Василий Доконт - Зимняя охота короля
Лекция имела ошеломляющий успех ввиду, как отметила Капа, «ещё большего, чем у лектора, невежества слушателей». Эрин, правильно разобравшись в избыточных давлениях, взболтал бочонок и окатил пивом равного по званию — генерала Готама. Тот не остался в долгу, и пивной душ коснулся многих, избегая, впрочем, короля. Что говорило о непререкаемом авторитете власти. Хлопок в ладоши расшалившегося Тусона — возле уха Паджеро — на некоторое время лишил полковника остроты слуха, и потому граф оказался последним, кто расслышал вопрос Бальсара, заданныё королю:
— Почему же эта Маска не взорвалась, сир? Три прочие — взорвались…
— Четыре, дорогой Бальсар, — поправил мага Василий. — Взорвались четыре Маски. В хрустальной шкатулке, переданной мне Буширом у Железной Горы, тоже находилась Маска. Теперь я в этом убеждён. И взорвалась четвёртая, только попав в мои руки. От моего прикосновения взорвалась.
— Вы думаете, что Разрушитель знал, когда шкатулку с Маской взяли именно Вы, сир? Откуда?
— Как и в случае с Камнем Памяти, Бальсар… Я уверен, что Разрушитель почувствует моё прикосновение сразу же, как только я коснусь Маски. Любой Маски. Так, и Камень Памяти сэра Эрина узнаёт прикосновение одного только сэра Эрина. Или Камень Бренна узнаёт Бренна. Под Скироной я касался Маски мечом, и этого, похоже, достаточно, чтобы узнавать меня везде, где есть изделия Разрушителя…
— Узнавание через меч!? Нет, сир, нет… На Камень Памяти нужно капнуть кровью, — возразил Эрин. — Не думаю, что Вас узнают после случая в Скиронском сражении. Скорее всего, к Разрушителю, или к его Безликим, попала какая-нибудь Ваша вещь — со следами крови. После ранения или перевязки. Одежда, бинты, да, всё, что угодно. Мы не озаботились сжечь остатки Вашей одежды, мы не уничтожали бинты. Кому могло придти в голову, что их используют подобным образом? Дворцы переполнены слугами, на которых никто не обращает внимания. Никто не знает, что они думают, на что надеются и о чём мечтают. И никому неизвестно, что из секретов своих господ слуги знают, а что — нет. Даже не со зла — по глупости кто-нибудь из слуг отдал Ваш негодный гардероб пустоголовому. По-моему — так.
— Так-то оно — так, — снова заговорил Бальсар. — Раз Вы, сир, говорите, что взорвались четыре Маски — значит, четыре. Но я не об этом. Мы все слышали Разрушителя — он узнал Вас, сир, без всяких касаний узнал. Почему же не взорвал Маску сегодня?
— Я уже думал об этом, господа. Под Скироной и у Железной Горы Маски взрывались рядом со мной — так, во всяком случае, должен считать Разрушитель. Оба раза я остался жив, причём, во втором случае не пострадал совершенно. Что предприняли бы вы, господа, имея две неудачные попытки убить врага взрывом?
— Я попробовал бы иной способ, — тут же ответил Брашер, и король одобрительно кивнул полковнику.
— Вот Разрушитель и попробовал, — подтвердил Василий словами. — Мне остаётся только благодарить советника Геймара за его строптивый характер. Он спас меня, ослушавшись приказа. Теперь мы знаем, откуда взялись Безликие. И знаем наверняка, что они, как и лысые, тоже — не люди.
Упоминание имени Геймара несколько понизило тонус у тёплой компании победителей. Советника многие не любили, и друзей, среди присутствующих, у барона не водилось. Но смерть, которую принял Геймар, вызывала, скорее, сострадание, чем злорадство — такого конца и врагу пожелать никто бы не решился. Потому выпили и за Геймара — под напутствие Паджеро:
— Пустой он был человек. И — тщеславный. Но я постараюсь вспомнить о нём что-то хорошее, ибо зла у меня на него нет.
Отметилась в этой теме и Капа:
«— Вот и Геймара — ба-бах! Правда, не мы… Сир, знаете, а я не думала, что прохиндей и карьерист такую большую пользу принести может…»
Потом король объяснял, почему победу следует считать безусловной и полной, даже несмотря на упущенного Безликого.
— Господа командиры! Мои выводы, возможно, удивят вас, но, тем не менее, из случившегося другого ничего мне не вытащить. Мы имеем дело с одиночкой. Не с расой завоевателей миров, а с одиночкой, который не слишком уверен в собственных силах. Скорее всего, он отщепенец из какого-то не знающего магии мира. Но и техническим я бы этот мир не назвал. Те факты, что известны нам сегодня, наталкивают на мысль о неком третьем пути развития, когда используется уже готовый природный материал — например, люди — для создания управляемых со стороны живых механизмов…
«— Бионика, сир. Скажите им, что это — бионика!»
«— Капа! Нечего им головы ерундой забивать!»
«— Признайтесь лучше, что сами не знаете!»
«— Название знаю».
«— Во-во, и на этом знания Ваши заканчиваются…»
Между тем, король продолжал пояснения, внимательно вглядываясь в глаза слушателей — понимают ли?
— …Невероятная скорость перестройки человеческого тела в Безликого ужасает, но… Но, господа… Безликие — товар штучный. У Разрушителя Маски наперечёт, иначе он не выделял бы всего лишь по одному на королевство. Будь их в одном месте хотя бы с десяток, и мы — проиграли. Десять табунов одновременно нам не одолеть, господа… Два с половиной месяца — вполне достаточный срок, чтобы против нас набрать десять табунов в любом королевстве, а их — всё ещё нет. Значит, не хватает Разрушителю Масок. И, тем не менее, он даже эту не сохранил, побоялся, что я её так и не возьму в руки, но узнаю, как она устроена. Бальсар, что вы выяснили из пыли Безликих?
— Ничего, сир. Нету её, пыли-то. Исчезла, растаяла, растворилась… Никаких следов не осталось даже во фляге, куда я набрал для изучения. В закрытой фляге нет ничего, представляете, сир?
— Мы никогда не пробовали узнать, во что превращаются мозги пустоголовых. Может быть, изучить ту жижу, что от мозгов остаётся?
— Я подумал об этом, сир. Там та же история — ничего не осталось. Мы бы уже знали об этом, если бы на вскрытии пустоголового в Скироне понаблюдали немного дольше…
— Ну, что ж, нет, так — нет. Как видите, господа, Разрушитель тщательно убирает за собой. Мы ничего не знаем ни об устройствах, которыми он пользуется, ни о принципах, на которых они работают. Я думаю, что он уязвим, и, в случае разоблачения его секретов, проиграет обязательно. Наверное, потому что ограничен в возможностях, как и любой одиночка. Иначе, зачем бы ему так тщательно скрывать свои тайны? Да, Безликого мы не захватили — как вы правильно заметили, Паджеро, у нас не было на это ни малейших шансов. Но мы теперь знаем, что Разрушитель нас боится, что он — один, и без помощи заговорщиков ничего в Соргоне добиться не может. В этом знании и есть наша победа — полная и безоговорочная. Освобождение Соргона, господа, всего лишь — дело времени. Согласны со мной, или есть возражения?
