Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат
– Грязные скоты! Рога вырастут, ослиные уши и свиные хвосты, гноем изойдете и будете скакать на четырех костях, яко твари Охримановы! – было первое, что сказал отошедший от болевого шока инквизитор.
– Ладно, о тварях Охримановых мы поговорим потом, – как ни в чем не бывало ухмыльнулся Торнан, раздувая в камине угли и помешивая их снятыми со стены клещами. – А пока скажи: где жезл Тиамат.
– Не знаю я никакого жезла…
– Торн, дай мне щипцы! – протянула руку Марисса, только что не лопаясь от ярости.
– Не спеши, – отвел ее ладонь капитан. – Извини, но я получше в таких делах понимаю. Друг жрец, – Торнан старался придать голосу как можно более небрежный и вместе с тем веселый тон (именно такой страшнее всего действует на беспомощные жертвы на допросах). – Я не большой знаток пыток, но кое-что умею – и разговаривать мне приходилось с норглингами, а они покрепче тебя будут. Так что думай сам, что я могу с тобой сделать… Где жезл и девка?
– Нет никакого жезла и никакой девки! – упрямо проговорил Саректа.
– Спрашиваю в последний раз!…
– Торн, он, кажется, не врет! – успокоившаяся уже Марисса протягивала какой-то пергамент, найденный ею на столе. – Он тут писал про нас донесение… Вот: «Задержано трое, из них одна женщина, именующая себя посланницей храма лжебогини Тиамат…» Тьфу! «При них обнаружены грамоты и письма, и я полагаю, что надлежит их допросить не мне одному, а нескольким из облеченных правом…» Понимаешь?!
Чего уж тут не понимать – жезл, видимо, остался там, в развалинах храма, вместе с Лиэнн. Если только эти уроды не выбросили его, не придав старой реликвии значения.
– Ладно, нужно уходить.
– Торн, тут еще остались мои клинки!
– Они в оружейной, распутная поганка, – прошипел обер-инквизитор. – Можешь сходить туда и забрать их…
Торнан посмотрел на камин, где в углях рдела кочерга. Затем, не забыв запихать кляп обратно в рот, перевернул пленника ничком, благословив изобретателей станка, завернул сутану, обмотав ее подолом голову, и распорол серые штаны аккурат на заднице. Взял кочергу и клеши, предварительно надев валяющуюся тут же рукавицу.
– Эй, ты меня слышишь?
Инквизитор промычал что-то в ответ.
– Так вот, – щипцами он раздвинул бледные вялые ягодицы Саректы, – ты выродок и ублюдок, но ты еще и мужеложец… Если бы ты не лез ко мне, я бы просто свернул тебе шею. Но раз ты так, то… – Торнан сделал паузу. – То пусть и смерть твоя придет через задницу! – И стремительным движением вогнал кочергу в прямую кишку митраиста.
Покончив с Саректой, Торнан, не обращая внимания на потрясенные взгляды друзей, заглянул еще раз в стол покойного. Он был почти пуст. Пара деревянных фаллосов, при виде коих Торнан брезгливо поморщился, раскладная наваха, давно не точенная, какие-то свитки. И пригоршня серебряных и медных кулонов с тремя языками пламени – знаков инквизиторского ордена. Все-таки то, что было нужно им, местный жрец хранил у себя.
Внезапно зазвонил дверной колокольчик. Все трое замерли на месте.
Совершенно непонятно было – что делать? Бежать прочь, не разбирая дорогу, затаиться, не отзываясь, или хотя бы спросить – кто там?
Торнан принял решение. Схватив большую медную бляху, он нацепил ее на шею, взял какой-то свиток и вооружился клещами. А потом, подойдя к двери, грубо осведомился:
– Кто там?
– Это брат Морк, с ведомостями на подпись к приору.
Обернувшись, Торнан показал спутникам один палец – мол, только один. Марисса кровожадно ухмыльнулась.
– Отец Саректа занят, никого не принимает, – сообщил Торнан.
– Я все же хочу с ним побеседовать, – настаивал служитель. Вряд ли он что-то заподозрил – скорее, просто считал свое дело слишком важным.
– Хорошо, проходь, уважаемый, – Торнан сбросил дверной крючок.
«Ты сам этого хотел, урод», – подумал капитан, опуская тело худого монаха с переломанной шеей на пол и вновь запирая дверь.
Фомор, не дожидаясь команды, уже переодевался в сутану одного из слуг.
Они опять торопливо принялись осматривать кабинет.
– Так, – сообщил Торнан две минуты спустя. – Боги определенно за нас.
Кабинет местного обер-инквизитора имел две двери – обычную, через которую его ввели сюда, и выходившую на черную лестницу, запирающуюся изнутри на простой засов. Тут же, в предбаннике кабинета, стояли прислоненные к стене волокуши, полозья которых еще блестели от сала.
Дальнейшее произошло быстро, как только можно. Торнан, сунув за пояс несколько инструментов из коллекции Саректы, завершил экипировку большим острым топором, став окончательно похожим на заплечных дел мастера, каким ему и положено было выглядеть. Потом сорвал с пальца мертвого инквизитора перстень с рубином.
Они бросили вторую сутану на доски, сверху легла куртка Торнана и ятаган – чтобы в случае чего схватить сразу. Затем, вымазав Мариссу в крови, добытой из канцеляриста, и обильно окропив кровью ее же лохмотья, они уложили девушку на волокушу, набросили сверху рогожу и вытащили в коридор. Осталось лишь задвинуть засов с помощью шелковой нити, сложенной вдвое и наброшенной на рукоять щеколды. Пусть теперь гадают, чем там ихний приор занимается…
Теперь осталось лишь выбраться наружу, запудрить мозги страже, и они будут спасены.
Они стащили волокушу с лестницы, пройдя узким коридорчиком, двинулись по освещенному факелами проходу, почти безлюдному.
– Э, постойте-ка…
Еще секунду-другую жила надежда, что это относится не к ним, но увы – похоже, удача не могла улыбаться бесконечно.
– Э, я вам говорю, двое с бабой…
Торнану потребовалась вся выдержка, чтобы не рвануться прочь, расшвыривая идущих по коридору инквизиторов. «Только бы Марисса не сорвалась!» – подумал он, нарочито неторопливо останавливаясь и разворачиваясь. Но Марисса не потеряла хладнокровия и смирно себе лежала под рогожей, весьма натурально постанывая.
К друзьям неспешно подошли, шаркая сандалиями, два инквизитора, судя по серебряным кулонам – довольно высокого ранга.
– Э-м-м-м, – пренебрежительно морщась, произнес один из них, – куда это вы тащите эту… грешницу?
– Велено отволочь за стену, да и зарыть там где-нибудь, – глядя прямо в глаза митраисту, поведал Торнан.
– Но она же еще живая? – удивился второй.
– Точно так, – закивал Чикко, – вот так и велено закопать.
– И кем же это, позвольте спросить? – не унимался второй.
– Великим инквизитором Саректой, ими самими, – подобострастно ответил маг.
– А ты, милейший, будешь, если я не ошибаюсь, палач? – с той же высокомерной гримасой спросил старший из двух. Судя по длинному костлявому лицу с тонкими чертами и темным волосам – дворянин чистых кровей.
