Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все
Времени с той поры прошло немало, и я успела позабыть имя злополучного святого отца, тем более что о Чуде знала лишь по обрывкам рыночных сплетен, слышанных краем уха. Теперь же эта история давала мне право надеяться на безоговорочное сотрудничество со стороны отца Этварта, ибо что, как не наличие компрометирующих сведений, лучше всего способствует проявлению в людях таких добрых качеств, как сговорчивость и бескорыстность?..
-Какого лешего вы не взяли второй фонарь? – прервал мои размышления недовольный голос Виро. – Вы же знали, что отправите своего ученика за священником! Теперь мы будем сидеть в полной темноте, и обсуждать, по обыкновению, всех плотоядных чудищ, которые водятся в вашей мерзкой местности, чтоб угадывать природу шорохов в кустах было интереснее!
Я полезла в сумку, где на всякий случай валялось несколько лучинок. С тех пор, как я приступила к выполнению обязанностей поместного чародея, у меня уже успели выработаться некоторые привычки – в том числе и запасаться впрок источниками света, потому что большая часть геройствований почему-то упорно приходилась на темное время суток.
Погода, на счастье, была тихой – лишь время от времени шумели кроны деревьев. Однако лучинка тут же погасла, и нам все равно пришлось собирать сухие ветки, чтоб развести убогий костерок. Констан должен был вернуться по моим расчетам часа через два, поэтому я умостилась у огня поудобнее. Виро, подумав, присоединился ко мне, поворчав немного, что сидение на сырой земле едва ли не опаснее для здоровья, чем сражение с чудовищем средних размеров, ибо, по его наблюдениям, люди, пострадавшие от нападения монстров встречаются куда реже, нежели те, что мучаются хроническим недержанием по причине простуды.
Казалось бы, что еще нужно уставшему, больному человеку? Сиди у огня, грей ноги, да сморкайся в рукав. Но по беспокойному взгляду, который Виро то и дело переводил с меня на могилу, я понимала, что без неприятного разговора дело не обойдется. Не нужно было даже вспоминать семинары по логике, которые я старательно прогуливала в свое время, чтобы догадаться о нехитрой цепочке умозаключений, сложившейся у секретаря: если кто-то знает о могилке в лесу, неведомой прочим, то с большой долей вероятности можно утверждать – этот кто-то ее и выкопал. А если кто-то не поленился копать ее, вместо того, чтоб привлечь, как полагается, к этому делу муниципальные службы, то руководствовался он самыми что ни на есть противозаконными соображениями. Тут недалеко и до полной уверенности в том, что я укокошила какого-то беднягу в силу порочности своей натуры и закопала на полянке.
Я жадно следила за выражением лица Виро, пытаясь понять, к какому же выводу он пришел. А ну, как уверится в том, что я безжалостно убивала местных жителей, выдавая себя за упыря, да вдобавок еще и поместного мага уморила?.. Сейчас вот непременно решит, что рядом с нами покоится таинственно исчезнувший Виктредис, который пал жертвой моих коварных устремлений. Я бы, например, так и подумала.
Внезапно Виро поднял голову и посмотрел мне в глаза, застав меня врасплох. Взгляд у него был серьезный, что странно контрастировало с его забавной физиономией.
Я не мнила себя знатоком душ человеческих, но кое-что о людях знала. Так не смотрят, когда сомневаются в ком-то. Так смотрят, когда сомневаются в себе. Мы дружно отвели глаза и хором высморкались.
И, странное дело – я вдруг совершенно нелепо разволновалась, как будто действительно искала его расположения.
Вот же черт! Похоже, мне начинал нравиться этот вредный, прожорливый демон в человеческом обличье! Слабость моей изменчивой натуры вторично возникала на пути к возможному спасению – вначале я пожалела Констана, который меня безмерно раздражал на протяжении всего нашего недолгого знакомства, а теперь вот поняла, что ничего не смогу поделать со вторым своим спутником, пусть даже мне и представится возможность как-нибудь от него избавиться.
Тут я пала духом окончательно. Должно быть, простуда лишила меня тяги к выживанию.
-Господин Виро, – промолвила я после значительной паузы, ознаменовавшей мои тщетные попытки придумать какое-то толковое начало для беседы, отвертеться от которой не представлялось возможным. – Благодарю вас за то, что выполнили мою просьбу.
-Поразмыслив, я решил, что тем самым я не ущемлю интересы господина Теннонта, – напряженно произнес Виро, глядя в землю.
Мы помолчали. Ну а что можно было сказать, если все укладывалось в одну избитую фразу: «Я знаю, что ты знаешь»?.. Когда я просила секретаря сохранить в тайне подробности наших похождений, то дала ясно понять, что догадываюсь о планах Теннонта, а уж это-то ущемляло планы последнего до неприличия. Так что Виро сейчас явно лгал безо всякой надежды на то, что его вранье останется незамеченным. Должно быть, он испытывал те же неприятные ощущения по поводу своей глупости, что и я, но ничего поделать с этим не мог. Я тоже ему нравилась! В это было невозможно поверить, но другого объяснения не было.
Ситуация сложилась престранная: обычно люди напропалую врут, когда признаются во взаимной симпатии и теплых чувствах, обуявших их после непродолжительного знакомства. Мы же не могли даже мысленно признаться себе, что вполне дружелюбно друг к другу относимся. Эта нехитрая истина была совершенно нелепа, с какой стороны не посмотри, но отрицать ее было поздно.
Наконец, Виро решился. Он вздохнул, поднял измученный взгляд на меня и спросил с тоской:
-Ну почему?..
-Констан тут совершенно не при чем, – быстро ответила я, с облегчением перестав размышлять над неудобными вопросами. – Он бестолочь, дубина и я подчас его просто убить готова, но я вовсе не хочу, чтобы ваш Теннонт угробил дуралея вместо меня. Это нечестно.
-Какого дьявола, в таком случае, вы не извещаете Лигу? Если не этот остолоп пропадет – то вы.
Я покачала головой, грустно улыбаясь и удивляясь про себя, как же, в самом деле, умудрилась так влипнуть.
-Я не могу. Итог будет столь же плачевен для меня. Помощи мне просить не у кого.
-Та-а-а-ак… – протянул Виро, нахмурившись. – Может, поясните?
-Нет. Это к вашему делу отношения не имеет.
Опять молчание, взгляды в никуда. Вздох.
-Я не дам вам сбежать, госпожа Глимминс. Простите. При всей моей вам благодарности, я не могу нарушить волю господина Теннонта. Он никогда мне этого не простит.
Ну, кто бы сомневался. Чтоб превозмочь такую преданность Виро своему господину, было мало того, что я добровольно и глупо рискнула собственной жизнью ради его спасения. Мне стало горько. В очередной раз мне напомнили о том, что моя судьба сама по себе никому не важна, а мои чувства – никому не интересны. Ради меня никто бы не пожертвовал даже толикой своих интересов. Я не могла рассчитывать даже на такую роскошь, как признательность. Совершенно никчемный и бесполезный человек из тех, кто служит безымянным фоном для куда более важных людей, покорно следуя их воле. Должно быть, Виро попросту забудет мое имя спустя пару месяцев после моей гибели.
