Лиланд Модезитт - Башни Заката
Хартор вновь задумчиво хмурится, а его пальцы то и дело теребят амулет.
CII
— Я укрепил рангоут, насколько это было возможно. Так что остался только парус, но тут уж на многое рассчитывать не приходится.
— Это все, о чем я мог попросить, — отвечает бредущий по песку Креслин. Еще утро, но припекает так, что он не в первый раз с тоской вспоминает прохладу Закатных Отрогов.
Клеррис старается приноровиться к его шагам.
Выброшенная на берег шхуна теперь находится в небольшом пруду, вокруг которого собралось около двух десятков человек, по большей части хаморианских пленников. К середине корпуса с каждого борта прикреплено по перлиню.
Байрем, все в тех же коротких штанах и тунике, выходит вперед:
— Часть корпуса по-прежнему погружена в песок, но уже не так глубоко и удерживается не так прочно. А копать глубже рискованно.
— Ну что ж, попробуем как есть… — Креслин прощупывает шхуну чувствами, пытаясь определить, смогут ли ветра вырвать ее из песчаного плена.
— Дай нам знать, когда начнешь, — говорит Байрем, переводя взгляд с двух магов на людей, стоящих у перлиней.
— Насколько прочен парус? — интересуется Креслин.
— Он может выдержать сильный ветер, но равномерный и устойчивый. Резкие порывы или частые перемены направления разорвут его довольно скоро.
Креслин тянется к небесам, призывая вниз не веющие на головокружительных высотах ледяные ветра зимы, а более спокойные воздушные потоки из тех, что гонят по морю торговые парусники.
— Готовь своих людей. Он начинает, — говорит Клеррис Байрему, указывая на юношу.
— Натянуть перлини! — командует хаморианец. — Раз-два, взяли…
Серый квадрат паруса начинает наполняться ветром, но корпус даже не шевелится.
— Тяни! Тяни!
Шхуна по-прежнему остается увязшей.
Глубоко вздохнув, Креслин поворачивает вниз несколько высоких потоков, стараясь направить воздушные струи точно в квадрат паруса.
— Тяни! Тя-ни! Тя-ни! — размеренными выкриками Байрем задает ритм людям, тянущим тросы.
Согнутые спины блестят от пота, мускулы напрягаются одновременно с усилением ветра.
— Тя-ни!.. Тя-ни!
Грот выгибается в сторону моря, корпус дрожит и кренится. Ветер свистит, но выкрикиваемые команды перекрывают его шум:
— Тя-ни! Тя-ни!
Еще раз содрогнувшись, корабль резко приподнимается. Стоящий рядом с Креслином Клеррис сосредоточивается, распространяя темное свечение.
— Тя-ни! — ревет Байрем. — Тя-ни!
Спустя миг после того как шхуна, вздрогнув в последний раз, начинает, набирая скорость, скользить по каналу в воды Восточного Океана, раздается страшный треск рвущегося паруса.
Хаморианцы и солдаты разражаются радостными криками, а вот Клеррис шатается.
— Что ты сделал? — спрашивает, поддерживая его, Креслин.
— Уменьшил трение… сделал песок более скользким.
— Как же я об этом не подумал?
— Ты не можешь думать обо всем, — отзывается Черный маг, — оставь чуточку и на мою долю.
Креслин утирает лоб, хотя ветер высушил пот, а палящее солнце скрылось за тучами. Но эти тучи не несут дождя, и даже отдаленные громовые раскаты не предвещают грозу.
Оба мага смотрят на Байрема. Его голос доносится теперь уже с мостика шхуны. Корабль тяжело движется к открытому морю на двух оставшихся парусах.
CIII
Стоя на террасе, Креслин смотрит на гладь Восточного Океана. В сером предрассветном свете вода кажется матовой. Ночь была душной, и он чувствует висящий в неподвижном воздухе запах собственного пота.
Мегера еще спит. Небо постепенно розовеет, а юноша, не замечая зари, думает об истощающихся источниках и обо всем, слышанном как-то от Клерриса насчет погоды.
Сзади к нему подходит Мегера. Руки ее ложатся на голые плечи юноши, губы касаются шеи.
— Спасибо.
— Никаких «спасибо», суженый. Скажи лучше, ты ведь мог просидеть здесь невесть сколько, а меня бы так и не разбудил?
Креслин кивает, а когда она, в тонкой вылинявшей сорочке, садится рядом с ним, говорит:
— Мне хотелось, чтобы хоть кто-то из нас выспался.
— Ты плохо переносишь жару.
— Да, чем жарче становится, тем больше я скучаю по Крыше Мира.
— Лидия полагает, что будет еще жарче.
— Жду не дождусь, — повернувшись, он обнимает жену за талию и на миг прижимает к себе, вдыхая ее запах, от которого к глазам подступают слезы.
«…нечего мне льстить… по утрам я так же потею, как и ты…»
Она берет его за руку. Некоторое время они молча смотрят на океан. Потом Креслин говорит:
— Если это не кончится, мы не выживем.
— Жара?
— Засуха. Прибывают люди. У цитадели разбила лагерь новая группа беженцев, примерно десяток. Кому-то из нас придется опреснять больше воды. Ябруши делаются бурыми.
— Лидия говорит, это из-за того, что вода из-под садов отводится на поля.
— Неважно, из-за чего именно, главное, что нехватка воды может сорвать все наши замыслы. Нам нужна пища, но если мы станем орошать поля, умрут сады, а пустим воду на сады — поляжет урожай на полях. А на закупку провизии при таком притоке поселенцев не хватит никаких денег.
Его тяжелая золотая цепь лишилась уже более половины звеньев, а ведь лето еще только началось.
— Ну и что ты по этому поводу задумал?
— Изменить погоду.
— Не очень хорошая идея.
«…ужасная!..»
Ее испуг так искренен и силен, что Креслин непроизвольно потирает лоб. Мегера краснеет:
— Прости. К этому еще нужно привыкнуть.
— Ну, кое к чему мы привыкли довольно быстро, — бормочет он, припоминая кое-какие события минувшей ночи, и краснеет еще пуще нее.
Они смотрят друг на друга — и покатываются со смеху.
«…иногда…»
«…ты…»
Несколько мгновений спустя Мегера говорит:
— Надеюсь, прежде чем начать изменять погоду, ты, по крайней мере, поговоришь с Клеррисом.
— Непременно, — чувствуя, что она собирается встать, Креслин поднимается и сам. — Пора одеваться.
— Ты хочешь поговорить с ним уже сегодня утром?
— А почему бы и нет? Если я окажусь прав, можно будет незамедлительно приступать к делу, а в противном случае придется искать другое решение. Так или иначе время терять не стоит.
Умывшись водой, принесенной Креслином с моря, они направляются к Краю Земли, куда, увы, добираются вспотевшими и запыленными.
— Как и не мылись, — вздыхает Мегера.
Клеррис их ждет — стоит на пороге бывшей рыбачьей лачуги, превращенной им в уютный дом с крытой террасой, где чувствуется прохладный ветерок с моря.
— Вы сегодня рано, — говорит он. — Шиера с Хайелом ждали вас попозже.
— Я хочу потолковать с тобой насчет изменения погоды, а Мегера полагает, что, как бы худо нам сейчас ни было, попытка установить на острове более влажный климат — не просто вызвать дождь, а именно изменить климат — может только усугубить ситуацию.
