Олег Верещагин - Скажи миру – «нет!» (отрывок)
— Как думаешь — попаду? — нарушила ход моих размышлений Танюшка. Она положила «весло» себе на колени и держала в одной руке аркебузу, а в другой — пулю. Резинка ее плавок сползла чуть вниз, и я не без труда сообразил, о чем она говорит. Рядом с плотом — совсем близко — держала курс большая и невозможно надменная щука.
— Целься ниже, — предложил я. Охотиться Танюшка не любила, но рыба — другое дело… а голод — не тетка и не дядька. Она ловко зарядила оружие и прицелилась, как я ее учил, когда мы стреляли из моей «мелкашки». Аркебуза упруго и сильно щелкнула, коротко бухнула — не булькнула даже! — вода… и всплыла щука. Череп у нее был пробит, рыба делала судорожные движения, но, прежде чем она ушла вглубь, Танюшка с торжествующим воплем цепко ухватила добычу за хвост и, беспощадно насадив на один из сучков, повернулась ко мне с видом удачливого сорокопута-жулана:
— Ты видел?! — ликующе спросила она, и я улыбнулся в ответ:
— Видел, видел…
— Так, ты греби, — деловито достала Танюшка свой нож, — а я ее сейчас прямо… чтобы сразу, как пристанем, а консервы сэкономим.
— Ладно, ладно, — согласился я. Танюшка, что-то мелодично напевая, занялась рыбой, выкидывая отходы прямо в реку. Судя по всему, она вполне освоилась, а я, если честно, с каждой минутой все больше мечтал добраться до берега.
— Мы ее запечем в глине, — строила грандиозные планы Танюшка. — Жаль, что соли нет, но ничего, воспользуемся золой… и будет вкусно… оп! Нет, все-таки я очень меткая — с первого выстрела и наповал, только булькнуло… На животных охотиться противно, что бы ты ни говорил, а тут здорово…
Она еще что-то говорила. Но я, если честно, отключился. Я напряженно обдумывал вопрос: почему те люди — на обрыве — трубили? Просто так? Да нет, если я что-то вынес из прочитанных книжек — они подавали сигнал…
Наверное, все-таки есть в мире какие-то злые силы, внимательно следящие за тем, что мы думаем и чего боимся. Иначе никак нельзя объяснить случившееся дальше.
Меня словно подтолкнули — я обернулся и обмер. За нами шла лодка — наверное, выскочила из-за того же острова и быстро нас нагоняла, между нами было метров двести, не больше! И лодка шла очень быстро — длинная, узкая, с высоким носом, украшенным каким-то развевающимся бунчуком. Весла мелькали слева и справа, как лапки у бегущей по воде водомерки.
Там — на лодке — увидели, что я оглянулся, и до нас донесся визг и вой. Такие, что я взмок от холодного пота, — казалось, что в лодке сидят не люди, ничего общего с человеческими криками гнева или ярости эти голоса не имели. Сидящие в лодке махали оружием — снова блестело солнце на клинках.
Я посмотрел на Таню. Щуку она насадила обратно на ветку и была бледна, как снег. Губы у нее шевелились. Наверное, она думала, что говорит со мной, но я ничего не слышал.
— Тань, — услышал я свой голос, — наган, быстро.
И, протянув руку, снова повернулся в сторону лодки.
Теперь я видел, что на носу у них — не бунчук.
Это была человеческая голова — высохшая, с развевающимися длинными волосами.
В лодке было не меньше десятка странных существ. Тощие, полуголые, они были похожи на негров и казались выходцами со страниц «Копей царя Соломона». Даже сейчас мне в голову пришло именно книжное сравнение. Негры… или кто?.. потрясали круглыми щитами, ятаганами и короткими копьями с массивными наконечниками.
«Откуда тут негры? — рассеянно подумал я, беря револьвер, — ребристая рукоятка была теплой и влажной от девчоночьей ладони. — Ой, как они орут, даже противно…»
Страх куда-то ушел, словно в сторону шагнул и смотрит, дрожа, на то, как я действую.
— Тань, — попросил я, — постарайся, чтобы плот не качало.
— Хорошо, — очень спокойно ответила она. Я с усилием взвел курок, подумал, что не проверял револьвер и будет очень интересно, если патроны испортились…
До лодки оставалось метров сто. Я видел, что лица гребцов закрыты деревянными раскрашенными масками, украшенными перьями.
«Откуда тут негры?» — снова подумал я и крикнул — глупо, наверное, но…
— Поворачивайте! Я буду стрелять!
В ответ понесся визг и скрежет.
Словно воочию я вновь увидел рану в боку мальчишки. И понял — отчетливо понял! — что нас убьют. Обоих.
Если я не убью их.
Я положил ствол в развилку одной из веток и устроился максимально удобно. Руки у меня дрожали — но они точно так же дрожали у меня и перед стрельбами на соревнованиях.
— Назад! — крикнул я и сам удивился своему голосу — злому и отрывистому. Похожему на короткий лай.
Негр на носу поднялся в рост, прикрываясь щитом и отводя правую руку, в которой блестел длинный нож.
Я задержал дыхание и нажал спуск.
«Трах!» — подпрыгнул револьвер.
Негр вскинулся, взмахнул руками и полетел в воду. Маска с него сорвалась, и то, что я увидел, не было человеческим лицом.
Никакой это был не негр. А кто такой — или что такое, — я предпочел не думать.
Крики смолкли тут же. Лодка резко развернулась и помчалась обратно — сидевшие в ней даже не попытались подобрать плавающего лицом вниз товарища.
— Убил, — сказала Танюшка. Я дернул плечом, открыл шторку барабана и перезарядил камору. Горячая гильза увесисто булькнула в воду. — Олег, ты его убил.
Руки у меня не дрожали.
Тело убитого колыхалось в волнах.
— Тань, надо грести. — Я повернулся, сунул револьвер в кобуру и тщательно ее застегнул. У Танюшки зелень выступила даже вокруг рта. — Надо грести, — повторил я.
* * *Я постарался оттолкнуть плот от берега. Танюшка выплясывала на берегу, поспешно одеваясь и бросая взгляды на реку. А у меня кружилась голова — позорно кружилась, но мне было так плохо, что я не боялся этого. За все свои четырнадцать лет в обморок мне падать еще не приходилось, а вот поди ж ты… Не помню, как я оделся, — перед глазами снова и снова вставал стоп-кадр: падающий в воду не-негр, которого я убил. Я твердил себе снова и снова, что эти существа убили бы нас, не выстрели я, но лучше не становилось. «И чего меня так развезло, — вяло думал я, — сперва-то все хорошо было?..»
— Олег, тебе плохо? — встревожилась Танюшка. Я кивнул — просто уронил голову. — Из-за этого? Олег, они бы нас убили, ты же нас спас!
