Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить
— Вы, вообще-то, кто такой на самом деле, товарищ мой негаданный, случайный и неожиданный? — спросил я вдруг вязко, тяжело и мрачно посмотрел на Прокла.
— В каком смысле? — якобы удивлённо и взволнованно вскрикнул мой собеседник.
— Смысл бывает только один, он конкретен, и нам обоим в данный момент понятен.
— Официант!
— Да, господа?! Чего изволите?!
— Водки нам по двести грамм и два солёных огурца!
— Извините, но огурцов у нас нет.
— Как!? Не может быть! Требую жалобную книгу!
— Ну, чего ты изгаляешься? — мрачно усмехнулся я. — Ну, вытащи из воздуха эти самые два огурца! Ведь всё очень просто. Лично я сегодня ни с кем и ни по какому поводу скандалить не намерен.
— Даже так? Даже с Милли?!
— Особенно с нею. Надоело всё. Устал я. Покоя хочу. И ясности…
— Сочувствую. Понимаю…
— Да, вот так…
— Ну, ничего, ничего! — бодро сказал Прокл. — Как всегда, прорвёмся!
— Кто прорвётся, а кто нет… — снова тяжело усмехнулся я. — И, всё-таки, кто ты такой есть?
— Да что ты ко мне привязался!? — Прокл отвёл свой взор в сторону. — Успокойся. Всё нормально! Всё будет хорошо!
— Да не будет! И всё очень отвратительно!
— Это у тебя похмельный синдром.
— Возможно.
— Не возможно, а точно.
— Внимательно слушаю еврейский анекдот.
— Что?
— Ну, ты обещал его рассказать.
— Ах, да…
— И так?
— Как-то пришёл к Раввину один старый Еврей и попросил у него совета. «Правильно ли я поступлю, если обращусь к Господу Богу нашему с одной просьбой?». Раввин спросил: «И какова будет эта просьба?». Ответил Еврей: «Дело в том, что мой сын вдруг решил принять христианство, пошёл в церковь и совершил над ним священник обряд крещения!». Ответил возмущённо Раввин: «Ну, зачем тебе обращаться к Господу с такой просьбой и лишний раз тревожить его!? У него точно такая же проблема, как и у тебя!».
Я сначала не понял, а потом захохотал так, что задрожали кружки на столе. Прокл мне вторил. После смеха, вытирая слёзы на глазах, товарищ мой вдруг протрезвел, собрался, а, вернее, подобрался, и, ясно и прямо глядя мне в глаза, спросил:
— Как ты меня вычислил?
— Энергия… Её никуда не денешь и не спрячешь. Она кипит и внутри тебя, и внутри меня.
— Понятно. В определённый момент я всё-таки утратил над собой контроль, — досадливо поморщился Прокл. — Оркестр, цыгане, скрипка работы Николо Амати и апрель. Луна… Рассвет…
— Да…
— Но меня можно понять и оправдать. Медведь, Моцарт, Вивальди и три литра коньяка и втрое больше «Шампанского»… А дамы? А горячий рот той, которая затащила меня в туалет?! Расслабился, потерял голову.
— Ну, я тебя, конечно, понимаю, — скорбно пробормотал я. — А почему ты всё-таки вовремя не мобилизовал свои внутренние ресурсы, как я? Ишь, ты, расслабился он!
— Ты знаешь, надоело их мобилизовывать! — грустно произнёс Прокл. — Могу я получить истинное удовольствие и наслаждение, в конце концов!? Могу я расслабиться, гульнуть по настоящему, по полной программе!? О, как хороша была Кармен! О, как играл скрипач! О, какая была ночь! Какой был кайф! Я её и его запомню на века! О, апрель! О, удивительная скрипка работы Николо Амати! О, «Маленькая ночная серенада»! А как проникновенно исполнялся какой-то, не помню какой, концерт Моцарта!? А медведь!?
— Да что же тебе сдался этот несчастный медведь?! — совершенно трезво и сурово спросил я. — Ладно, всё, что было ранее, прошло и сгинуло в небытие. Вернёмся к настоящему. Всё-таки, ты кто такой? Зачем влез в мою жизнь?
— Кто я такой? — Прокл криво ухмыльнулся.
— Ну, и?
— Я, вообще-то… Дьявол.
— Кто, кто?
— Он самый, — тяжело вздохнул бывший Прокл.
— Кто, кто!?
— Я — Дьявол. Тот самый Люцифер. И Сатана, и Мефистофель, и Чёрт. Имён моих не счесть.
— Как такое возможно?! Ничего не понимаю! Вообще то я в тебя никогда по настоящему не верил!
— А почему ты так удивлён? А в Бога ты веришь?
— С недавних пор да.
— Есть Бог, и есть Дьявол. Есть весы, на чаши которых беззаботно кидает маленькие камешки несмышленый ребёнок. И эти самые камешки определяют ход истории, ломают судьбы, восстанавливают их снова, даруют надежду и любовь, ведут в безысходность и в беспросветность, а потом открывают новые горизонты, за которыми ещё будут всё новые горизонты! Всё повторится вновь и вновь! Но мрачная и усталая тьма всегда караулит нас у порога. Стоит зазеваться, и она хищно поглотит человека или не человека, жадно чавкая и издавая мерзкие звуки! И приходит время собирать камни тому, кто повзрослел и обрёл мудрость…
— Заумно, однако. И кто же тот ребёнок, который кидает камешки, а потом, повзрослев, собирает их?
— Он есть тот, кто стоит над Богом, а значит, и надо мною…
— Как можно стоять над Богом? — удивился я.
— Можно и нужно, — усмехнулся Дьявол. — Везде и всегда, и над всеми нужны контроль и надзор.
— Что-то говоришь ты не то. Какой контроль?! — изумился и возмутился я. — Как можно контролировать Бога?! Бред! И встаёт передо мною один закономерный вопрос.
— Какой?
— А кто контролирует того, кто контролирует Бога?
— Никто. Это первая и последняя инстанция.
— Понятно…
Нам принесли водку. Мы молча разлили её в свои пивные кружки, выпили, не чокаясь, помолчали.
— Ты знаешь, я могу за секунду превратить это кафе в пепел, но почему-то не хочется, — угрюмо и устало произнёс Дьявол. — Как-то в последнее время совершенно не тянет меня на всякие злодейства. Как-то перестал я испытывать кайф от боли, отчаяния, безнадёжности и страданий несчастных людей. Ты знаешь, я даже успешно погасил несколько конфликтов в Латинской Америке и пресёк наступление ужасной эпидемии в Африке. Как ты думаешь, мне это зачтётся?
— О чём ты?! — почти разрыдался я. — Кто и что тебе зачтёт!? Абсурд какой-то! Полный бред!
— Тот самый босоногий, конопатый и наивный ребёнок с камешками, но уже повзрослевший, мне всё и зачтёт, — грустно улыбнулся Сатана. — Очень сильно надеюсь.
— Так. Мне до сумасшествия остался всего один шаг! Нет! Пол шага! Двадцать сантиметров! — я залпом выпил водку и не стал закусывать, ибо достойной закуски не было, а создавать её искусственно почему-то совершенно не хотелось.
— Попробуй вот эту капустку с клюквой, — сочувственно и грустно произнёс Люцифер. — Очень не плоха.
— Да, замечательная! Согласен. Слушай, а я сейчас действительно пью водку из этой кружки и закусываю её квашенной капустой с клюквой? Как это действо видится со стороны искушённого наблюдателя из потустороннего мира?
