Александр Ясинский - Будущее, как эпизоды
Деринг промолчал, его охватывало чувство глубокой безнадёжности, страха и одиночества. Он чётко ощущал собственную беспомощность, один-одинёшенек во всём мире, песчинка, заброшенная невесть куда, точка в зубастой мгле.
– Сей корабль создан для показательной казни государственных и иных преступников, самое дорогостоящее и умопомрачительное представление во вселенной. Видишь, те камеры по периметру? Они тут повсюду. Когда стихнут стартовые двигатели, и мы выйдем в межпланетное пространство, сюда войдёт парочка здоровяков, и потащат очередного счастливчика в «колодезь очищения». Регулируя задвижку, туда направляют струю из сопла маршевого двигателя, сгорание может длиться доли секунды, а может и весь час, всё зависит от воли заказчика сценария и искусства палача-исполнителя. Безумно дорогое, щекочущее нервы и, может быть, отвратное для кого-то зрелище, но, тем не менее, передача с успехом транслируется на добрую дюжину обитаемых миров. Этакий высокорентабельный коммерческий канал, эх, сколько раз я был всего лишь безвольным зрителем в потной майке, с бутылкой пива в руке! Но теперь, я – демиург, творец шоу, причина и эпицентр создаваемой реальности! Впрочем, сначала мы достигнем Аркута, забрать остальных везунчиков. А затем я стану звездой линзовизоров, мой скорбный, но несломленный лик узрят миллионы по всей галактике! Если только не тронусь к тому времени, Знаешь ли, я давно жду этого события. Впрочем ты, ха-ха, вот умора, этого не увидишь!
Всё– таки ухитрившись вывернуть шею, Микаэль покосился на Деринга – тот был в отключке.
– Что ж, и кэпа можно понять, – в полголоса продолжал Микаэль, ни к кому конкретно не обращаясь. – Бедняга стоит за штурвалом так давно, что космос выжег его гляделки, обычный бич космоплавателей.
Игла, спрятанная в подлокотнике кресла, впрыснула питательный раствор, а испражнения приняло зарешеченное отверстие в полу, и большей частью – служебный комбинезон. Насчёт удобства узников здесь никто в лепёшку разбиваться не собирался.
Полёт продолжался.
Пробудил Деринга шум борьбы, гвалт, доносившийся сквозь сон и переборки. Неясные вопли, скрежет по металлу, топот. Затем вроде всё стихло. А спустя некоторое время ударила сила торможения, впечатав под дых немилосердно, внезапно, зло, корабль остановился.
Они предстали перед изумлённым взором Деринга этакой живописной толпой. Первым осторожно бочком протиснулся по узкому для него проходу механический краб, разогнул длинные сочленённые конечности и разом стал вдвое выше, возносясь над головами потрясённых пленников, грозно повёл спаренными ружейными стволами. Невысокий крепыш, чья вылинявшая, но чистая и аккуратно выглаженная некогда бордовая форма ещё носила следы постыдно споротых нашивок; за ним – высокая стройная девица, затянутая в кожу цвета меланита, опоясанная мужским ремнём с парными пистолетами в кобурах, следом завалилось ещё некоторое количество головорезов, вооружённых разнообразными орудиями смерти.
«Только б не убили!», – взмолился Деринг в глубине души не понятно кому. – « Я хочу жить и выбраться из этого ужаса!».
– Так.. И этих туда же, – взглянув мельком, распорядился бывший полковник Колониального Флота Маррук Арбишали, едва удостоив презрительным взглядом Микаэля и Деринга.
Робот потянулся клешнёй, Деринг взвизгнул.
« Жить! О сраный Большой Мир, сделай же что-нибудь!»
Их освободили и, не церемонясь, потащили по коридорам на нижнюю палубу, где тут и там в лужах крови валялись тела бывшей команды ликвидатора. Вновь прибывшие методично подхватывали трупы за ноги и волокли в одном направлении.
– Эй! – закричал Мик, оглядываясь на невозмутимо шагавшего следом Маррука. – Подождите! Пощадите! Мы не с ними, мы всецело на вашей стороне и можем послужить, правда, как там тебя, Деринг, да?
Деринг лишь невнятно промычал, его тошнило от запаха и вида крови, и ужаса, но желудок был давно пуст, только горечь наполняла рот и просачиваясь сквозь зубы, стекала за ворот.
– Послушайте! – надрывался Мик. – Я тоже умею убивать! А этот, этот сейчас вам всё здесь быстренько приберёт, оглянуться не успеете, сиять будет, он в этот профи. Да подождите же!!!
– Вот ещё! – наконец хмыкнул полковник. – Своего сомнительного отребья хватает! Будто я не смотрю линзовизор и не знаю, каких пассажиров возят на ликвидаторе. Прощайте, отбросы общества, скатертью дорожка, проваливайте на здоровье!
Их спустили в спасательную капсулу, следом полетели трупы. Деринг уже давно ничего не мог соображать и лишь трясся в углу, обхватив худые колени побелевшими пальцами.
