Гай Гэвриел Кей - Поднебесная
Сообщалось о второй огненной звезде, падающей на востоке.
Это дурное предзнаменование, сказал Цянь в ту ночь, среди светлячков.
– Великие события часто начинаются под влиянием страха. А в Да-Мине полно испуганных людей. Могут быть сделаны ошибки…
Тай помнил, как он огляделся кругом, даже в своем собственном саду, чтобы посмотреть, кто может их подслушивать. Они были одни, не считая двух каньлиньских воинов, на каком-то расстоянии от них. Теперь они всегда были рядом с ним. Он запретил себе расстраиваться из-за этого.
Цянь, далеко не трезвый, распространялся о том, чего он ждет в не столь отдаленном будущем. Даже процитировал два стихотворения и отрывок из Учителя Чо. Тай слушал и смотрел на него под двумя горящими фонарями и сказал, когда поэт закончил:
– Мой брат этого не допустит. Этого не случится.
Он помнил, что Цянь тогда расхохотался: эта безудержная веселость у него была готова прорваться всегда. Способность находить радость в этом мире.
– Не допустит? – повторил поэт, закончив смеяться. – А ты подумал о том, что влияние твоего брата уже не такое сильное, каким, возможно, было прежде?
– Нет? – спросил Тай. Он поставил чашку с вином. – Почему?
– Потому что ты вернулся в Синань! Лю напоминает первому министру о тебе. Подумай об этом!
– А я о чем думаю?
– Те двадцать всадников, которых он отправил за твоими конями. Ты считаешь, что твой брат это одобрил?
Тай знал ответ на этот вопрос. Он видел лицо Лю в тот день.
– Нет, – согласился он. – Он понимал, что это дикая глупость.
– «Дикая глупость». Хорошо сказано! Но Вэнь Чжоу все-таки это сделал, не так ли? Думаешь, Шэнь Лю сообщили, что происходит?
– Сомневаюсь.
– Вот видишь! Мудрость – в чашке с вином! Налей мне еще своего славного вина, друг. – Цянь подождал, пока его чашка наполнилась, потом мягко прибавил: – Мы проложим свой путь среди обломков, которые оставляет за собой безумие. А кое-что из разбитого будет очень красивым…
Это Тай тоже запомнил.
* * *Она всегда умела понять, что ему не по себе. Ее этому учили, и это было заложено в ней от природы. Способность улавливать настроение имеет большое значение в Северном квартале. Это было одним из важных умений певицы.
Когда речь идет о Вэнь Чжоу – в отличие от некоторых других мужчин, – если он не выказывает желания заняться любовью, это еще ни о чем не говорит. Он может рассеянно овладеть ею на кровати или у стены, когда он встревожен и его мысли заняты совсем другим. Или может медлить, расслабившись, позволить ей поиграть для него, в такой вечер, когда его мысли и настроение полны покоя.
Когда имеешь дело с Чжоу, угадать его настроение можно по тому, как он отвечает, если она с ним заговаривает. Или не отвечает. Иногда по ночам Капель почти чувствует вихрь его мыслей и знает, что хотя он вместе с ней или даже внутри нее, он почти отсутствует, и даже боится (хотя он бы разгневался, если бы у нее хватило глупости сказать ему об этом).
Но это так. Уже несколько ночей, когда он поздно возвращается домой из дворца Да-Мин и приходит к ней, Капель ощущает его тревогу. А сегодня она еще сильнее.
Хоть женщина и не понимает, что происходит, она знает, что Шэнь Лю, его самый доверенный советник, не появляется в поместье вот уже несколько дней.
Должно быть, они встречаются во дворце, решает она.
Ей очень недостает одного аспекта жизни в Северном квартале: всевозможные новости стекались туда непрерывным, нескончаемым потоком, подобно реке. Нужно было обладать умением отделять правду (или то, что могло быть правдой) от того, что рождает праздность улиц и базаров, но в таком доме, как павильон Лунного Света, ты слышишь новости, чувствуешь свою связь с миром.
По иронии судьбы именно здесь, в доме самого важного, по мнению некоторых, человека в Катае, Капель оторвана от всех событий и от известий о них. От других женщин в этом отношении нет никакого толку а слуги или невозмутимо нелюбопытны, или верят всему подряд.
Она знает, что мятежники взяли Еньлин и что войска императора держат перевал Тэн. Сейчас лето, сезон сражений, но когда наступит очень, а потом зима, мятежников в поле ждут большие трудности. Войска императора тоже могут оказаться в беде, так как будут прерваны поставки по Большому каналу, но запад у них, а Рошань заперт на северо-востоке, в своей самопровозглашенной столице.
С другой стороны, Чжоу явно встревожен, поэтому должно быть что-то еще, чего она не знает. Капель откладывает в сторону свою пипу и говорит, слегка рискуя:
– Вы молчаливы, мой господин.
Он не отвечает.
Через минуту она снова берет инструмент и начинает играть. Они в ее спальне, уже очень поздно. Раздвижные двери открыты в лето.
Глядя в них, он тихо спрашивает, словно даже не слышал ее слов:
– Капель, я когда-нибудь был жестоким к тебе?
Она искренне поражена и скрывает это, как может.
– Мой господин, ваша служанка знает – все ваши слуги знают – как вы к нам добры!
На его лице странное выражение.
– Но я был жестоким? С тобой?
Капель изображает улыбку:
– Никогда, господин. Ни разу.
Первый министр Катая долго смотрит на нее в упор. Встает, допивает вино и ставит чашку.
– Спасибо, – произносит он и выходит.
Она слышит, как он отдает приказы. Ему нужен конь и охрана. Он возвращается во дворец. В такой час?
И… Капель. Он назвал ее тем именем, которое она носила в Северном квартале. Он никогда этого не делает. А благодарить ее? Все это очень тревожно.
На следующий день она отпускает своих слуг после полудня, заявив, что ей необходимо отдохнуть после утомительной ночи с хозяином, и принимается укладывать в неприметную полотняную сумку некоторые из своих самых ценных украшений.
Позднее она в одиночестве, по старательно созданному ею обыкновению, идет в дальний конец сада, недалеко от беседки из розового дерева, и там закапывает сумку у корней вишни.
К тому времени цветы на дереве, так недолго прекрасные, распустились и облетели…
* * *Во дворце Да-Мин и в Ма-вае, когда она желает там находиться, одна женщина танцует для императора Катая…
Часть четвертая
Глава 23
В Катае и раньше случались восстания и гражданские войны. Еще с тех пор, как самые первые династии формировались, распадались и снова формировались.
Во время одного из этих печально известных конфликтов армия Шестой династии была разбита в результате предательства, из-за посланного генералам якобы из дворца поддельного приказа. С того времени были приняты меры для обеспечения командирам на поле боя уверенности в том, что приказы двора присланы именно оттуда.
