dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
— Что она сказала? — без обиняков поинтересовался Гарри.
— Ничего… ничего конкретного… я видел кое-что. Какую-то высокую фигуру… в короне?
— Может быть, она говорила о Рассветном короле? — Драко посмотрел в черные глаза оборотня, но они были бесстрастны и спокойны, и безмолвны, как прежде.
— Может… может быть. Следует опасаться этой сволочи. Не доверяйте ему, не доверяйте его придворным… и ищите мальчика.
— Сириус, — Гарри напрягся всем телом, Драко это почувствовал. — Ты откладывал разговор и съезжал с темы, сколько мог. И я ждал, сколько мог. Я не спрашивал, ты не отвечал. Сириус, ты пойдешь с нами. Правда? Ты ведь уже решил?
Драко опустил глаза. Повисла долгая, странная пауза. Когда Драко решился взглянуть, Сириус сидел, расслабившись и с фальшивой, вымученной улыбкой. Его глаза не смеялись, они были холодны, далеки. И все равно что-то беззащитное было в этой нарочитой позе, в тщательно сделанной гримасе.
— Драко, ты позволишь нам побеседовать наедине?
Драко встал, одергивая камзол и стараясь не глядеть на Гарри.
— Разумеется. Я уйду. Я буду… во дворце…
— Нет. Побудь в Морских Садах, здесь хорошо. Спокойно. Нам всем нужно немного покоя прежде, чем решимся идти дальше. Когда мы закончим, шелковый полог упадет, и ты можешь вернуться.
Драко не осмелился пререкаться, он просто вышагнул из-под тонкой ткани, и зашагал по мосту. Рассеянно, он повернул налево, очутился в одной из маленьких беседок. На столике кто-то оставил блюдо с засахаренными фруктами, орехами. В следующей беседке Драко нашел стопку книг. Еще одна — кувшин белого прохладного вина и два бокала.
Он долго бродил по тропинкам удивительного сада. Солнце висело в зените, море было спокойно, шелк качался на ветру и дрожал широким покровом на воде. В беседках Драко находил монеты, книги, безделушки. Кое-где потолки были украшены росписью: птицы, звери, ночные твари и люди кружились в танце, цветы распускались, листва зеленела или падал ровный, редкий снежок. Люди убирали поля, ткали одежду, баюкали детей, охотились на оленей в густых лесах. Женились. Смеялись. Грустили.
Он поднял взгляд от одной из книг и увидел, наконец, что шелк поднимается в воздух, висит тонкой пеленой — и исчезает. Он увидел, как король вышел быстро, широкими шагами, со спиной прямой и нервной, Сайния семенила позади.
Драко вернулся по какой-то боковой тропинке. Гарри сидел над неубранным столиком и, опустив голову, вертел в пальцах чайную ложку. Его волосы торчали в разные стороны, взлохмаченные и упрямые, длинная шея блестела от капелек пота там, куда падал горячий солнечный луч.
— Вы поговорили? — осторожно спросил Драко.
Гарри быстро поднял голову. Лицо его было таким, будто Гарри было очень больно и он не мог охватить собственную боль, осмыслить, понять, даже почувствовать до конца. Он снял очки и положил их на салфетку усталым, неловким жестом.
Драко шагнул к нему.
— Не надо, — сказал он. — Пожалуйста, не надо плакать.
* * *— Когда-нибудь, — Сириус смотрел снизу вверх, и Драко неловко отвернулся: непривычно было видеть короля с такого ракурса. Синие глаза были умоляющими, тревожными, — когда-нибудь мы встретимся вновь.
— Обязательно, — выдавил Драко.
Широкая рука с длинными, сильными пальцами легла на его ладонь, сжимавшую поводья:
— Я говорю не для того, чтобы утешить или ободрить. Говорю о том, что будет.
— Прости меня, владыка Закатного края, — откровенно сказал Драко. — Прости за дерзость. Но ты совершил ошибку, и сам знаешь об этом.
Сириус отодвинулся и убрал руку.
— Мы увидимся, — упрямо повторил он. — Есть множество дорог и миллионы путей. Сколько звезд, столько дорог. Сколько песчинок в горсти песка… Столько путей. Когда-нибудь поймешь.
— Дороги во тьме, — сказал Драко. — Там, где сейчас бродит она? Миссис Лавгуд, бедная королева Полудня? Я не хочу там никого встречать. И сам туда не хочу.
— Ты уже на такой дороге, — Сириус едва заметно усмехнулся. — Ты, из всех моих родственников, ты…
— Мы с тобой не особенно-то родня, — заявил Драко упрямо. — Не настолько, чтобы я тебя не перестал уважать за решение…
— Оставь это. Иди вперед. Не думай о лишнем. Помни: корабль придет через два дня. А пока береги себя. И присматривай за Гарри.
— Сейчас ты скажешь ему то же самое обо мне?
Сириус отошел, не ответив.
Гарри наклонился из седла и ткнулся лбом в щеку Сириуса. У Драко заныло сердце.
— По крайней мере, в этот раз все добровольно, — Сириус обнял крестника за вздрагивающие плечи. — Ты и я. Мы можем проститься, как подобает. Будь таким же смелым в пути, каким ты всегда был. Возвращайся без страха. Там тебя ждут, и никогда не перестанут…
— Там и тебя ждут, — тихо сказал Гарри.
— Я увижу вас всех, Гарри. Я увижу каждого из твоих сыновей, я улыбнусь твоей жене и дочери. Все это будет. Еще будет. Сомния меня научила надеяться и знать правду. Верь мне.
Гарри выпрямился в седле.
— Когда-нибудь, — сказал он, голос его прозвучал эхом.
Сайния протянула ему свою тонкую лапку.
Сириус коротко засмеялся:
— Она тоже хочет проститься и пожелать доброго пути.
Гарри пожал розовые длинные пальчики. Его глаза блестели, будто кто-то налил чистой воды между зрачками и стеклышками очков.
— Присматривай за ним, принцесса.
Он выпустил ладонь оборотня и пришпорил коня.
Драко последовал за ним: они пронеслись по мосту, позади бесстрастно следовал отряд Заката.
Белые мраморные плиты мелькали внизу, резные арки приближались и убегали назад, берег быстро надвинулся.
— Берем с моста на запад, — крикнул командир отряда.
Гарри повернул, и под копыта лошадям полетела пыль утоптанной прибрежной дороги. Городские улочки в ранний час были пусты. Бульвары казались сонными и безжизненными: и только пестрые лоскуты белья на веревках хлопали под ветром, напоминая о том, что в королевстве Заката теплится людская — скучная, бедная, простая — жизнь.
Драко обернулся.
Дворец стал маленьким — игрушка на морской поверхности. Его синие башенки и серебряные флаги, и сплетение тропинок в Морских Садах — все показалось путешественнику далеким и сказочным, воспоминанием из каких-то невозможно далеких времен.
* * *Драко нагнал Гарри только на половине дороги: когда морской берег поднялся обрывами и скалами, а дорога пошла по редколесью. Замершие в осеннем оцепенении деревья стояли среди палой листвы, море, мелькавшее между ветвей, казалось темно-синим, холодным, недобрым. Поднялся пронзительный ветер.