– Отбросы общества?! – разъярился Мик, поняв, что терять нечего. – Вот значит как? А сами-то подонки, чего творите, а?
На благородное, вспаханное морщинами невзгод чело полковника опустилась неподдельная скорбь.
– К сожалению, сие было необходимо. Неизбежные боевые потери, так сказать. Слишком велик риск – один украдкой посланный сигнал или неожиданный манёвр и всё – пиши пропало. Тогда жертв могло оказаться значительно больше, человеколюбивый ты мой.
Зажурчала, набираясь, амортизационная жидкость, Мик схватил висевший на стенном крюке респиратор, другой бросил Дерингу.
– Вот ведь сволочь! Он обрекает нас на мучительную смерть. Уж лучше бы сразу убил.
– Я ведь не убийца, – откуда-то сверху напомнил Арбишали.
– Где-то я уже это слышал… – наконец, смог выдавить Деринг.
– Впрочем, если ты настаиваешь… – и в капсулу опустилась клешня робота.
– Не надо!!! – в один голос возопили несчастные.
Меж тем, манипулятор, вызвав неподдельный переполох, уже скрылся, унося выдранный с потрохами штурвал.
– Ставлю десять к одному, что им крышка!
– А чего тут спорить, – ответствовал чей-то скучающий голос, потом люк закрылся.
3 На диких пограничных мирах.
Приземление было ужасным.
Капсулу щедро размазало по поверхности планетоида, как масло по бутерброду.
Широко раскинув руки, словно для прощальных объятий, к Дерингу подплыл труп одноглазого капитана, барахтаясь в вязкой массе, Деринг отпрянул и неуклюже поплыл прочь.
Капсула не подлежала восстановлению. Из широких пробоин вытекала мутным потоком амортизационная жидкость, сыпала, будучи б довольно изысканными в другой обстановке искрами, соприкасаясь с пламенем, и быстро испарялась на воздухе.
Проворно выбравшись из-под обломков, товарищи по несчастью отбежали на безлопастное расстояние. Однако красочного взрыва так и не последовало.
– Ну вот, – сказал Мик, когда на респираторе замигала зелёная лампочка, – по крайней мере, смерть от удушья нам не грозит, хотя, ежели верить моему армейскому опыту, аэрогенерирующие бактерии продержали бы нас пару месяцев. Или с полгода точно, если одного. Это как карта ляжет. Вопрос о еде и питье остаётся открытым.
Миаэль приказал Дерингу стащить тела в кучу, затем собрать всё, что могло потенциально пригодиться незадачливым космоплавателям, а после и вообще начал чудить: из кусков арматуры при помощи проволоки он соорудил крест, который и воткнул в груду дымящихся останков.
– Это ещё зачем? – удивился Деринг.
– Обычай такой был, – задумчиво и как-то хмуро, словно вспомнив о чём-то своём далёком, пояснил Мик. – Уже и не помню, что обозначал конкретно, но тем не менее…
Деринг втянул носом аппетитный аромат свежеприготовленного жаркого и сглотнул слюну. «Что ж, ты хотел вырезать мне глаза, а в итоге, я полакомлюсь твоей печенью», – подумал он. А вслух же молвил:
– Забавный предобеденный обряд, Мик.
Но тот как-то странно смерил его взглядом.
– Ну и идиотский у тебя юмор, крысёныш! – наконец выговорил он.
Деринг не понял значение сказанного, но благоразумно решил промолчать, оставалось лишь, тоскливо посапывая, втягивать благоухание несостоявшегося пиршества и глотать слюни.
– А теперь – пошли, найдём что-нибудь – за двоих подытожил Мик, и, резко развернувшись, решительно зашагал прочь.
Несчастный Деринг готов был разорваться между двумя перспективами, но страх лишиться единственного защитника на этой неведомой чужбине оказался сильнее, и, роняя слёзы досады, он засеменил вслед Микаэлю, спотыкаясь и постоянно оглядываясь.
Они карабкались по осыпающимся каменистым склонам, переходили вброд небольшие стремительные горные ручьи, наполненные сверхъестественной леденящей свежести. «Я выживу», – думал Деринг, – «пока он со мной, а я с ним. Ничего не случиться плохого. Он нужен мне, а я – жизненно необходим ему. Это естественно. Выберемся. Нас заберут. Вот только нормальной еды бы, а то от этих ягод сплошные спазмы в кишечнике и расстройство одно».
– Хочешь, я расскажу тебе, как попал на ликвидатор? – говорил Мик во время таких бесчисленных переходов. – Случилось так, что я, как дурень, втюрился в одну девушку, не будучи по жизни обласкан духовной и физической любовью, страсть эту я пронёс через годы. Юноша из обеспеченной семьи, с прекрасным будущем и стабильным настоящим, мне не хватало всего лишь малости, но она… она ответила отказом, предложив взамен лишь, смешно сказать, уродливый суррогат, так называемую, дружбу. Видимо, из жалости.
