Генри Бернс - Свадьба мертвецов
Схватившись за живот и изобразив на лице нечеловеческие страдания, киммериец торопливо покинул залу. Выйдя за дверь, он оглянулся и увидел хозяина, сворачивавшего за угол дома. Конан пошел следом, старательно пошатываясь и держась за стену, чтобы не вызвать подозрений у сновавших по двору слуг Корхаса.
Киммериец осторожно заглянул за угол, но хозяина не увидел. Зато, пройдя вдоль задней стены дома, Конан наткнулся на маленькую чуть приоткрытую дверь. Оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, он медленно открыл дверь и проскользнул внутрь. Там было темно и тихо, но Конан увидел полоску света, пробивавшегося из-под какой-то двери, и осторожно направился туда.
Услышав голос Корхаса, киммериец приложил ухо к двери и замер. Хозяин расхаживал взад-вперед по комнате, поэтому часть слов Конан никак не мог разобрать.
— Он может меня погубить, — возбужденно говорил Корхас неведомому собеседнику. — Я так долго шел к этому, а теперь все может рухнуть в один миг. Его надо остановить! Ты понимаешь меня, Ульсар?
— Да, хозяин, — отозвался другой голос. — Будь моя воля, я бы придушил их обоих. Нет-нет, что ты! Варвар пока мне нужен! — воскликнул Корхас. — Как раз он-то, сам того не зная, сослужит мне хорошую службу. А вот карлика ты уберешь сегодня ночью.
— А труп куда? — деловито осведомился охранник.
— Да никуда. Отдашь Булдару, пусть полакомится еще тепленьким, — отмахнулся хозяин, — И все будут думать, что он просто ушел. Обиделся, что с ним плохо обращаются, и ушел.
— Понял, хозяин, — пробасил охранник. — Все будет сделано.
— И продолжай следить за варваром, — добавил Корхас. — Он себе на уме, так что с ним осторожнее. Знать бы, что ему успел рассказать этот гадкий карлик!
Конан понял, что разговор подходит к концу, и, бесшумно пройдя по темному коридору, выглянул наружу. На заднем дворе по-прежнему никого не было, и киммериец вышел из дома, оставив дверь слегка приоткрытой. Благополучно обойдя дом, Конан, пошатываясь, начал приближаться к парадному крыльцу, как вдруг увидел вышедшего из дома Беркада.
Тот стоял на крыльце, пристально оглядывая двор. Заметив Конана, Беркад презрительно усмехнулся и направился в дальний угол двора.
«Он вышел посмотреть, что я делаю во дворе, — решил Конан, проводив смуглолицего взглядом. — Интересно, есть кто-нибудь в этом доме, кому до меня нет никакого дела? Или все собрались только для того, чтобы следить за мной?»
Киммериец вошел в залу в самый разгар очередной перебранки, так что никто не обратил на него внимания. На этот раз сцепились лысый человечек в дорогом наряде и дородный верзила, постоянно ковырявший в зубах серебряной зубочисткой. Франт оказался довольно задиристым и бойким на язык, и страсти уже начали накаляться, как вдруг дверь открылась, и в залу вошел Корхас.
Уперев руки в бока, он застыл на пороге и грозно нахмурился. Верзила тотчас умолк и усердно заработал своей зубочисткой, но плешивый, сидевший спиной к дверям, ничего не видел и продолжал распаляться все больше и больше.
— А ну тихо! — рявкнул Корхас. — Стоит мне отвернуться, как за моей спиной сразу же начинаются безобразия! Я предупреждал, Манил-заки, что выгоню в шею всякого, кто не умеет себя вести в приличном доме?
— Предупреждал, — пролепетал плешивый. — Но он первый…
— Я слышал только твой козлиный голос, — прервал его Корхас и, подойдя к столу, схватил Манил-заки за шиворот. — Иди собирай свои вещи, и чтоб ноги твоей больше не было в моем доме!
— Корхас, прости… Я больше не буду! — заныл Манил-заки, но Корхас пинками гнал его к двери и вытолкал вон.
— Так будет с каждым, кто думает, что ему позволено вести себя здесь, как в дешевом кабаке! — прорычал Корхас, обводя гостей суровым взглядом, на мгновение задержавшимся на киммерийце, который с самым беспечным видом дремал, откинувшись на спинку дивана.
Хозяин сел за стол и в воцарившемся молчании осушил кубок. Гости сидели тихо, не решаясь даже шелохнуться.
— Послушай, киммериец, — вдруг сказал Корхас. — У меня к тебе просьба — выведи придурка, которого я только что выгнал, за ворота. А то еще вздумает спрятаться где-нибудь в доме! Он ведь так рвался на мою свадьбу — видимо, мечтал завести дружбу с благородными людьми. Ну уж нет! Не хочу, чтоб он меня позорил, так что пусть убирается!
Конан кивнул и вышел из залы. Ему было совершенно безразлично — спрячется плешивый Манил-заки в доме или нет. Киммериец был рад возможности выйти во двор, нужно было найти Бали и рассказать малышу о том, что с ним собираются сделать.
Уже не опасаясь, что за ним следят, Конан широкими шагами пересек двор и заглянул в фургон. Окликнув Бали и не услышав ответа, киммериец подошел к сараю и открыл дверь.
Карлик был там. Сидя на высоком табурете, он с аппетитом жевал черствые лепешки. Остальные балаганщики сидели вокруг колченогого стола и молча пили вино. Увидев Конана, все оживились, а силач подошел к киммерийцу и дружески похлопал его по плечу.
— Хорошо, что ты пришел, Конан, — сказал он. — Надо поговорить.
— Мне тоже надо поговорить, и очень срочно, — сказал северянин, подходя к карлику. — С Бали Маракудой.
— Корхас решил меня убить? — равнодушно осведомился карлик, отправляя в рот очередную лепешку.
— Да… — растерянно кивнул Конан. — Откуда ты знаешь?
— Ты же видел — я сам напрашивался, — пожал плечами Бали.
— Но зачем? — недоуменно спросил киммериец.
Карлик доел последнюю лепешку, поставил миску на стол, а затем соскочил с табурета и подошел к Конану.
— Хоть я и напрашивался, это вовсе не значит, что я позволю себя убить, — сказал он и подергал киммерийца за рукав. — И ты не позволишь, чтобы меня убили, правда?
— Конечно, — кивнул Конан. — Я тебя спрячу.
— Конан, мы бы и сами не дали его в обиду, — сказал рыжий шут, подходя к киммерийцу. — Но твоя помощь нам тоже не помешает.
— Ладно, не беспокойтесь. Бали будет в безопасности. А если кто-нибудь спросит, где он, говорите, что разобиделся и ушел неизвестно куда. — Конан открыл дверь и, убедившись, что путь свободен, взял малыша за руку. — Скоро стемнеет, и я спрячу его в надежном месте, а пока Бали посидит в фургоне.
Подсадив карлика, киммериец тоже залез в фургон и, плотно задвинув полог, повернулся к малышу.
— Так все-таки что это значит? — спросил он очень серьезно. — Ты понимаешь, что теперь наш план под угрозой?
— Да нисколько, — спокойно ответил Бали Мараку-да. — Скорее наоборот, у меня теперь развязаны руки, и я начну действовать уже сегодня ночью.
— И каким же это образом? — поинтересовался Конан.
