Олег Верещагин: - Путь домой. Книга вторая
— Это хорошо, — так же мило сообщила она, — ослёнок мой дорогой.
А около костров кто-то — не понять было за пламенем — уже запел по-русски (но это был не наш) хорошо знакомое:
— Мы в такие шагали дали,
Что не очень-то и дойдёшь,
Мы в засаде годами ждали,
Невзирая на снег и дождь,
Мы в воде ледяной не плачем
И в огне почти не горим —
Мы охотники за удачей,
Птицей цвета ультрамарин!
И больше половины присутствующих — в том числе и мы с Танькой — дружно подхватила:
— Мы — охотники за удачей,
Птицей цвета ультрамарин!..
…— Мне осталась
одна забава —
Пальцы в рот, да весёлый свист…
Прокатилась
дурная слава,
Что похабник я и скандалист…
— пел Игорь, аккомпанируя себе резкими аккордами и местами форсируя голос. Кажется, это был Есенин — я не помнил, где слышал эти стихи.
— Пошли, Тань, отдохнём, — шепнул я. — Или ты ещё посидишь?
— Пошли, — она оперлась на мою руку и поднялась на ноги.
— …Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней —
Но, коль черти в душе гнездились,
Значит, ангелы жили в ней!
— Значит, ангелы жили в ней,
— задумчиво повторила Танюшка, ступая рядом со мной. — Почитай мне стихи, Олег.
За какую-то секунду до её слов я уже знал — непонятным образом! — о чём она попросит…
— Ты за парту со мной снова рядом садишься…
Из-за этого я, может, двойку схвачу…
И не мне одному ты, красивая, снишься…
И во сне я к тебе, словно к звёздам, лечу…
Выйдем утром в метель, выйдем вместе мы, чтобы
Лица ветром обжечь, стать в два раза сильней…
Вот такая любовь — это вера и верность,
Это счастье двоих повзрослевших детей…
Может, мы полетим на другую планету —
Мы об этом с любовью напишем рассказ,
А пока про любовь говорим по секрету…
Только двое о ней знают в классе у нас.
Будет путь наш далёк, будет трудным и длинным,
И таёжным костром разожжём мы рассвет…
Про такую любовь пусть снимают картины
И пускают в кино «до шестнадцати лет»…
Танюшка довольно долго молчала. Потом тихо сказала:
— Спасибо, Олег.
Я поцеловал её в тёплый висок, пониже прядей волос. Хотел я продолжать, если честно, но возникшая впереди рослая тень вдруг произнесла:
— Князь, мне надо поговорить с тобой.
Я узнал теперь одного из освобождённых пленных — рослого рыжего парнишку, который вёл себя с непоколебимым достоинством и первым делом попросил себе оружие. Чем-то он напомнил мне нашего Фергюса, пусть ему мягко спится в земле прерии.
— Тань, иди, я сейчас буду, — коснулся я её плеча. Танюшка скроила недовольную гримаску, но ушла без слов, а я кивнул парню, так и стоявшему передо мной: — Ну?
— У тебя большая убыль в людях, — сразу начал он. — Возьми меня к себе.
— У меня большая убыль, — согласился я, — но это не причина, чтобы брать любого и сразу.
— Я не любой, — спокойно возразил он. — Меня зовут Джерри Харроусмит, я из Австралии, тут уже четвёртый год… и не сидел на месте. И тем, что у меня на поясе, владеть умею.
— Да ну? — прищурился я. Джерри дёрнул бровью и, отступив, обнажил палаш:
— Испытай.
— Н-ну давай, — протянул я…
…Джерри не соврал. Он дрался, пожалуй, не хуже, чем я — в те времена, когда пробыл тут тот же срок, что и он. Я понял это после первых же ударов, а через двадцать секунд опустил оружие:
— Хватит. Ты хорошо дерёшься… Как же вышло, что ты попал в плен?
— Ты не попадал? — без обиды спросил он. Я засмеялся:
— Да, и не раз. Извини, бестактный вопрос… Как же тебя, австралийца, занесло сюда?
— Говорю же — не сидел на месте… — он покрутил палаш, убрал его в ножны и смешно сморщил нос. — От своих давно отбился, пятки чесались… туда-сюда бродил. А тут, на побережье, один оказался, вот и скрутили.
— На кораблях ходил? — спросил я, тоже бросая палаш в ножны не глядя. Джерри кивнул:
— На драккарах — нет, а на парусных — ходил.
— А куда идём — знаешь? — продолжал я допрос. Джерри кивнул опять:
— Да. На Пацифиду. Я там бывал.
— Бывал?! — быстро спросил я. Джерри явно смутился:
— Ну… только на побережье. За водой заходили.
— Ясно, — кивнул я. — Хорошо. Если хочешь — можешь прямо сейчас идти на «Большой Секрет». Это когг, у него свастика на флаге. Я беру тебя, Джерри.
Он ничего не ответил, но, помедлив, коротко поклонился и пропал в темноте. Я постоял, прислушиваясь к темноте, потом хмыкнул и неспешно зашагал дальше, напевая негромко:
— Плыви дорогою удач,
Пока спокойно спит палач —
Хитрый бродяга Чарли…
Но помни: кончится игра
Одним ударом топора —
Помни, бедняга Чарли…
Около сходней «Большого Секрета» балдел, держа на колене Клео, Ясо. Грек был забинтован поперёк груди, но, кажется, это его не особо беспокоило. Увидев меня, Ясо всполошился и с виноватым видом сказал:
— Ой, слушай, тут тебя искал парень от Сандры, она хотела с тобой поговорить про каких-то пленных, я толком не понял… Надо было тебя найти, да?
— Ничего, — вздохнул я, — думаю, это не срочно… Хотя знаешь, — я оглянулся, — схожу выясню. Скажи Танюшке, что я скоро буду.
Не знаю, почему я изменил своё решение — тем более, что идти куда-то не очень хотелось, а уж тем более — искать Сандру. Но искать особо и не пришлось — возле распахнутых ворот форта меня окликнул один из здешних парней:
— Олег! Сандра просила передать, что я с тобой хочет поговорить один пленный, рвётся прямо.
— Ну и где он? — буркнул я. — В загоне?
— Да нет, тут сидит, за воротами.
— Давай его сюда.
Надо сказать — я удивился, увидев, что ко мне идёт тот мальчишка, которого я не убил во время нашей первой встречи с людьми Сатаны, на берегу. Он был хотя и без оружия, но в остальном — свободен, если исключить, что потирал запястья, словно растирал следы от верёвок. Но я чувствовал — он просто волнуется.
— И о чём ты хотел со мной поговорить? — мне стало скучно. Это могло и до утра подождать…
— Я… — он прохрипел это короткое слово, потом прокашлялся и посмотрел на меня отчаянно и умоляюще: — Я хочу просить тебя, чтобы ты взял меня к себе.
— Это интересно, — признался я. — А на кой чёрт ты мне нужен? Ты не умеешь сражаться и служил человеку… — я помедлил, — …и служил скверному делу. И вообще — с какой стати это пришло тебе в голову?
