Саймон Браун - Сын соперника
Услышав приказ, ополченцы начали громко жаловаться и даже довольно скверно ругаться. Стратег даже ухом не повела. Киданцы были бы весьма удивлены, узнай они, что эти самые ругательства, произносимые на двух языках, не только не огорчали, а прямо-таки радовали слух Гэлис.
Она сформировала роты таким образом, что часть бойцов составили вооруженные огнестрелами хамилайские солдаты, которые должны были делиться с киданцами боевым опытом. Местные жители получили мечи и копья. Раздоры, вспыхнувшие было в самом начале, быстро сошли на нет после усиленных тренировок, устроенных стратегом. Рекруты занимались сутки напролет. После такого режима все были настолько измучены, что не могли спорить ни с кем, кроме Гэлис.
Постоянная муштра давала свои плоды. Ополченцы не только начали работать сообща, но и учились слушать командиров, присматривались к товарищам, стоявшим в одном строю с ними во время нескончаемых учений. Они даже начали гордиться своими успехами. Гэлис поощряла дружескую конкуренцию между шестью ротами. Еще более жесткое соперничество развернулось между ополченцами и регулярными войсками.
Сегодня стратег хотела утомить солдат по максимуму, чтобы у них не осталось силы думать о врагах, подошедших утром к городским стенам. Последний день учений. Завтра в бой вступят уже вполне организованные отряды народного ополчения.
Часть подразделений, подготовленных Гэлис, отправится на Кархей, другие останутся на Херрисе в качестве резерва или переправятся на третий, самый южный остров, Кайнед.
Раздался выстрел из лонггона. Все в Седловине затихли. Даже стратег затаила дыхание и долго смотрела на Цитадель. Впрочем, вряд ли враг вздумает пойти на штурм в первый же день осады… Гэлис облегченно перевела дух, когда не услышала повторного выстрела. Да, это наверняка Кадберн отправил врагам короткое, но веское послание: только протяни ко мне руку, и я непременно ее откушу.
Стратег повернулась к ополченцам и приказала повторить упражнение. В ответ не последовало ни одной жалобы. Все как-то сразу поняли, что экзаменовать-то их будут кровью.
Мир опустел.
Лерена, наблюдая за тем, как ее армия занимает позиции у Беферена, изо всех сил искала тот огромный океан Сефида, в котором она беззаботно купалась после убийства собственной сестры Юнары.
Нет, не осталось ничего…
Императрица использовала весь запас магии во время бойни на холмах. Сердце Лерены начинало биться чаще, как только она вспоминала о той реке ярости, что унесла ее в безумное никуда. Императрица упивалась мыслями о разорванных на кусочки врагах, однако радость вмиг улетучилась, как только она не увидела вокруг знакомого голубого сияния.
Лерена утешала себя мыслью, что скоро весь Ривальд будет в ее руках. Она добьется того, чего не сумел добиться ни один Кевлерен: объединения целого континента под одной короной. А что же делать после? Самое лучшее – возвратиться в птичник, в любимый Омеральт. Нет, она больше никогда оттуда не уедет.
Императрица взяла Паймера под руку.
– Дядя, я хочу, чтобы и вы, и все остальные члены семьи находились как можно ближе ко мне во время осады. Видите ли, я боюсь, как бы с вами что-нибудь не приключилось. Мои гвардейцы прекрасно позаботятся о вашей безопасности.
Паймер слабо кивнул. Он выглядел неважно, но все с тем же рвением относился к своим обязанностям. В целом мире не было человека, которого Лерена любила больше, чем собственного дядю.
* * *
С наступлением темноты драгуны Гоша Линседда и Эймса Вестэвэя вместе со своими командирами переправились на южный берег Фреи. Лодок на всех не хватало, поэтому первым отплыл полковник со своими солдатами.
Эймс нетерпеливо топтался на причале, напряженно вглядываясь в темноту. Когда же вернутся лодки?… Драгунам приходилось постоянно успокаивать лошадей, чтобы те не шумели. Ночью звуки разносились по реке очень далеко, а скрытность перемещения необходимо было сохранить.
Но вот появились и суденышки, едва заметные на фоне безлунного неба. Они были похожи на тени призраков. Подул слабый северо-западный ветерок, который разгладил рябь на поверхности воды.
Эймс сел в лодку последним. Она шла так бесшумно, что лейтенанту казалось, будто это не он плывет по реке, а мир, управляемый чьей-то невидимой десницей, вращается вокруг.
Лейтенант поднял лицо к звездам, но они были скрыты за облаками. На душе стало нехорошо. Предчувствие скорой битвы пугало Вестэвэя. И утомляло.
Высадка драгун затянулась, потому что на другом берегу не было причала. Лошадей нужно было уговорить спрыгнуть в воду, а потом вести их под уздцы до самого берега. Это оказалось делом нелегким. Эймс заметил, что полковник на всякий случай послал несколько драгун, чтобы те спасли любого, кого начнет сносить течением.
Как только переправа закончилась, Эймс выстроил своих солдат и направился к Линседду.
– Хорошая работа, лейтенант, – похвалил полковник, выслушав доклад Вестэвэя. – Потерь нет, а это главное… Сейчас отправляемся на юг. Нужно преодолеть как можно большее расстояние до наступления рассвета.
Эймс украдкой посмотрел на лодки, отплывавшие в темноту.
– Они отправились на Херрис, – сказал Гош, перехватив взгляд лейтенанта. – Им надо находиться вне зоны досягаемости огня кораблей противника.
– Надеюсь, ополчение хорошо подготовилось, – произнес Эймс с некоторым презрением, присущим всем профессиональным военным по отношению к тем, кто берет оружие в руки редко и лишь по необходимости.
– Ни в коем случае нельзя недооценивать Гэлис Валера, – покачал головой Линседд. – Она лучшая из нас, лейтенант. Самая лучшая.
Гош отдал приказ, и драгуны двинулись в путь. В течение часа они вели коней в поводу, стараясь создавать как можно меньше шума. Когда река осталась далеко позади, кавалеристы оседлали лошадей и пустили их рысью.
Путь был неблизкий, а времени оставалось мало.
* * *
Велан Лаймок до самой темноты внимательно изучал подходы к Кидану. Он мог подойти к стенам города поближе, но не хотел искушать опытных канониров, для которых мог стать прекрасной мишенью. Мысль о том, что ему снесет голову железным ядром, заставила Велана поежиться.
К полуночи он определился с местом штурма. Это оказалось нелегким делом. Теперь Лаймок приступил к детальной разработке плана действий. Однако времени оставалось слишком мало. Утром Намойя двинет свои войска на город.
Тысяцкий еще раз внимательно изучил карты местности, затем подробно расспросил нескольких солдат из числа местных уроженцев обо всех течениях и отмелях. Кое-кто из его солдат принимал участие в прошлой битве за город на стороне плутократов: сведения об укреплениях Кидана, полученные от этих людей, показались Лаймоку весьма ценными.
