Роберт Асприн - Одиннадцать сребреников
Ганс вынул из ножен свой длинный нож, откованный в ибарских холмах, отошел на шаг и занес клинок. Потом, набрав в грудь воздуха, прикусил губу и примерился для удара. Медленно отвел нож и вложил его обратно в ножны. Он не мог сделать это. По крайней мере сейчас. И кроме того, сказал Ганс сам себе, Тьюварандис тоже был одним из тех, кто насиловал Шурину. А сейчас надо позаботиться о раненой кошке.
— Нотабль, — снова позвал Ганс, потому что рыжий кот по-прежнему сидел на лице мага, угрожающе рыча. Ганс решил пока что оставить Нотабля в покое и склонился над столом, погладив пеструю кошечку.
— Ты спасла нас, Шурина, — пробормотал Шедоуспан. — Лежи, лежи. Все будет в порядке.
«Нет, не будет, — подумал он. — С нею точно нет. У нее расколот череп». Ганс все еще решал, что будет хуже для Радуги — взять ли ее на руки или оставить здесь, — как вдруг услышал знакомый голос:
— Ганс!
Повернувшись, Ганс с удивлением увидел Мигнариал, стоящую в дверях кабинета. Она была одета в темный плащ. Девушка бегом бросилась к Шедоуспану через весь кабинет. Позади нее Ганс заметил четверых мужчин. Один из них был в форме стражника, и Ганс узнал в нем сержанта Гайсе. «Вот дерьмо!», — подумал Шедоуспан, но все же протянул руки, чтобы обнять Мигнариал. Девушка резко остановилась, заметив тело, лежащее у ног Ганса.
— Ox! — Мигнариал уставилась на труп, и рыжий кот поднял на нее взгляд. Темная кровь капала с его усов и испачкала нос. — Ох, Нотабль, что ты де… Ганс? Это…
— Это Корстик. Это был Корстик.
— Кажется, мы прибыли чуть-чуть поздно, — радостно промолвил сержант.
Гайсе подошел поближе вместе с одним из трех остальных незнакомцев, чрезвычайно высоким человеком с редеющими рыжими волосами и светлыми усами рыжеватого оттенка. Незнакомец был одет в роскошный плащ с красной каймой. Остальные двое, судя по одежде, не были ни стражниками, ни солдатами, однако были вооружены. Они остались у дверей.
— Может быть, — отозвался Ганс. — Слишком поздно — для чего?
— Для того, чтобы помочь вам или же арестовать Корстика, — ответил высокий незнакомец. — Ганс, я поговорил с вашей отважной подругой Мигнариал, и я рад, что встретился с таким храбрым человеком, как вы! Вы просто пьянеете от опасности, словно от вина! Меня зовут Аркала.
***Вскоре Ганс узнал, что Аркала почувствовал «эманации», исходящие откуда-то из района Кошенильной улицы, и проследил эти эманации до самой квартиры Ганса и Мигнариал. Он был настроен весьма дружественно. Тревога Шедоуспана при виде сержанта Гайсе была совершенно напрасной: Ганса не ждали неприятности ни со стороны Совета, ни со стороны ФСК, ни со стороны закона Фираки. А вот Корстика — ждали. Точнее, ждали бы, если бы он остался в живых. Мигнариал рассказала Аркале всю историю Корстика. Аркала знал достаточно, чтобы сразу понять, что весь рассказ девушки — чистая правда. Они бросились к сержанту Гайсе, который как раз вел дознание по поводу гибели человека, выпавшего из окна. Все вместе поспешили в дом Корстика, чтобы спасти Ганса от гибели, казавшейся им неминуемой.
Поскольку Корстик, несомненно, был самым могущественным магом в Фираке, Ганс осознал, что Аркала, Гайсе и Мигнариал были гораздо отважнее его самого. Но теперь он знал намного больше и о себе самом. Он знал, что Аркала был прав: Ганс, именуемый также Шедоуспаном, Порождением Тени, упивался опасностью, словно вином. Вкус приключения пьянил его.
