Глен Кук - Позолоченные латунные кости
То был мужской эквивалент милого создания в черной коже — если не считать пропорциональных ран в тех местах, где его второе воплощение осыпали солью.
Блок только сейчас меня догнал. Хлопнул ладонью по плечу и встал ко мне лицом, пытаясь отдышаться.
— Мы их взяли. Наконец-то.
— Не всех. Пока не всех.
Морли, спотыкаясь, подошел и повис на Блоке. Он не мог оторвать глаз от нашего пленника.
— Я помню почти все, что случилось.
Он показал на Натана, которого связывали по рукам и ногам, несмотря на паршивое состояние его здоровья.
— Помню его. Это он меня запер. Думаю, потому что я видел, как они сводили узников с барки вон там…
Тут вид у него стал полностью растерянным.
Я задал вопрос, который беспокоил Морли:
— Что ты делал здесь посреди ночи?
— Не помню.
Но он вспомнил, едва успев договорить фразу. И это было то, что он не осмеливался обсуждать, пока рядом стоял Вестман Блок.
Пребывание рядом с рекой после наступления темноты означало контрабанду. В случае с Морли, без сомнения, — чтобы избежать пошлин на импорт.
Он продемонстрировал широкую, усталую улыбку.
— Мы выиграли этот раунд, — сказал Блок.
Его люди обмотали веревкой Натана на тот случай, если он решит вернуться к жизни.
— Но нас еще ждет работа.
105
Они выбрали меня, чтобы подняться к двери Кнодикала и спросить принца Руперта. Страфа пошла со мной.
Дверь открылась. Мы вошли внутрь.
Помимо слуг, которые нас впустили, не было видно никого из служащих. Дворец был полуразрушен. Уже годами не отпускались средства на его содержание.
Я вошел на взводе, готовый защитить свою лучшую подружку. Несколько минут спустя я уже мыслил более рационально. Я понял, кто кого будет защищать.
Слуги провели нас к принцу Руперту. Тот был полной противоположностью счастью.
Мое послание было коротким:
— Люди снаружи хотят, чтобы вы увидели кое-что, прежде чем ситуация станет еще более паршивой.
У него не было выбора. Мы видели Кнодикал изнутри. Мы бы унесли эту информацию с собой. А о том, чтобы мы вышли отсюда, позаботилась бы Виндвокер.
— Что именно?
— Вам нужно увидеть это с незамутненным разумом.
— У вас нет выбора, Руперт, — сказала Страфа. — Идите и посмотрите на то, что вы должны увидеть. А потом покончим с этим испытанием.
Принц спросил:
— Дождь все еще идет?
Принц Руперт разделил с нами нашу карету.
Мы добрались до Высадки. Множество людей генерала Блока разворачивали полевой госпиталь. Морли, Белинда и Дил Релвей все еще были здесь и путались под ногами. Все крысолюди исчезли.
Никто не приветствовал наследного принца улыбкой.
У самого Руперта тоже не имелось в запасе улыбок. Жизнь была ночным кошмаром, который наверняка должен был стать еще хуже.
Дождь пошел снова.
Когда мы приблизились, трое краснофуражечников появились из ближайшей двери с освобожденным пленником. Человек был еле жив.
Один из Стражей сказал:
— Это последний выживший, Генерал. Там еще осталась дюжина трупов.
— Бросьте их. Ваше высочество, вы чуете?
— Чую.
Принц не пытался притвориться, что не понимает.
— Внутри еще хуже. Я не буду заставлять вас это пережить. Не хочу подарить вам еще больше причин меня ненавидеть. Тут была их штаб-квартира. Тут они делали себя молодыми. В подвальном уровне есть еще одна лаборатория вроде той, что на краю Эльф-тауна, портняжная мастерская и деревообрабатывающий цех. Ниже — подвал, где они держали свои людские резервы.
К нам присоединился Релвей.
— Я велел Берри пробиться сквозь заднюю стену, чтобы мы могли затопить подвалы.
— Это должно помочь. Виндвокер, мистер Гаррет, его высочество понимает истинную чудовищность ситуации. Вы можете вернуть его в Кнодикал.
Я не входил в круг избранных лиц с общими интересами. Я был наемным работником.
— Да, сэр.
Блок и Релвей посмотрели на меня с огромным подозрением.
— Послезавтра мы откроем это для публики.
— Вы же не хотите так поступить, — сказал Руперт.
— Вы правы. Не хочу. Но я так поступлю. Я напоминаю вам, что это наследный принц Руперт провозгласил новую Гражданскую Стражу и эпоху, когда никто не будет стоять над законом.
Руперту больше нечего было сказать.
Мы вернули его в Кнодикал, после чего должны были бросить карету.
Виндвокер отнесла нас по воздуху обратно к моему дому. В ливень.
Хотя еще не было поздно, все, кроме Пенни, отправились спать. Пенни помогла состряпать на скорую руку бестолковый ужин.
Еще оставались неоконченные дела, но мне было плевать. Мне хотелось лишь набитого брюха и теплой кровати. Страфа измучилась еще сильней. Я внес ее вверх по лестнице. Мы рухнули поверх покрывал в мокрой одежде. Синдж и Дин утром поднимут ужасный шум.
106
Пару раз я просыпался, пользовался ночным горшком, сбрасывал кое-что из отвратительных мокрых одежд и снова засыпал.
После четырнадцати часов сна голод выгнал меня из постели.
Страфа продолжала спать как убитая. Она не пошевелилась с тех пор, как я ее уложил.
Ночь поведала мне насчет нее еще одну вещь. Когда она уставала, она храпела, как портовый грузчик.
Дин накормил меня заурядным завтраком. Он был рассеян, предвидя, что скоро тут соберется толпа.
— Если ты не откроешь дверь, тебе не придется с ними возиться, — сказал я ему.
— Без сомнения, так. Однако мне недостает вашей способности быть прагматично грубым.
Бормоча что-то, он отправился, чтобы открыть тому, кто стучал в дверь.
Через минуту Дин вернулся с Плейметом.
— Все обернулось не так уж плохо, — сказал я. — Найди ему работу. Как делишки, Плей?
— Удивительно прекрасно. Но мне очень нужно найти Колду. У меня почти закончилось лекарство.
— Мы выследим его, как только…
Покончив с едой, я двинулся в прихожую. Пенни стояла у глазка. Она выглядела довольно мило.
Я все еще жив. Я не потерял способности замечать такое вещи.
Пенни открыла. Вкатились Джон Пружина и Доллар Дэн. За ними по пятам следовала Синдж. Она явно ограбила канцелярскую лавку.
— Какого черта?
— У меня закончилась бумага и почти не осталось чернил. Что сказал Покойник?
— И сколько бумаги ты?.. Он ничего не сказал. Он имеет тенденцию не разговаривать во сне.
— Он проснулся несколько часов назад, Гаррет. Но он ужасно вялый — против обычного. Что ты сделал?
Внезапно она стала подозрительной.
— Я ничего не делал. Я только что встал. Так зачем тебе столько бумаги?
