Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы
— Хорошо. Тогда всё будет проще. Итак — расскажи мне всё, что знаешь о твоей связи с Наторокантой, какое отношение она имеет к вторжению, и вообще — зачем это вторжение и что делают на нём жрецы — всё, что ты знаешь. Начинай!
* * *— Я не могу поверить… — упавшим голосом сказала Шанти и моргнула, задержав веки секунды на три — как это может быть? Может он всё-таки врёт? Драконы — паразиты?! Паразитируют на людях?! О боже мой! Мама будет очень расстроена. Она такая порядочная, такая чувствительная… Интересно, а другие драконы всё это знают?
— Старейшины знают, конечно — кивнул головой Андрей — а вот остальные… ладно, надо всё обдумать Вот что с этими делать? Эй, жрец, ты вообще откуда знаешь наш язык?
— Госпожа Натороканта заставить учить. Говорить — отправить в южный страна быть главный жрец. Надо знать язык. Я учить.
— Понятно. Она готовила вторжение заранее. Хорошо же этим вторжением подпитала Артефакт… и мы ей тоже помогли. Сколько народа полегло…
— Что думаешь делать с жрецами? Убьёшь их?
— Да. Убью. Этих обязательно надо уничтожать.
— Андрей, я тебя давно хотела спросить — почему ты не пользуешься своими способностями? Ты же рассказывал, как убивал словом! Почему ни разу за всё время ты это не сделал?
Андрей долго молчал, как будто не услышав вопроса, потом тихо ответил:
— Понимаешь… есть в этом что-то нехорошее, неправильное. Будто я становлюсь одним из этих тварей. Будто я тоже исчадье. А я не хочу быть одним из них. Сколько раз из меня уже было готово вырваться проклятие, которое уничтожит моего противника… и я отказывался от него. Почему-то мне кажется, что если я воспользуюсь способностью исчадий, Господь откажется от меня. Может это и смешно, но у меня есть такое вот ощущение.
— Но ты же не исчадье! А в борьбе с исчадьями все средства хороши. А ты упускаешь такое мощное оружие.
— Я не исчадье? А ты уверена? — горько спросил Андрей — ну-ка, подумай… там, где я — всегда смерть. Всегда умирают люди. Я приношу миру смерть, разрушение, возле меня всегда гибнут люди, в том числе мои близкие. Я уже однажды проявил свойства исчадья. Так кто я?
— Да что ты такое говоришь?! — ошеломлённо почти прокричала Шанти — как ты можешь быть исчадьем? Ты же хороший, ты же добрый, ты же… нет! Этого не может быть! Ты наговариваешь на себя!
— Нет, девочка моя, нет… всё так и есть — грустно вздохнул Андрей — смотри!
Андрей протянул руку к жрецу, слушающему их разговоры, и показав на него пальцем, сказал:
— Будь ты проклят!
Жрец вздрогнул, задрожал, и внезапно на его шее, лице, вздулись шишки, почернели, лопнули, из них потёк гной. Глаза человека закатились и он потерял сознание в последних предсмертных судорогах.
— Видела? — хрипло спросил Андрей, сжав руку в кулак — так кто же я?!
— Артефакт! — внезапно сказала Шанти — надо уничтожить Артефакт! Всё идёт от него! Вся зараза! А ты… ты не такой как они. И если тебе достались такие способности — ты их не просил. И ты делаешь то, что должен — убиваешь Зло. Перестань накручивать себя — никакой беды ты не приносишь. Хватит ерунду нести. Пошли отсюда — надо рассказать маме о том, что мы узнали. Куда собираешься сейчас пойти?
— К Фёдору давай зайдём. Узнаем, как дела с поисками короля.
— Ты что думаешь, он уже нашёл? Это пока они обойдут, пока покричат…
— А всё-таки узнаем. Пойдём, пойдём, не ленись!
— Не ленюсь. Но тут так воняет, и дышать нечем. На воздух хочу… Слушай, а если мы с тобой полетим, и разобьём этот самый Артефакт, ведь ты выполнишь всё, что задумал? Так? То есть — ты уничтожишь исчадий, и борьба со злом будет закончена? Ведь это то, что ты хотел! И мы можем спокойно жить?
— Спокойно? Вряд ли. Нам ещё предстоит усмирить разбойничий Юг, сделать преобразования в стране. А кроме того — исчадия в Славии исчезнут, но ведь всё, что они создали останется! А проблема драконов — как они воспримут то, что я уничтожил Артефакт? Это же жизнь драконов. Они возненавидят меня! И попытаются убить… Так что спокойно жить нам не придётся. Когда-то, возможно, наступит золотой век благоденствия, мира и покоя… доживём ли мы до него?
— Доживём. Если выберемся из этой помойной ямы. Давай-ка отсюда, я сейчас здесь задохнусь! Как ещё пленные в таких условиях живы?
— Честно — это меня мало интересует. Я их сюда не звал, и они заслужили то, что сейчас имеют. Будем считать это наказанием за их преступления. Пойдём, у меня тоже уже голова чуть ли не кружится от вони. Кислорода мало.
— Чего мало?
— Кислорода. Газ такой. Когда-нибудь расскажу тебе о мире, и о том, как всё в нём устроено.
— А я и так знаю, как всё устроено — фыркнула Шанти — и большего знать не надо. Земля — это диск, стоит на трёх драконах, а те на черепахах. Вот и всё. Да ладно… шар Земля, я знаю. Пошли, пожалуйста — терпения нет никакого…
Они вышли из камеры, оставив лежать на полу десять жрецов — девять спеленутых, и одного в виде полуразложившегося трупа, покрытого чёрными нарывами.
Тюремщик выскочил из будки, завидев парочку, и тут же закричал:
— Господин Фёдор просил зайти в пыточную, они поймали короля чужаков!
— Видала?! А ты говоришь… Фёдор молодец — хмыкнул Андрей — если он вцепится во что-то, будет долбать, пока не завершит дело. Уже нашёл короля! Отлично. Так быстро всё… Ты знаешь, мне кажется, что в последнее время события несутся вскачь, как безумное стадо лошадей. И ничего нельзя поделать с этим, только бежать впереди, чтобы не затоптали…
— Ты же и погоняешь этот табун — хмыкнула Шанти — бежишь сзади и хлещешь, хлещешь… подстёгиваешь этот мир. Так что — тебе ли говорить об этом?
— О! Вот они! — довольно кивнул головой Фёдор — твоё задание выполнено, ваше высочество. Вот, посмотри — перед тобой король Дроган, целенький и только слегка помятый.
Андрей подошёл к гиганту, привязанному к допросному столбу, и посмотрел в его глаза. Тот был спокоен, надменен, его рыжая борода вызывающе торчала вперёд. Он и правда был цел, не ранен, только на лбу здоровенный синячина, да ссадина возле уха.
— Где его взяли?
— Говорят — на Заводе. Он руководил его захватом — пожал плечами Фёдор — был в задних рядах, потому видать и выжил. Когда Шанти опылила эту толпу, он уснул, проснулся уже в камере. В общем-то всё. Скрываться не пытался, как только его выкрикнули — вышел вперёд.
— На своего человека, который сработал для нас, не ругался?
— Нет. Ни слова не сказал. Он вообще молчит, не говорит ни слова. Как будто языка нет.
— Переведи ему! — Андрей кивнул священнику головой — скажи — если ты дашь клятву служить мне, ты останешься жить, и останутся жить все те, кто тебе служит, те, кто давал тебе клятву. Я возьму их на службу.
