Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой
Мафей печально кивнул.
— А ориентиры скалы он тебе дал или ты сам? — уточнил Амарго, залезая под кровать, где Пассионарио хранил свои вещи. Где-то в его сундучке была аптечка…
— Он. Вы не ругайте его, пожалуйста. Он же не знал, что так получится… С этой скалы никак нельзя слезть, если не умеешь летать. А когда он давал мне ориентиры, я еще летать не умел. Он просил, чтобы я к нему наведывался, на всякий случай. Вот сегодня я пришел, а тут… такой всякий случай, что я просто испугался, — Мафей снова всхлипнул и вытер глаза рукавом.
— Понятно. Теперь давай сначала и по порядку. Кто ты такой и откуда его знаешь?
Первый вопрос он задал специально, чтобы создать у мальчишки подсознательное убеждение, что они видятся впервые. Чтобы впоследствии тому и в голову не пришло вспоминать, где он мог этого дяденьку видеть. Что касается Мафея, то его этот вопрос изумил. Видимо, его высочество так привык быть единственным в своем роде, что даже не допускал мысли, что кто-то может его не узнать. Правда, изумление исчезло с его лица в течение пары секунд, которые понадобились, чтобы сообразить, как можно воспользоваться неведением собеседника.
— Я… я его брат, — сообщил принц, затем покосился на «братца» и добавил: — Сводный. Нас папа познакомил.
Амарго с трудом сдержал смех, достал из сундучка аптечку и поощрил ребенка на дальнейшее вранье.
— Ну-ну. А дальше?
— Мы… — Мафей замялся и опустил глаза. — Мы встречались, общались… обменивались опытом. Он меня кое-чему учил, я его тоже. А на прошлой неделе он мне сказал, что собирается посидеть на скале и помедитировать. У него появилась какая-то проблема, в которой он не мог разобраться. Он долго думал, что лучше: объявиться в Ортане и попросить Шеллара, чтобы помог, или попытаться увидеть будущее. Потом решил все-таки сам, не рискнул нарушать конспирацию. А меня попросил наведываться и присматривать за ним.
— Наркотики он с собой взял или ты ему приносил? — уточнил Амарго, пытаясь разобраться в аптечке, в которой царил такой же вечный бардак, как и в остальных вещах вождя. Никаких успокаивающих лекарств там, разумеется, не было, Пассионарио ими никогда не пользовался. Зато тонизирующие таблетки нашлись, что было уже отрадно.
— Сам, конечно, — вздохнул Мафей. — Я ему говорил, что наркотики тут не помогут, но он почему-то уверен, что галлюциногены стимулируют его способность к видению… Это правда? Я о таком никогда не слышал.
«Понятное дело, — хмыкнул про себя Амарго. — Тебе твой строгий наставник с детства внушал, что алкоголь и наркотики приносят только вред и для дела быть использованы никак не могут. А эльфы имеют на этот счет несколько иное мнение. Во-первых, эти господа в своей любви к удовольствиям не пренебрегают ничем. А в твоем возрасте уже и опыт соответствующий имеют. Правда, в отличие от людей, они могут себе это позволить— у них почему-то не возникает зависимости. Во-вторых, как и люди, эльфы широко используют всякую психотропную гадость для приготовления магических зелий, в частности, стимуляторов».
— А тебе разве папа не говорил? — коварно поинтересовался он, раздавливая таблетки в кружке.
— Нет, — снова вздохнул Мафей. — Я его видел-то всего пару раз и недолго… А что, это правда?
— Частично, — уклончиво ответил Амарго, сразу представив себе, что скажет этому ушастому врунишке наставник, когда застукает за экспериментами с наркотиками. И как душевно проклянет доброжелателя, который мальца по этому поводу просветил. — Ты не отвлекайся, продолжай. Что именно он принимал?
— Слимис трехлепестковый, — охотно пояснил мальчишка.
«Да, малыш, похоже, сам ты все эти прелести знаешь исключительно по справочникам… А еще опытным эльфом прикидываешься!»
— Сейчас он под действием наркотиков или просто без сознания? — уточнил агент, пытаясь приподнять подопечного, чтобы напоить.
— Без сознания. Я его полечил немножко, а то он был совсем невменяемый, взлететь пытался… А потом, когда проснулся, стал заговариваться, плакать… хотел со скалы броситься… Я испугался, что у него началось психическое расстройство, и решил снять его с этой скалы и переправить к вам. Проще, конечно, было бы отнести его к себе и попросить кого-нибудь помочь, но я дал слово никому о нем не говорить. Так что… я его обездвижил, чтобы ничего не натворил, слетел с этой скалы, пешком дошел до вас… Там есть такой густой малинник с той стороны… взял ориентиры…
— Я знаю, — кивнул Амарго и отставил кружку, поскольку с лекарствами ничего не получалось. — Значит, ты телепортировался с ним в этот малинник. А сюда как его дотащил?
— На плечах, — пожал этими самыми плечами ортанский принц. — Он не тяжелый. Вот, собственно, и все. Вам помочь?
— Вряд ли у нас получится напоить его, пока он без сознания. Еще захлебнется. Ты можешь привести его в чувство?
— Сейчас попробую… — Мафей пересел на кровать, протянул руки и неуверенно остановился. — А… вы знаете, как его зовут?
— А ты как его зовешь?
— По имени, — просто ответил эльф. — Я имею в виду настоящее имя. Потому и спрашиваю. Может, вам не положено знать, как его зовут, тогда заткните уши. Я должен его позвать. Вслух.
— Он сказал тебе свое настоящее имя? — гневно воскликнул Амарго. — Конспиратор хренов! Знакомится с каждым, ориентиры раздает направо и налево…
— Это не он мне сказал, — смутился Мафей. — Я сам увидел, кто он такой. Так вы знаете, да?
— Знаю, конечно. Еще бы я не знал…
Принц снова протянул руки, слегка прикоснулся кончиками пальцев к вискам пациента и каким-то не своим голосом негромко позвал:
— Орландо! Проснись.
Уж лучше бы он этого не делал. Едва вырвавшись из беспамятства, Пассионарио подскочил, рывком сел и немедленно разрыдался, ритмично раскачиваясь и повторяя, что он так не хочет, что это ужасно… и так далее.
— И вот так все время, — пожаловался Мафей.
В дверь постучали, и Амарго поспешил принять из рук дона Аквилио миску и кружку прямо на пороге, чтобы не впускать его в комнату. А когда он, захлопнув дверь ногой, обернулся, у стола сгущалось серое облачко. Это было уже чересчур! Он что, действительно раздавал ориентиры кому только мог?
Но это оказался Хоулиан. Вспомнил, наверное, что две недели назад шеф его просил как человека присмотреть за ребенком на время отсутствия Амарго. Хотя что толку просить эльфа как человека. Проси не проси, если сам не вспомнит, то и не появится. А может, и не вспомнил, может, просто почувствовал неладное. Или постороннюю магию. Поди пойми их, этих эльфов… В любом случае, его появление было весьма кстати. Во-первых, он сейчас мигом излечит от истерики своего ненаглядного сыночка, а во-вторых, поможет разоблачить маленького обманщика Мафея.
