Павел Корнев - Падший
Выбравшийся из-за руля самоходной коляски молодой черноволосый человек установил на брусчатке треногу кинокамеры и начал съемку. Его ассистентка в неприлично короткой юбке и блузе с коротким рукавом щелкнула перед объективом хлопушкой и поспешно отступила в сторону. Важные господа из прогулочных экипажей встали у памятника и принялись что-то степенно обсуждать.
– Ну надо же! – присвистнул я. – Обычной фотокарточки на память теперь недостаточно?
Лилиана поднялась из-за стола и грациозно облокотилась на ограждение террасы. Смотреть на нее снизу вверх было не слишком-то прилично, поэтому я встал рядом.
– Я их знаю, – произнесла вдруг она. – Вон тот высокий толстяк в цилиндре и с сигарой – это Джозеф Меллоун. Папа недавно пригласил его на ужин, так он и к нам со своим кинохроникером пожаловал, представляешь?
– Меллоун? Миллионер и меценат? – догадался я. – Тот самый, что профинансировал реставрацию амфитеатра? А остальные?
– Ближе к памятнику, – присмотрелась Лили, – режиссер, запамятовала, как его зовут. Он тоже из Нового Света, работает на Бродвее. Будет ставить театральную постановку в амфитеатре и режиссирует гала-концерт открытия. А семейная пара – это Адриано и Белинда Тачини.
В памяти что-то ворохнулось; я напрягся и припомнил:
– Архитектор?
– Очень известный. Он руководил восстановительными работами, – подтвердила Лилиана. – Они с супругой как-то гостили у нас в Калькутте. Красивая пара. Только несчастная.
– А что такое?
– Адриано безумно любит жену, но у них никак не получается завести детей.
Я потупился.
– Не уверен, что мне стоило об этом знать.
– Это общеизвестный факт, – спокойно ответила Лили, поправляя черные локоны, растрепанные ветром. – Когда лучшие врачи оказались бессильны, Адриано пытался найти помощь у народных целителей, представляешь? Он очень целеустремленный.
– У народных целителей? – поморщился я, не скрывая неодобрения. – У шарлатанов или у малефиков?
– Лео, ну что ты такое говоришь? Малефики могут только убивать! – возмутилась Лили. – Нет, его интересовали созидательные силы. Сибирские знахари и шаманы туземцев Нового Света, персидские дервиши, мудрецы-мандарины Поднебесной, индийские йоги.
– Значит, к шарлатанам.
– Откуда столько скептицизма?
– Но ведь ничего не помогло, так?
– Нет, не помогло. В Калькутте Адриано намеревался просить помощи у жрецов Кали, но папа его отговорил. – Лилиана спокойно выдержала мой удивленный взгляд. – Да, я подслушала их разговор. Вполне естественное поведение для подростка, ты так не считаешь?
– Понятия не имею, как должны вести себя девочки-подростки, – признался я и взглянул на хронометр. – Пожалуй, пора ехать, если хотим успеть с вокзала на лекцию.
– Серьезно? – горестно простонала Лили. – Жизнь на Марсе или Венере? Пожалуйста, Лео, скажи, что ты это не всерьез!
– Почему бы и нет? – пожал я плечами и подал руку спутнице.
Мы спустились на первый этаж, попрощались с метрдотелем и вышли на улицу. Почти сразу к нам подъехала коляска; я помог Лили забраться в нее, уселся рядом и не удержался от язвительного замечания:
– Архитектор, видно, совсем разум потерял, раз решил искать помощи у богини смерти.
Лилиана глянула на меня как на неразумного ребенка.
– У Кали две ипостаси, – сообщила она, отвернулась и замолчала.
Никогда не понимал женщин. Вот сейчас-то что не так сказал?
К счастью, дурное настроение моей спутницы не продлилось долго, и большую часть поездки мы мило беседовали, старательно обходя неудобную тему. Ехали до вокзала совсем недолго. В отличие от Нового Вавилона, да и остальных мегаполисов, где мне довелось побывать за последний год, на чистеньких улочках Монтекалиды встречного транспорта почти не попадалось, и наша коляска катила в гордом одиночестве.
Остановились только раз – на переезде через линию электрической конки пришлось пропустить дребезжавший на стыках рельсов вагон. Летевшие из-под проводов контактной сети искры напугали лошадей, те захрипели и начали пятиться, но кучер с невозмутимостью старого вояки удержал их на месте.
Сам вокзал на меня никакого впечатления не произвел. Не слишком большое вытянутое вдоль путей здание с кассами на первом этаже и залом ожидания на втором было выстроено вплотную к железнодорожной платформе. Первый перрон прятался от дождя и палящих лучей солнца под тентом, остальные находились под открытым небом.
На небольшую площадь перед вокзалом, посреди которой бил невысокой струей фонтан с поилками для лошадей, заехать не получилось – там оказалось не протолкнуться от извозчиков. Судя по напечатанному в газете расписанию, они ожидали прибытия скорого поезда «Новый Вавилон – Капе». Хоть на дальнем краю площади и был установлен навес остановки электрической конки, мало кто из нагруженных багажом курортников решался воспользоваться этим видом транспорта. Все же люди на воды приезжали состоятельные и привыкшие к комфорту.
Рука об руку, мы вошли в здание вокзала, и я с интересом огляделся по сторонам. Холл у центрального входа был двухуровневым, поверху его окружала балюстрада второго этажа, под высоким потолком висела выключенная сейчас электрическая люстра, на мозаичном полу было выложено изображение фонтана. Через остекление задних дверей виднелась платформа, там толпились грузчики с тележками для багажа, а на деревянных лавочках ожидали поезда покидающие город пассажиры.
– Извини, Лео, – отстранилась от меня Лилиана, – мне надо попудрить носик. Встретимся на втором этаже, хорошо?
– Договорились.
Лили отправилась в дамскую комнату, а я нахлобучил на голову прихваченную у художника кепку и поспешил к кассам. Мельком глянул на свое отражение и решил, что в таком виде и в самом деле похож на полицейского топтуна. Во всяком случае, замотанный долгой сменой кассир не стал устраивать скандала или требовать объяснений, просто посмотрел на портрет индуса и покачал головой:
– Нет, не видел.
Во втором окошечке ситуация повторилась, и лишь в третьем мне улыбнулась удача. Совсем молодой паренек при виде листка с символикой Детективного агентства Пинкертона даже присвистнул от восхищения.
– Да, помню такого! – зашептал он, подавшись к окошку. – Прибежал утром, взял билет третьего класса до Нового Вавилона.
– Когда, незадолго до отправления?
– Нет, – покачал головой кассир. – Поезд проходил в одиннадцать, а когда он пришел, еще девяти не было.
По всему выходило, что индус прибежал на вокзал прямиком из дома, а затем отправился куда-то еще и за багажом по какой-то причине уже не вернулся. Так не покойного ли фотографа он ходил навестить? Очень похоже на то.
