будет не страшнее домового? Или даже смешнее? Тот тоже умело щеки дует, а на деле прячется после каждого запущенного комочка бумаги.
Решено, ночью так ночью. Было б что терять.
– Кир?
– А?
– Помнишь, я тебя в нашу первую встречу спросила, цветет ли папоротник, а ты тогда вроде как отшутился… А на самом деле… как? – выдала Наташа, покраснев. Очень уж она боялась показаться в глазах друга недотепой.
Кир открыл рот для ответа, но, очевидно, что-то вспомнил и вытаращился на нее так, будто Наташа только что обозвала его.
– Извини… – попыталась оправдаться она.
– За что?! – он вскочил. – Как же я забыл? Пустая башка!
Сбежав с мостика, он принялся нарезать круги вокруг поваленного дерева, сиротливо лежащего около пруда и исписанного разноцветными маркерами.
– Ки-ир… – пропищала Наташа, когда друг пошел на пятый круг.
– А? – отреагировал тот, но не остановился. – А! Таша, он цветет! Именно в полнолуние цветет!