Пока Ганс выслушивал все это. Нотабль сидел рядом с ним и спокойно лапой мыл усы.
— А-а, знаменитая фарфоровая кошка, — произнес Аркала, посмотрев на пол, когда под его ногой захрустели перламутрово-белые осколки. — Хорошо, очень хорошо!
Ганс был одновременно обрадован и удивлен: он считал, что Аркала явился сюда как раз за этой статуэткой. Шедоуспан подозревал, что соперник Корстика охотится за магической фигуркой.
— Нам надо поговорить еще кое о чем, — сказал Гансу Аркала.
Мигнариал, обнимавшая раненую пеструю кошку, взмолилась:
— Пожалуйста, не сейчас! Не в этом месте!
— Сперва я должен кое-что сделать, — ответил Шедоуспан и вынул ибарский клинок. — Гайсе, не пытайся остановить меня!
Гайсе пожал плечами:
— Я и не подумаю останавливать тебя, даже если ты захочешь уничтожить весь этот колдовской хлам. Однако господин Аркала вряд ли это одобрит!
— Я не собираюсь уничтожать имущество Корстика. Надо избавить человека от мучений.
Однако, подойдя к Тьюварандису, Ганс сразу понял, что седовласый фиракиец уже мертв.
— Должно быть, Корстик наложил на него заклятие нежизни, — пояснил Аркала. — Это заклятие умерло вместе с Корстиком. И Тьюварандис тоже.
— Но… — вмешалась Мигнариал, — но коты остались прежними…
— Это совсем другое дело, — тихо ответил Аркала. — Заклятие, наложенное на Тьюварандиса, было временным. Корстик не сделал его постоянным. Я думаю, что сегодня ночью в Фираке перестали действовать многие заклятия! Однако коты появились не в результате заклинания — это просто коты, по крайней мере телесно. Очевидно, единственное заклятие, наложенное на Нуриса и Шурину, касается их самосознания. И потому они больше не могут осознавать себя людьми. Но поскольку это было постоянное заклятие, наложенное много лет назад, то я полагаю, что оно продолжает действовать. И ни один маг не сможет извлечь человеческие ипостаси из тел животных — ведь собственные тела Нуриса и Шурины давным-давно уничтожены.
Ганс вложил в ножны свой ибарский клинок и подобрал метательный нож, который запустил в Корстика, ворвавшись в кабинет.
— Заклятия! Давайте уберемся из этой дыры!
Они спустились вниз по лестнице. Мигнариал несла Радугу на руках. По пути Аркала сказал:
— Я приглашаю вас всех к себе в гости. Нам надо немного поговорить.
— Благодарю вас, господин Аркала, — ответил Гайсе. — Но, как вы легко можете догадаться, у меня есть и другие обязанности.
Ганс спросил:
— У вас там найдется выпить? Что-нибудь покрепче пива?
— Найдется.
— Отлично. Ой, но нам все равно надо зайти к себе домой. Я хочу проверить, ты знаешь что, Мигни.
— Мы захватили с собой монеты, — бросил через плечо Аркала, — и табличку тоже.
— Понятно, — без энтузиазма откликнулся Ганс и подумал: «Этот колдун знает все. Боги! О боги отцов моих, как я ненавижу колдовство!»
***Аркала жил в городе, в Северных Вратах. Его большой дом, расположенный посреди обширного сада, находился в дальнем конце улицы Амброзии, в тени высоких деревьев. Как ни странно, он был соседом Тетраса-менялы. Вскоре Ганс и Мигнариал поняли, что Аркала любит полы, выложенные цветной плиткой и мозаикой и не любит ковров, а креслам предпочитает диваны и кушетки. Невысокая женщина средних лет сообщила Аркале, что дети в порядке и уже давно спят. То, что у мага есть дети, оказалось для его гостей немалым сюрпризом. Эта же женщина налила ночным гостям вина, а потом без малейшего удивления исполнила странную просьбу Ганса: принесла кувшин пива и миску. Вскоре Нотабль сосредоточенно лакал свою «награду».
