Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы
— Прибьют — значит плохой боец был. Туда ему и дорога. А то, что горожане их будут ненавидеть — это неплохо. Значит — не объединятся с ними в заговоре. А эти… аркуды, будут жаться ко мне, боясь мести горожан.
— Ты им и ружья дашь? А если?
— Пока не дам. А потом дам. И сделаю из них три полка головорезов, которым ничего не страшно, и которые пойдут куда угодно по моему велению.
— Вижу, ты всё решил. Как хочешь. Забирай его — Фёдор показал на потирающего рубцы на руках чужака — тебе и переводчик же нужен? Отец Силан, идите с его высочеством.
— Нет. Это ты пойдёшь с аркудом и найдёшь короля. Я пойду к жрецам.
— Андрей, может не надо? — встревожился Фёдор — ты же помнишь, что это за твари! Пристрелить их на хрен, и всё! Боюсь я за тебя, друг…
— Не бойся. В Славии они не смогли меня взять, и тут не возьмут. Прикажи, чтобы показали мне место, где вы их держите.
— Да, конечно! — Гарс, Эдур — покажите его высочеству камеру, где лежат жрецы. Андрей, осторожнее, пожалуйста.
— Классно как вы их! — позади Андрея восхищённо выдохнул Зоран, а Шанти сказала:
— Насколько я поняла — это мне придётся сидеть, и смотреть на этих придурков, когда они будут давать тебе клятву. А сам?
— И сам, и ты. Пять тысяч — не так и много. Придумаем, чтобы это всё как-то ускорить, не беспокойся. Ты со мной пойдёшь к жрецам?
— А чего — госпоже Шанти можно, а мне нет?! — обиженно протянул Зоран.
— Ты — сдохнешь. А я нет — коротко пояснила Шанти — на драконов проклятия исчадий не действуют, только на людей.
— Может и тебе не ходить, мало ли чего… — засомневался Андрей — не дай бог…
— Перестань. Ничего не будет. Это давно известно — про драконов и их защищённость к проклятиям. Ну что, идём?
— Идём — сказал Андрей и вышел следом за двумя сержантами, ожидающими в коридоре темницы.
Глава 14
Темница пахла потом, нечистотами, воздух был влажен и густ, как грязь канализации. Масляные фонари, освещавшие коридор, источали запах горелого масла, и ещё чего-то неуловимого, горького и неприятного.
Тюремщик погрохотал засовом, снимая здоровенный, смазанный маслом замок, распахнул дверь, и отступил в сторону, с явным нежеланием посещать эту юдоль печали. И в самом деле — зачем ему заходить туда, где как брёвна лежат десяток колдунов? Напустят ещё порчу… а ему надо семью кормить. Благородные — они другие, у них голубая кровь, белая кость, а ему за такое жалованье ни к чему подставлять свой зад.
Андрей перешагнул порог, отказавшись от фонаря, предложенного тюремщиком. Он и без него прекрасно видел в темноте. Стражник пожал плечами и аккуратно затворил дверь за этой странной парочкой — девицей в платье, стоящем как годовая зарплата солдата, и принцем, в простой, до неприличия невидной одежде. Уж принц-то мог одеться получше — со вздохом подумал стражник, уходя в свою будку — уж я бы, с такими деньжищами как у него, оделся бы как следует…
Исчадья лежали рядом, на расстоянии сантиметров двадцати друг от друга. Глаза, уши, рты их были крепко завязаны, торчали лишь носы, сосредоточенно втягивающие испорченный воздух подземелий, заполненных тысячами людей.
Тяжело, вероятно, сутки лежать вот так, и втягивать запах нечистот — подумал Андрей, и усмехнулся — ему было совершенно не жаль этих гадов в красных мантиях. Он бы вообще в дерьме утопил этих тварей. С большим притом удовольствием.
— Кого первого? — передала Шанти.
— Сейчас посмотрим… а вот этого. Видишь — у него тога побогаче, из хорошей дорогой ткани. А эти — победнее. Видимо — подчинённые. С него начнём.
Андрей наклонился, легко, как соломенную куклу поднял лежащего человека, опутанного верёвками с ног до головы, и усадил к стене. Потом достал из ножен короткий острый кинжал и срезал с головы жреца намотанные на него тряпки. Ухватил за кончик мокрого от слюней кляпа и выдернул изо рта исчадья.
Жрец с ненавистью уставился в тёмные фигуры людей, освещённых тусклыми лучами коридорного фонаря, падающими через решётчатое окошко над дверью, и хрипло сказал:
— Твари! Умереть хотите? Не побоялись прийти к жрецу? Вы отсюда не уйдёте! Ты — он кивнул на Андрея — сейчас освобождаешь мне руки и ноги, иначе твоя баба умрёт в страшных муках, покрывшись нарывами, а затем и ты — тоже сгниёшь заживо! Выполняй!
— Чего он говорит — ты понимаешь, Шанти? — пожал плечами Андрей — я ни одного слова не понял!
— И я не поняла — удручённо ответила драконица — и как мы будем его допрашивать? Надо отца Силана звать. Как бы он со страху не обделался, а? Эй, придурок, ты хоть что-то на нашем языке понимаешь?
— Я понимать! Животное баба! Мужик — снять верёвка, иначе я убить твой баба мукой чума! А потом убить тебя!
— Опа! Заговорил как надо! Ну слава богу — вздохнула Шанти — так не хотелось идти за отцом Силаном, тащить его сюда… а теперь мы и сами справимся, правда, осёл ты рогатый, свинья протухшая? — Шанти вдруг врезала ногой по лицу жреца так, что рассекла ему губу. Глаза жреца закатились, и он почти что потерял сознание.
— Эй! Ты чего делаешь! — досадливо крикнул Андрей — прибьёшь — и кого мы допрашивать будем?! Не прикасайся больше к нему, я буду вести допрос!
— А чего он меня животной бабой назвал?! Хамло уличное!
— Тихо, всё. Эй, придурок, очнулся? Язык свой придерживай, не болтай, когда не надо. Тебе нужно просто отвечать на мои вопросы, и всё. Обидишь мою подругу — сильно пострадаешь, учти.
— Умри! Умри животный! Умри баба! — с ненавистью крикнул жрец, вытаращивая глаза на Андрея и Шанти. Андрей поморщился — серебряный крестик стал жечь ему грудь, и он невольно схватился за него сквозь рубаху. Жрец радостно захохотал, но хохот быстро смолк, когда Андрей и Шанти молча посмотрели на него жёлтыми, светящимися в темноте глазами.
— Вы кто?! Как? — спросил он ошеломлённо на своём языке, и тут же поправился — ви есть кто?!
— Сейчас ты будешь отвечать на наши вопросы — скучно сказал Андрей — каждый раз, когда ты скажешь неправду — я буду причинять тебе боль. Сильную. Я не люблю мучить людей, но мне нужно получить информацию. Очень нужно. Ты меня хорошо понимаешь? Мне нужны сведения о вашей связи с драконами и об Артефакте.
— Я понимать — дрогнувшим голосом сказал жрец — но я ничего не знать!
Андрей быстрым движением воткнул нож в плечо мужчины сантиметра на два, и провернул лезвие:
— Я предупредил. Врать нельзя!
— Ааааа! — завыл жрец — я сказать! Сказать! Я говорить!
— Хорошо. Тогда всё будет проще. Итак — расскажи мне всё, что знаешь о твоей связи с Наторокантой, какое отношение она имеет к вторжению, и вообще — зачем это вторжение и что делают на нём жрецы — всё, что ты знаешь. Начинай!
