Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники
— Ну, уж нет! — почти со смехом заявила она, положив ложку на стол. — Так я рискую подавиться и умереть самой банальной из всех смертей, так и не успев выздороветь!
— Мадам, — немедленно вмешался Дарий, с галантной усмешкой на губах, — мы слишком заждались и истосковались, лишенные вашего общества…
Нинон резко вскинула голову, на ее лице появилась тень ее привычной задорности:
— Вы мне льстите… — заявила она, и, после недолгой паузы, добавила — Впрочем я вела бы себя так же, если не хуже… Обещаю, что после того, как я расправлюсь со своим волчьим аппетитом, я к вашим услугам, целиком и полностью!
— Мы наберемся терпения! — Маркус с легкостью поддержал их высокопарную перепалку.
Разговор превратился в обычную салонную болтовню о ничего не значащих, но приятных мелочах. Однако ожидание продолжило висеть в воздухе, еле заметной вуалью, которую не удалось развеять даже великолепному трехъярусному торту — кулинарному шедевру шеф-повара.
— Что ж, — начала говорить Нинон, и все, словно по команде перестали есть, пить и всячески создавать непринужденную атмосферу, — ситуация действительно очень странная… Мне многое непонятно, но я все же рассчитываю, что вместе мы сможем понять хоть что-нибудь… После того, как я вошла в петлю…
Я, затаив дыхание, следила за ее рассказом, а еще, даже если бы я захотела, у меня бы все равно не получилось игнорировать реакцию остальных слушателей.
Дарий все больше хмурился, казалось, что он встревожен и разозлен одновременно. На его лице мелькало озарение догадки, мне непонятной, но очень тревожившей, т. к. злость, в конце концов, сменила маска холодной ярости.
Ревекка выглядела, очевидно, так же, как и я, удивленной, озабоченной и ничего не понимающей. Это неведение ее явно раздражало, т. к. она безотчетно сжимала и разжимала свои маленькие, но очень сильные кулачки.
Маркус слушал очень внимательно, иногда кивая, словно то, что он слышал, подтверждало его подозрения, иногда вскидывая, по-особенному голову, будто заглянув Нинон прямо в глаза, он смог бы добраться до истины, внезапно ускользающей от его хватки аналитика и стратега.
— Так что можно считать мое путешествие бесполезным… — Нинон закончила свой рассказ и замолчала, влившись в ряды безмолвных.
Какое-то время ничего не менялось, каждый обдумывал услышанное и анализировал, сообразно собственному жизненному опыту.
— Грустно признавать, но наше невежество в человеческой магии теперь очевидно настолько, что даже стыдно как-то… — озадаченно провозгласил Маркус.
— Не спорю… — Дарий, повернулся к Маркусу, — я сам об этом размышлял… посвящения, которые доступны человеку на пути обретения силы, для меня полная загадка.
— Тем более что Моника БЫЛА человеком, почему людская магия настигла ее и после инициации? — оживилась Ревекка.
— Дезире, при каких обстоятельствах ты ее инициировала? — вмешалась Нинон.
— Она умирала от чахотки… — быстро ответила я.
Обстоятельства и причины инициации, обычно все предпочитают хранить в тайне — это очень личное и если бы была возможность промолчать, я бы это сделала, но в данной ситуации, я не представляла себе, как можно избежать разглашения тайны, да еще и не моей.
— Ты уверена, что именно умирала?! — с нажимом уточнила Нинон.
— А что еще это могло быть? — с горькой усмешкой парировала я.
— Ты когда-нибудь слышала о «болезни шамана»? — Нинон явно не собиралась останавливаться.
Это звучало знакомо, только откуда?
— Что-то слышала, хотя не уверена… — пробормотала я.
— Нинон, не тяни жилы, говори как есть! О чем речь? — взвился Маркус.
— «Болезнью шамана» называют странное состояние, в которое впадает одаренный в магии человек, своего рода испытание, духа, веры, выносливости и психической устойчивости, если уж на то пошло. Говорят, что в это время человек видит не один, реальный мир, к которому все привыкли, а много… — Нинон внезапно замолчала, а потом продолжила, качая головой, словно сама не верила тому, что говорит, — возможно, другие измерения. Я точно не знаю, что происходит еще, это дает силу, в каждом отдельном случае разную, но всегда мощную, однако для окружающих такой человек все равно, что сумасшедший, до тех пор, пока не пройдет испытание, либо пока не умрет.
— В случае если провалил тест — ты покойник? — недоверчиво переспросила Ревекка.
— Что-то в этом роде. — подтвердила Нинон.
Мысли в моей голове понесли галопом. Я это определенно уже слышала, по-другому, но смысл был тот же! «Тетя Женя!» эта мысль словно обожгла изнутри, «Она говорила что-то подобное обо мне, когда пыталась помочь с моей не в меру разговорившейся тенью!»
— Мне нужно позвонить! — решительно заявила я.
— Кому?! — удивился Маркус.
В глазах Дария появилось понимание, смешанное с явным неодобрением.
— Твоей тете Жене? — уточнил он.
— Да, думаю это единственный доступный нам эксперт. — я смотрела на Дария почти с вызовом, прекрасно понимая, что сейчас услышу довольно длинную лекцию о том, как это опасно.
— Хорошо. — неожиданно согласился он и стремительно вышел из гостиной.
На меня уставились четыре пары заинтересованных глаз, и я поняла, что объяснить придется.
— Я росла на ее глазах, она мне как родная, в этой моей ипостаси, — сумбурно начала я, — мы с Моникой были у нее перед поездкой в Венецию… к ней же мы отправили Юру с Сашей, после того как Саша подверглась магическому воздействию, которое предназначалось мне… Тетя Женя человек и она достаточно сильна в магии… — закончила я свою пылкую сбивчивую речь.
— И она в курсе того, что мир не так прост, как кажется на первый взгляд. — заявил вернувшийся Дарий, протянув мне сотовый.
Я взяла телефон и вопросительно посмотрела на него.
— Один раз с него можно позвонить. — со вздохом сказал Дарий, — Это часть нашего с Юрой уговора.
Я кивнула и набрала номер по памяти.
Длинные гудки тянулись нескончаемо долго, а трубку никто не брал. Я уже начала сомневаться, тот ли номер я набрала, как услышала знакомое «Алло?»
— Теть Женя? Это я, Катя… — неожиданно для самой себя, затараторила я.
— Катенька! — динамик захлебнулся избытком радости.
— Я… по делу звоню… — пристыжено пробормотала я, т. к. только сейчас вспомнила, что обещала ей звонить.
— Конечно по делу, как же еще? — смешливые нотки в ее голосе прозвучали для меня упреком.
Мои глаза, внезапно наполнились слезами, а в горле запершило от прочно обосновавшегося там комка.
— Время сейчас такое, странное и суровое, — продолжила тетя Женя, как ни в чем не бывало, — Юра, поди, тоже сейчас за вас отдувается, уж не знаю, кто там его начальство такое есть, а только по головке его за ваши проделки точно не погладили.
