Михаил Ерунов - Слеза дракона
-Так чего же он добивается? - нетерпеливо оборвал его Ларс. - Корнелиус, переходи к делу! Хватит уже этих долгих и туманных предисловий!
-Лоэнгрем считает, что миссия Нэвила заключается не в том, чтобы стать этаким богочеловеком. По его словам, он единственный, кто может вернуть к жизни уже известного нам безумного бога Лоди.
-Он сам это придумал, или кто-то надоумил его? - скептическим тоном спросил Фармиль.
-Лоэнгрем провёл очень много времени в пещере безумного бога, - ответил Линдл. - Как он рассказывал мне, Лоди не всегда повторяет одно и то же. Иногда он начинает пророчествовать, и в одном из своих откровений поведал о том, кто может спасти его. В Слезе Дракона ведь заключена не только сила всего клана Варрависа, там есть ещё и то, что когда-то составляло основу могущества самого Лоди. Да, потерпев поражение в схватке с драконами, он лишился этой своей силы, но она не исчезла в небытие. Так не бывает, и рассказ Варрависа о передаче магии членами кланов драконов победителю только подтверждает это.
-Но Лоди не дракон, - возразил Болло.
-Именно потому его сила и осталась невостребованной. Драконы хищники, захватчики, и они не склонны к созиданию. А Лоди творец, и в этом смысле его могущество гораздо выше, чем у них. То, что развитие Карелана пошло не совсем верным путем как раз и является следствием того, что один из основных его создателей был выведен из игры. Вернув его, мы получаем уникальный шанс исправить ситуацию и вернуть нашему миру его первозданный облик.
-И с той же долей вероятности можем погубить его, - сказал Болло. - Лоди безумен сам, и вокруг него собираются такие же безумные адепты его учения. Лоэнгрем наглядное подтверждение моим словам. Он уже замарал свои руки по локоть в крови наших товарищей и на этом вряд ли остановится.
-Да, это так, - согласился Линдл. - Потому я и сказал ему, что нам с ним не по пути. Выскажи он эти соображения на Совете Пира Народов, я бы, вполне возможно, поддержал его предложение, поскольку сама по себе идея не лишена здравого смысла. Но Лоэнгрем избрал другой путь. Даже сейчас, вроде бы как пытаясь найти точки соприкосновения с нами, он продолжает диктовать свои условия.
-И чего же ему нужно?
-Он предъявил ультиматум - наши с тобой жизни в обмен на Нэвила. Я послал его ко всем чертям от своего имени и сказал, что точно так же поступишь и ты.
-Вот именно! - горячо воскликнул Болло.
-Но это касается только самого Лоэнгрема. В отношении Лоди я с тобой не совсем согласен. Если есть возможность помочь ему, то это необходимо сделать. Мы можем попытаться возродить его сами, без участия этого фанатика.
-Корнелиус, ты опять увлекаешься какими-то фантасмагорическими идеями, - с укоризной произнес Болло. - Не будем забегать вперед! Давай сначала завершим одно дело, а потом уже более детально обсудим эту тему. Вернемся к тому, с чего начали, к Гарольду Финсли. Меня сейчас это очень тревожит.
-Хорошо, - согласился Линдл. - И так будем исходить из того, что Финсли оказался в руках наших врагов. Что такого Голос Дракона мог узнать от него, если сразу же решился на убийство императора Натаниэля?
-Не знаю, Корнелиус, - ответил Болло. - Возможно то, что Натаниэль Сигвард собирается возвести на престол наследника Авеля в обход своего собственного сына?
-У императора нет детей, - неожиданно подал голос от окна Нэвил.
-Что?! - не веря собственным ушам, хором воскликнули Болло, Линдл и Кастига.
-То, что слышали, - с некоторым вызовом ответил юноша. - Сын императора умер во время родов вместе с матерью. Вместо него во дворец был взят ребенок Софи Хаггард, а она сама была приставлена к нему в качестве кормилицы. Таким образом Натаниэль хотел запутать Пир Народов и отвлечь его внимание от меня. Мне об этом рассказывал дядя Гарольд.
-И ты всё это время молчал?! - изумился Болло.
-А какой смысл говорить о том, что на данный момент абсолютно недоказуемо? - угрюмо буркнул Нэвил. - Почти все, кто был посвящён в эту тайну, мертвы, а самое главное - нет самого Натаниэля Сигварда. Без его личного подтверждения в эту почти нереальную историю всё равно никто не поверит.
-Но жива твоя мать, эльфийская принцесса Мариэль, - возразил Фармиль. - Её слово очень многое значит.
-Эллеворд же говорил, что по официальной версии она умерла пятьсот лет назад, - ответил Нэвил. - Даже если мать откроет свою тайну и выступит в мою поддержку, её попросту объявят самозванкой. И потом я просто не имею права рисковать её жизнью! Если Голос Дракона что-нибудь пронюхает о моей матери, то её убьют точно так же, как и всех остальных.
-Так ты хочешь отказаться от борьбы за свои права на престол? - с удивлением спросил Фармиль.
-Да не в этом дело, - покачав головой, ответил Нэвил. - Престол далеко не самое ценное из того, что есть в жизни. Я не хочу потерять мать, так ни разу её и не увидев, а потому принял решение сделать сегодня то, на чем так настаивает Варравис. Я пойду к Голосу Дракона и уничтожу его. Это будет моя месть и за убийство отца, и за смерть Натаниэля Сигварда, который приложил все возможные усилия для того, чтобы я вырос человеком, и, конечно, за дядю Гарольда, которого любил и всегда буду помнить. Но самое главное, я сделаю это ради своей матери. Я знаю, что смогу, потому что чувствую в себе силы. А уж что там дальше будет, на то воля богов.
-Что же, решение, достойное истинного Дунгара, - одобрительно произнес Ларс Болло. - Мы все по мере своих возможностей постараемся помочь тебе.
-Завтра, так завтра, - спокойно произнес Кастига. - Давно уже пора переходить от слов к решительным действиям. Сейчас время играет против нас.
18. Противостояние.
На этот раз аудиенция Балтазара Стока у императора проходила не так церемониально, как накануне, но всё равно собрала большое число желающих присутствовать на столь важном для империи событии. Большинство придворных были уверенны в том, что лорд примет заманчивое предложение принца Витаса и даже видели в этом несомненный знак сближения между Сигвардами и Стоками. Этому отчасти способствовали и слухи, распущенные Магдишем, о возможной помолвке принца с леди Анжелиной. Дамы умильно перешёптывались о том, какая это будет блистательная пара, как они подходят друг другу и судачили о том, на какой срок объявленный траур отодвинет это радостное событие, ну а кавалеры вовсю ломали голову над тем, как войти в доверие к будущему тестю наследника престола и каким образом лучше всего подольститься к нему. А подумать было над чем, ведь лорд Балтазар был человеком старой закваски и прямая, ничем не прикрытая лесть могла только навредить будущим отношениям.
Как и накануне, Балтазар Сток и его дочь прибыли во дворец в сопровождении принца Фармиля. Правда, на этот раз их сопровождал ещё роскошный камердинер с пышными бакенбардами, который нес шляпу и плащ лорда, а также человек десять слуг в расшитых золотом ливреях. Вся процессия выглядела весьма внушительно, если не сказать больше - вызывающе. Но положение и знатность лорда вполне позволяло ему иметь столь многочисленную свиту, поэтому ничего предосудительного в его действиях двор не нашёл. Напротив, многие увидели в самоуверенном поведении Стока верный знак того, что сильные мира сего пришли к соглашению, и данный приём лишь констатирует новый расклад политических сил.
