Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)
– Вовсе нет, – вежливо отозвался Сигизмунд, пытаясь сохранить невозмутимость лица в ситуации, которая требовала беготни по потолку и ругани, не употребляемой в приличном обществе. – На самом деле я шел к Бенедикту. Пешком, из Порт-Артура. Слава о его бонсаях докатилась и до наших мест.
– Ах, вот оно что. Просто Мак сказал, что вы вызвались найти убийцу, потому я и решил, что у вас личный интерес.
Сигизмунд сглотнул. Быстро пролистал в уме события прошедших суток, пытаясь понять, в какой момент успел выдать себя. Момента такого не было. Они что тут все, спиритизмом да чтением мыслей балуются? Где-то в уголке сознания возникла предательская трусливая идея о том, что слухи про горных духов и мистическое безумие старостимов могут оказаться правдой.
– И если вы вдруг подумаете, что мы балуемся чтением мыслей, вы ошибаетесь, – Боб задумчиво закусил губу и уставился поверх головы собеседника в облачное предгрозовое небо. – Иначе мы бы… я бы сумел предотвратить его смерть. Александер отлично шутил. И был хорошим другом. Не поможете?
– В погреб? – спросил понятливый Сигизмунд.
– В него, – пробормотал Боб и ухватил машиниста-пасечника за ноги покрепче.
Под кустом и в обозримом пейзаже в целом саквояжа не наблюдалось.
В погребе, под полкой с маринованными патиссонами, обнаружился хозяин вагона. В руках у него был намертво зажат пакет с заморским кофе, которым он то ли отбивался, то ли до последнего не отдавал нападавшему. Тому сопротивление, по всей видимости, не сильно понравилось, потому что в глазнице у Мака красовался железный штырь, не совместимый с жизнью.
«Хоть далеко тащить не придется, – устало подумал Сигизмунд. – Прямо тут зароем». Ему очень хотелось на воздух, подальше от мертвецов, лопат и от деловито копающего Боба – тот еще человек искусства! – но снаружи с треском раскатывался гром и воздух трещал от разрядов. Молнии били в громоотводы над кабинами паровозов, искры плясали над селением – казалось, само небо вглядывается в незадачливого сыщика и покатывается над его попытками найти украденные четыре миллиона.
«Ну, найду я их – и что дальше? – Сигизмунд дернул плечом и со свистом выдохнул сквозь зубы. – Тут их не потратишь… Стоп. – Он затряс головой, отгоняя чужую, будто навязанную извне мысль. – Я же не собираюсь здесь оставаться. Что за бред. С чего эта мысль вообще могла прийти в голову?»
– Надо найти того, кто Мака прикончил, – пробормотал Боб. – У него отличный кофе был. И амбиции. Еще немного, и в начальники паровоза выбился бы. Чуть выше по ущелью отогнали бы вагоны – и зажили. И только Антуан говорил – зачем, нам и тут хорошо…
– Значит, идем к Антуану, – Сигизмунд грязными пальцами вытащил из банки последний патиссон и сунул его в карман жилетки. – И пусть только попробует не ответить по совести.
Антуана они нашли на кладбище возле свежей могилы.
– То есть вы не всех в подполе закапываете? – уголком губ прошептал Сигизмунд.
– Нет, только тех, кто рядом с бабушкиным погребом умер, – ответил Боб.
– Понятно.
Хотя, черт возьми, ничего не было понятно.
Что за бабушка? Откуда погреб в вагоне, который стоит на рельсах? Не поспособствовал ли только что Сигизмунд сокрытию улик? Не пора ли брать себя в руки и уходить по рельсам прочь, договариваться с шефом полиции в Ульме и снаряжать сюда отряд? Дело явно оказалось чуть сложнее, чем поиск сбежавшего мужа Казимира по заказу безутешной жены… то есть, уже вдовы.
Останавливали сыщика жадность и стыд. Четыре миллиона на дороге не валяются. Ими ни с кем не хочется делиться. Вернешься без денег в свою варшавскую квартиру, усядешься в кресло, закуришь трубку, отхлебнешь кофе с молоком. С одной стены портрет Дюпона тебе подмигнет, а с другой портрет Шерлока ухмыльнется – мол, какие же мы авторитеты, если ты, дорогой наш вдохновенный ученик, прибыл домой ни с чем? Проморгал звездный час, упустил свою удачу, не сумел поймать момент. Как же так? Мол, метод дедукции подсказывает нам, дорогой Сигизмунд, что ты выставил себя дураком. А хуже этого и быть ничего не может.
– Вы тут патиссонами хрустите, – Антуан скрипучим голосом прервал скорбные размышления, – а у меня механик умер сегодня утром. Самый упорный. По инструкции умел работать. Как машина. Не как человек недоделанный, а как нормальный автоматон. Прототип мой ненаглядный. Где теперь такого же возьмешь?
Мозг подкинул Сигизмунду очередную рифму, но тут уж она была совсем не к месту.
– Скажите, Антуан, – сыщик решил отбросить условности и действовать прямо. – Мне тут Боб рассказал, что вы лучше всех решаете задачки про паровозы. Ну, те, которые из пункта А в пункт Б выходят.
Боб удивленно поглядел на сыщика, но, слава небу, решил не перебивать мистификацию.
– Есть такое, – Антуан вытер о колени грязные ладони.
– А еще вы все отлично знаете про жизнь в лесу, потому как в детстве в деревне проживали.
– Так… – Антуан выжидающе уставился на Сигизмунда. Тот, решив, что достаточно польстил собеседнику и усыпил тем самым его возможные подозрения, начал рубить с плеча:
– Вы не видели вчера или сегодня саквояж? Маленький, клетчатый. С блестящей такой ручкой.
– Видел. Полчаса назад. Каролина несла. Вроде бы, к начальнику паровоза. По крайней мере, она именно так говорила.
– Скажи, а Мака ты убил? – Боб выступил из-за спины Сигизмунда и замер в третьей позиции, будто на сцене, знаменуя всей своей фигурой продолжение вечера неудобных вопросов.
– Боб, тебе молния в голову попала? – возмущенно ответил Антуан, но Сигизмунд уже не слышал его: он бежал, поскальзываясь и оступаясь на жидкой грязи, к паровозу, где квартировал начальник.
…Линн он нашел под сцепкой между тендером и кабиной машиниста. Мокрые волосы облепили лицо, глаза все такие же круглые, а в спине торчит железный лом.
– Это шутка такая, приземленная, пошленькая, – проскрипел кто-то за спиной у Сигизмунда.
Иван.
Снизошел с забора на землю, подошел к составу, присел на корточки и потрогал кукольную белую руку. Мертвую.
– Если бросить лом в унитаз движущегося состава, можно остановить поезд. Не пробовали?
– Не доводилось, – Сигизмунд встал, отряхнул колени. – Интересно, за что ее так?
– Болтала много. Как ворона. Кар-кар-кар.
– Звучит как правда, – сыщик сузил глаза и снова упал на четвереньки, быстро осмотрел ладони Линн – одну, вторую… Ни на одной не было следов замка. А это значит, что…
– Вежливости вас, городских, не учили. Что здесь старостимы невоспитанные донельзя, что вы, туристы, приезжаете и – тьфу! – этикета ни шиша, – Иван харкнул на землю вслед поспешающему Сигизмунду, который несся обратно, к свежей могиле упорного механика.
