Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны
Два быстрых шага в сторону стола Юнь сделал, пока Цурума еще пытался осмыслить услышанное. Нефритовая доска, разделенная десятками линий, взметнулась в руке генерала. Крошечные фигурки, каждая из которых была искуснейшей работой настоящего мастера, полетели на дорогой ковер, устилавший пол. Острый каменный угол ударил Гэня в висок, кровь брызнула совсем несильно, но вассал Нефритового трона тут же беззвучно повалился на бок. Никто из телохранителей Манчи так и не пошевелился.
— Пришла пора сыграть без правил, а это моя любимая игра.
Глава 16
Древний Циндао приветствовал армию Таури распахнутыми воротами и ликующей многоцветной толпой, забившей все дворы и переулки, выходившие на главную улицу, спиралью взмывавшей вверх к замковому комплексу Юэ–сэн. Въезд тайпэна Ваня был встречен чжу громогласным ликованием, в воздухе рвались красные и синие фейерверки, а под ноги боевого коня императорского вассала летели целые охапки цветов. Появление Ханя было отмечено куда скромнее, и хотя общее настроение собравшихся не изменилось, шума стало заметно меньше, а спину Ли и его сопровождавшим сверлил не один напряженный взгляд. Впрочем, дело пока ограничилось только лишь этим.
— Миленько, — хмыкнула Фуёко, с привычной своей непосредственностью оглядываясь по сторонам и совершенно не смущаясь реакции окружающих.
— Только у меня одной плохое предчувствие? — спросила Таката, рассматривая толпу из–под низко надвинутого капюшона плаща. — Или я подхватила чью–то чужую паранойю?
— Похоже, что мою, — хмуро ответил Удей. — Не хочу никого пугать, но нам здесь явно не рады, и, ставлю Золотой Дворец против ослиного уха, объяснять, почему это так, никому не потребуется.
— А что, давно было пора сменить обстановку, а то это всеобщее уважение и преклонение как–то стало надоедать. Ты не находишь? — обратилась к тайпэну лиса–перевертыш.
Хань предпочел отмолчаться.
— Ну, хоть кому–то происходящее доставляет удовольствие, — хмыкнул тидань.
— Мазохистка, — проворчала къёкецуки.
— Совсем чуть–чуть, — сверкнула в ответ хищной улыбкой Фуёко.
— Плохая кумицо.
Вместе с командующими и штабами в столицу провинции вошли только две тысячи солдат пехоты, для которых хватило бы место в городских казармах. Все остальные войска расположились на месте бывшего лагеря юнь. Вторая армия генерала Манчи не стала дожидаться появления имперских сил у себя в тылу и, без лишней спешки свернув осаду, не торопясь отступила в северные районы Хэйдань, объединившись с войсками главнокомандующего. Никакого значительного урона Циндао и остальной провинции, кроме начисто разоренной Долины Котлов, южные захватчики причинить не успели. Оставшись практически без артиллерийского парка еще в самом начале осады, юнь так и не сумели организовать ни одного серьезного штурма, а взять измором главный оплот Чжу у них не было ни единого шанса.
Тайпэн Ши Гхань из рода Юэ, глава прославленной семьи и прямой потомок легендарного монаха–царя, встречал гостей в просторном дворе внутренней крепости в окружении родовых воинов и советников, многие из которых носили ту же фамилию, что и вассал Императора. Под его вишневым суо с одиноким символом клана, вышитым с левой стороны груди, блестели звенья сплошной «пластинчатой» кольчуги из лучшей имперской стали, превосходившей по мнению многих мастеров даже легендарное небесное железо. Густая борода, короткая и иссиня–черная, как и волосы на голове у тайпэна, украшала его лицо вместо привычных длинных усов и придавала полководцу особенно грозный вид. Тяжелый меч, очертания эфеса которого были Ханю болезненно знакомы, покоился в ножнах на поясе Ши. Поскольку холодный прием горожан и воспоминания об их первой встрече с Кара Сунем на берегах Арударьи уже в некоторой степени подготовил Ли к этому моменту, безразличие на грани ненависти, сквозившее в голосе и взгляде, тайпэна Гханя ничуть не удивили бывшего дзи.
— Циндао счастлив приветствовать в своих стенах истинных слуг Нефритового престола, — Васато удостоился от Ши положенной этикетом вежливой улыбки, Ханю достался лишь протокольный полупоклон. — От лица жителей и членов своей семьи, я благодарю вас за своевременное появление в Чжу в этот тяжелый для Империи час. Закатная армия моего брата Кара Суня уже достигла границы с Нееро, его первый ертаул прибыл всего за час до вашего появления. Уже вскоре мы сможем обсудить дальнейшие планы и получить необходимые разъяснения из столицы. Пока же позвольте считать вас и всех ваших воинов нашими гостями. Дзито Гао Юэ, мой племянник, позаботится обо всех вопросах с вашим размещением и пребыванием.
Молодой человек, черты лица которого, в отличие от полноватой фигуры, были заметно схожи с внешностью Гханя и тем, каким Ли запомнил Сяо Ханя, чуть выступил вперед. Его темно–синий наряд императорского чиновника украшали множество самоцветов и золоченая вышивка. Черные волосы, собранные на затылке в пучок, были скреплены металлической заколкой с крупным рубином.
— Мои люди с радостью и удовольствием предпримут все возможное, чтобы ваше пребывание в Циндао стало незабываемым отдыхом для тех, кто уже сокрушил столь многих врагов Единого Правителя, и без сомнений заслужил право на короткую передышку. Все блага и удовольствия моего города открыты для вас, высокочтимые, и если у вас возникнет надобность, хоть в чем–то, то я и любой из моих помощников окажем вам всю необходимую помощь со всем тщанием, на которое способны.
Лицо Гао благодушно улыбалось, а подчеркнуто бесстрастный голос не дрогнул ни в едином месте его приветственной речи, но в тот случайный момент, когда взгляды дзито и Ли на мгновение встретились, холодная и острая как сталь ненависть, полыхнувшая в глазах у Юэ, быстро расставила все по местам.
В сопровождении молчаливого слуги, выделенного Гао, Ли и остальные направились в отведенные им покои. Тайпэн Вань со своим дзи, инженер Чен Лоу и несколько других армейских чиновников остались, чтобы оговорить с Ши какие–то вопросы. Гостевые дома располагались в южной части обширного, но уютного парка, скрывавшегося в стенах Юэ–сэн. Взгляды, которые бросали на Ханя и его спутников случайные встречные по–прежнему не вызывали сомнения по поводу тех эмоций, что испытывали люди в отношении «императорского колдуна и его цепных демонов».
— Скажи, мы точно не ошиблись местом, а то у меня все больше складывается впечатление, что кто–то завел нас в юньский гарнизон, а не в крепость лояльную Нефритовому престолу? — привычно подначила Ли къёкецуки.
— А ведь я говорил, что соваться в Циндао, будет плохой идеей, но кто же будет слушать ворчание глупого кривоногого степняка, — Удей не удержался от напоминания об их последней беседе, в которой Хань занял категоричную позицию, отказываясь принимать на веру, что ситуация с чжу может быть настолько тяжелой.
