Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть
Ткач угрожающе пошевелил волосатым брюшком и с неожиданной силой толкнул её. Арина пролетела сквозь стены четырёх кабинетов. Но нет, её этим не возьмёшь! Уже через секунду, она вытягивала за лапу Ткача, практически скрывшегося под кроватью.
— Нет, ты оживишь этого малыша! Чего бы мне это ни стоило!
Подстёгивало ещё и то, что у мамаши, над которой орудовало уже три хирурга, вот-вот должен был исчезнуть пульс. Арина всё же вытянула Ткача наружу. Он явно был обескуражен и разозлён: седая шерсть встала дыбом, лапы и руки хаотично двигались, ногти-иголки свистели у её ушей.
— Я приказываю тебе! Слышишь? Приказываю тебе оживить этого ребёнка! Подчинись!!! Немедленно!!! Сделай это!!!
Всё, что Арина успела узнать о потустороннем мире, подсказывало — старания напрасны, такое существо не поддаётся человеческим приказам. Но внезапно Ткач замер, удивлённо, как в первый раз увидел, посмотрел на неё сетчатыми глазами в полголовы, осторожно не торопясь освободился, вернулся к малышу, обернулся, будто спросил: "ты уверена?".
— Уверена! — ответила Арина, — Давай! Пусть они живут!!!
И блестящая нить засверкала в воздухе.
Вот настоящее чудо. Вот ради чего стоило жить. Это было даже лучше явления души. Туманный светящийся кокон опустился на круглый животик младенца и ребёнок наполнился его светом, вмиг порозовел, пошевелил пальчиками, открыл глаза и долго (ей показалось, что с благодарностью, словно всё понимая) смотрел не на ткача, а через его плечо на неё.
В палате тишина, нарушаемая лишь лязгом хирургических инструментов. Хирурги еле слышно переговариваются. Их комментарии не внушают надежд. Поверх повязок нахмуренные бровь, на лбу выступили капли пота. Врачи сосредоточены и мрачны. И вдруг, аж все вздрогнули, тихий, а потом громче, увереннее, сильнее — детский плач.
Арина без сил съехала по стене на пол. Ей чудилось, что это она только что родила ребёнка. Её затопили слёзы, поэтому осталось незамеченным, как очнулась роженица, которая отныне, где бы ни была, будет просыпаться, от этого самого любимого плача; как закончил работу Ткач и прежде чем скрыться в своём подкроватном гнезде, странно посмотрел на неё, вернее сквозь неё на кого-то в дверях.
Зазвенел мобильный.
Вытирая слёзы, Арина ответила:
— Алло.
Звонила Гита:
— Ариш — это я, как там у тебя?
— Никак, — всхлипывая, проговорила она, — Великая мать не появилась.
— У нас пока тоже, а почему ты плачешь?
— Я не плачу, так что-то в глаз попало, — Арина улыбнулась, — видишь, вот уже всё в порядке! А сколько у нас осталось? Я что-то совсем заблудилась во времени…
Гита вздохнула:
— Семь минут, но ты ведь знаешь, что надежда умирает последней! У нашей мамаши прямо сейчас принимают дитя, Великая мать проявится — иначе и быть не может!
— Олег Борисович, — отвлекла одного из хирургов, вошедшая акушерка, — у нас Семёнова в тринадцатой родила, но небольшое кровотечение, посмотрите?
— Подожди, — оторопела Арина, не может быть — неужели она пропустила ещё одни роды! — Гита, я перезвоню!
Путь до тринадцатой палаты занял целую вечность. Она ворвалась в светлое тихое помещение, чтобы успеть заметить как по-настоящему огромный Ткач, величиной со слона выходит в окно. Создание обернулось и, хоть она никогда раньше не встречалась с Великой матерью, узнала её. У неё было три пары нежных женских рук, вполне человеческое лицо и восхитительная золотая корона поверх шикарной копны седых кудрявых волос.
— Постойте!!! — закричала Арина в пустоту.
Великая мать растаяла в лучах заходящего солнца, а в глазах так и остался стоять её улыбающийся образ.
— Охренеть! Охренеть! Я упустила её!!! Охренеть! — она не верила в случившееся, — этого просто не может быть, чтобы вот так глупо потерять последний шанс на спасение!!!
Зазвонил телефон:
— Арина, кажется, начинает! Я думаю к нам идёт великая мать! Приготовься, сейчас Прад тебя перенесёт…
— Гита, я…
Договорить она не успела. Мобильник упал на пол. Земля ушла из-под ног, словно она стояла на крутом берегу, который обрушился в пропасть. Всё вокруг завертелось, как на аттракционе "центрифуга". Падение продолжалось не больше секунды, но было на редкость стремительным. В глазах всё продолжало вращаться, когда тёплые руки Гиты схватили её за плечи:
— Дорогая, ты вовремя! Не удивляйся, Прад вызвал тебя! То есть, это вроде спиритического сеанса, ведь мы же призраки — нас можно вызвать куда угодно!
Они стояли в просторной, хорошо обставленной комнате: шторы завешены, на твёрдой кровати стерильная простынь, на простыне рожающая женщина, её руку держит немолодой мужчина — муж, рядом суетится акушерка, у кровати два столика — один с инструментами, другой для малыша. Арина ошиблась — малыш уже родился — дёргал ножкой. И тут, будто кто-то раздёрнул шторы. Комнату залил ослепительный свет. Если только что она видела Гиту, то теперь не могла разглядеть и собственных пальцев. Никого не осталось кроме малыша, лучившегося золотом, как драгоценный подарок. Ей почудилось, что в отдалении запели ангелы, возвещая мир о приходе избранного. Арина почувствовала себя малозначительной пылинкой на пути многомиллионного войска. Но вместе с тем счастье заполнило её до краёв, хотелось петь, радоваться, взлететь и раствориться в этой идеальной красоте, спустившейся на землю. Наверное, Арина лишилась чувств, так как когда вновь открыла глаза, лежала на полу рядом с такой же ошарашенной Гитой. На столике с младенцем орудовал большой мясистый Ткач. Просто Ткач. Рядом, нахмурившись, стоял Прад.
Она встала:
— Капитан — это не Великая Мать…
— Знаю.
— Но откуда тогда такой яркий свет? В прошлые разы всё было иначе!
— Девочка родилась… Весь день рождались пацаны, а тут девочка. Вы ведь с детства любите всё покрасивее, вот и рождаетесь даже как Майкл Джексон — с пафосом, с оркестром, аплодисментов только не хватает…
— …
— Стоп. А с чего это ты взяла, что перед нами не великая мать? Ты же её никогда не видела!
— Я… — она потупилась, — я её упустила… Она приходила к одному из малышей, а я не успела… Но, поймите, там…
— Молчать! — он подскочил и схватил её за шиворот, грозно зашептал, — чтобы ты сейчас не сказала! Какой бы невероятной не была причина! Сколько бы идиотских детей ты не спасала! Знай, что ты всё уничтожила! Именно ты! Нет, ты убила не только меня, ты убила Гиту, Вадика и тысячи ни в чём неповинных людей, которым только предстоит умереть в страшных муках. — Часы на его руке пискнули — час "Х" настал. — Посмотри! Посмотри скорее на свою подругу!!!
