Пол Андерсон - Фантастическая сага
Скафлок снова погрузился в какие-то свои мысли. Мананнан тоже молчал, узнав на опыте, что после таких приступов лучше не пытаться привести Скафлока в чувство, сам постепенно отойдет. Гонимый порывистым ветром, корабль шел на восток.
Скалистое заснеженное побережье казалось совершенно безжизненным, лишь рокотали, разбиваясь об утесы, волны, мела поземка да сверкало в небесах северное сияние. Мананнан, однако же, чувствовал, что поблизости скрываются какие-то неведомые существа. В тех местах властвовали силы, враждебные асам: Локи, Утгарда-Локи, Хель, Фенрир, Ёрмунганд и Гарм, которому суждено перед концом света пожрать луну.
К тому времени, как Скафлок очнулся от приступа отчаяния, они успели пройти уже довольно большое расстояние. Стоявший на руле Мананнан подводил челн почти вплотную к каждому входу во фьорды, чтобы не пропустить бёльверково обиталище. Властелину морей было немного не по себе: он чувствовал, что Утгард где-то совсем рядом, а оказаться у самых стен жуткого града этого ему, конечно же, не хотелось.
— Мне сказали, что Бёльверк живет в пещере под горой, — сказал Скафлок.
— В проклятой земле этой кругом одни пещеры. Как тут найдешь нужную?
— Бёльверкова пещера, должно быть, большая. И потом, там кузня. Должно пахнуть дымом от горна, каленым железом… А то и стук молота услышим.
Мананнан кивнул и направил челн в следующий фьорд. Лишь когда корабль приблизился к прибрежным утесам, понял Скафлок, сколь громадны они. Скалы те вздымались на огромную высоту, и когда попытался он разглядеть их вершины, у него закружилась голова. Над утесами проплывали редкие, освещенные северным сиянием облака, и Скафлоку казалось, что каменные стены эти вот-вот обрушатся на него, как рухнут однажды стены погружающегося в пучину морскую мира.
Казавшийся совсем крошечным в сравнении с исполинскими скалами челн прошел меж ними и очнулся во фьорде, который оказался весьма обширен и усеян островками, шхерами и торчащими из воды скалами, так что дальнего конца его не было видно. Однако, ветер донес до мореходов едва уловимые запахи кузни, вдали слышались удары молота.
Не говоря ни слова, Мананнан направил челн вглубь фьорда. Ветра совсем не было из-за обступивших тот фьорд со всех сторон высоченных утесов, так что дальше пришлось идти на веслах. Корабль шел весьма ходко, но проклятый фьорд был так длинен, что мореходам стало постепенно казаться, будто челн их стоит на месте: сколько ни гребли они, а желанный берег был по-прежнему далеко.
Становилось все тише. Казалось, будто сами звуки замерзли насмерть, а северное сияние — это огонь, горящий на их могиле. С высокого, усеянного звездами неба падали редкие снежинки. Был страшный холод. Скафлоку подумалось, что безмолвие то подобно молчанию затаившегося в засаде хищного зверя с жадно сверкающими глазами и подрагивающим от нетерпения хвостом. Он чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Обходя многочисленные мысы, которыми был испещрен берег, челн медленно шел вглубь фьорда.
Однажды Скафлок услышал какой-то шелестящий звук, как будто по берегу за челном ползла змея или другой какой гад. Над уходящими в невообразимую высь вершинами утесов завывал ветер. Снизу казалось, что он гуляет меж самых звезд.
Странно было видеть, как танцующая Фанд углубляется все дальше в земли Ётунхейма.
Наконец мореходы достигли места, где взморье было относительно полого. К воде спускался широкий, покрытый тускло поблескивающим ледником склон горы, над чьей вершиной неподвижно висела Полярная звезда.
— Похоже, тут нам и надо высадиться, — проговорил Мананнан.
Из-за тороса у края ледника послышалось шипение.
— Наверное, тут мы и встретимся с первым ётунхеймским стражем, — сказал Скафлок. Они с Мананнаном снарядились на высадку, надели под меховую одежду шлемы и кольчуги, опоясались мечами, взяли по щиту. У Скафлока в одетой в рукавицу правой руке был еще один, запасной, меч, у Мананнана же копье, жарко сверкавшее даже в тусклом лунном свете. Киль челна мягко коснулся глинистого берега. Скафлоку удалось спрыгнуть на взморье, не попав ногами в мутную илистую воду. Он и вытянул корабль на берег. Мананнан в это время стоял на страже, вглядываясь в окутывавшую склон темноту. Оттуда донесся такой звук, как будто по прибрежной гальке тянули что-то тяжелое.
— Темен путь наш, и к тому же там, куда мы направляемся, скверно пахнет, — заметил Властелин морей. — Однако промедление отнюдь не сделает высадку нашу безопасней.
Он стал пробираться вверх по склону среди здоровенных валунов и торосов. Вскоре мореходы достигли такого участка склона, где стояла почти совершенная тьма: свет звезд туда не проникал из-за торчавших повсюду скал. Зловоние усилилось, все отчетливее слышалось шипение и шуршание камней. Проходя узкое ущелье, ведшее к леднику, углядел Скафлок в нем нечто, имевшее иное естество, нежели окружающие скалы и снега, нечто длинное, белесого какого-то цвета. Пальцы его вцепились в рукоять меча.
Существо это выскользнуло из ущелья и ринулось на путников. Мананнан издал боевой клич (который был тут же подхвачен заметавшимся среди скал эхом) и ткнул копьем своим в с трудом различимого в темноте зверя, который, поднявшись на хвосте, глядел уже на обоих воинов сверху вниз.
— Прочь с дороги, мерзкий червь! — крикнул эринец.
Змей зашипел и сделал выпад в его сторону. Покатились и застучали свернутые со своих мест брюхом дракона камни. Мананнан ловко увернулся от удара змея, случившийся же рядом Скафлок рубанул по плоской змеиной голове чудища мечом. Удар был такой силы, что у Скафлока рука заболела, змею же он не причинил никакого вреда. Широко разинув пасть, дракон повернулся к новому врагу. Скафлок едва мог различить зверя того в темноте, но и так было ясно, что тот может проглотить его целиком.
Мананнан ударил копьем в белесую шею чудовища, а Скафлок снова рубанул врага по морде. Его обдало таким зловонием, что у него дыхание занялось, но и задыхаясь, не переставал он сыпать на чудовище все новые удары. На него попало немного крови дракона (а может, яда?). Так или иначе, жидкость та прожгла насквозь рукав скафлоковой меховой куртки, и рука воителя оказалась довольно сильно обожжена.
Он выругался и с еще большим остервенением стал рубить покачивающуюся перед ним драконью голову. Меч его рассыпался, разъеденный кровью чудовища. Судя по звуку, сломалось и мананнаново копье.
Выхватив из ножен запасные клинки, оба воина снова ринулись на врага. Змей отступил, и воители последовали за ним на ледник.
