Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.
Миг, еще миг. И еще мгновение без битвы - и вот снова две могучих волны поднялись чуть не до самых небес, вздулись и вздыбились, и выплеснули навстречу друг другу весь накопленный запас взаимной ненависти.
- Ай-йа-а-а!!! - взвыли волколаки и покатились клубком на земников, еле успевших сомкнуть ряды.
И перед ощетинившейся копьями стеной барздуков эти стремительные клубки вдруг разворачивались и превращались на ходу в когтистых кошмарных чудовищ, полулюдей-полуволков - и прыгали сверху в самую гущу земниковского войска, сея вокруг себя страх и смерть.
- Песьеголовцы! - в ужасе зашептали барздуки.
Взмах лапы оборотня - и летит на землю с раскроенным окровавленным шлемом барздук, недоуменно роняя свой топор. Поворот в другую сторону - и новая жертва захлебывается в густой бардовой жиже, бьется в предсмертной судороге. А оборотень уже бросается на третьего, впивается клыками ему в глотку и отшвыривает прочь бездыханное тело.
И так по всему войску.
Ужас и страх обуяли барздуков. Попятились их ряды, дрогнули и затрещали перед вражеской темной лавиной.
"Где ж ваши чары, волхвы?" - в отчаянии шептали земники и, упрямо наклонив головы, встречали натиск кровавых чудовищ. И погибали в их когтях и клыках так же упрямо. А новые барздуки, зло ругаясь и бранясь, снова и снова бросались на волколаков - чтобы тут же встретить свою смерть.
И вот рать лесных воев дала одну трещину, вторую, третью - и рассыпалась на отдельные комки, ощетинившиеся копьями и пиками. Темное мутное море волколаков залило окраину Синей пущи, и затопило собою всё поле. И в этой черной беснующейся воде то тут, то сям мелькали островки упрямо сражающихся барздуков, сгрудившихся вокруг своих родовых знамен.
"Держись покрепче, орешки!" - кричали, подбадривая друг друга, Лаздонисы.
"Стоим незыблемо, как дуб!" - вторили им крепкие, под стать своему покровителю, Озолсы. И мерно вздымали над головами свои топоры и шестоперы, укладывая перед собой врагов.
А волколаки и песьеголовцы зло щерились, скрежетали зубами и истошно, замогильно выли, бросаясь на земников.
"Эй, пчелы, что ж вы не жалите? Или ваши жала притупились?" - кричали Бубиласам через головы волков и оборотней их соседи Лиепасы. И раз за разом кололи копьями наседавшую нечисть.
А Бубиласы стояли плотной, закованной в броню и латы стеной, окружив кольцом воеводу Бортня, который зычным ревом перекрывал шум битвы и отдавал наказы, размахивая булавой.
- Стоять, барздуки! - кричал воевода. - Валио!
"Валио! Валио!" - ответили ему земники.
Но в ответ еще громче раздавался леденящий вой, в котором уже сквозило неприкрытое торжество.
И тут на другой стороне поля серое предутреннее небо вдруг почернело, будто сморщилось - и вверх повалил большими клубами густой темный дым. А снизу грязные дымные космы лизали кровавые отблески пламени.
- Земьгород горит! - вдруг кто-то громко закричал.
И тут же раздался набат, затопивший своим медным звоном всё поле.
- Мать честная! - крякнул наместник, бившийся в кольце вместе с гонцом и оруженосцами, завидев пожар.
И окунул свой длинный меч в лохматое тело песьеголовца.
- Что-то не заладилось, сударь? - перекрикивая шум битвы, спросил гонец, вертясь на своем коне и размахивая клинком.
- Ну что вы, сударь Шварн, - ответил наместник, - просто небольшая заминка. Скоро всё образуется!
И тут же рубанул наотмашь волколака, внезапно прыгнувшего сбоку на гонца. Обезглавленное тело пролетело вперед и грохнулось под ноги коню Шварна.
- С меня причитается, сударь! - кивнул наместнику гонец и тут же развернулся, чтобы встретить бросок еще одной твари.
- После боя посчитаемся! - крикнул в ответ Кориат Довмонтович и стал теснить наседавших волков.
А Брыль Бирзулис со своей челядью остервенело бился неподалеку от отряда воеводы, крушил шестопером налево и направо, натужно крякал, когда оружие опускалось на чью-то вражью голову, и бранился во весь голос. А когда толстенная рукоять с жутким треском сломалась, схватил чей-то железный шлем и стал колотить им во все стороны. И если кто из волколаков уворачивался от удара Брыля, то ему тут же на голову или ребра опускался могучий кулак земника в тяжелой латной рукавице. Страшны были удары старого хозяина Пригорок, и разили они не хуже топоров или кованых палиц.
- Эх, Лиго, мальчик мой, где ты? - бормотал себе под нос старый Брыль.
Но времени осмотреться не было вовсе - вокруг бурлил кровавый водоворот.
А волки между тем ворвались в лагерь и принялись всё крушить на своем пути. Летели во все стороны клочья шатров и палаток, зачадили смрадным дымом затоптанные костры, со звоном покатилась посуда и чьи-то латы, брошенные впопыхах. Дико ржали и фыркали кони, истошно визжали и скулили походные собачонки, поджав хвосты и прячась в гуще леса, где их настигали и резали волколаки.
- Ну, сударь, держитесь - сейчас начнется, - сказал Мартин Лиго, и покрепче сжал в руках чекан.
На земников летела остервенелая орава огромных волков со вздыбившимися холками, воя и лязгая клыками. Суровые барздуки теснее сомкнули кольцо вокруг Лиго Бирзулиса, выставив вперед рогатины.
- Возьмите, сударь, - шепнул Мартин, сунув Лиго в руки старинный кистень. - Только глядите, из наших никого не зашибите ненароком!
Лиго быстро глянул на него и хлопнул себя по перевязи с мечом, показывая, что у него уже есть оружие.
- Ай, сударь, это людям да вайделотам пристало с такими цацками нянчиться, - отмахнулся Мартин. - А нам, барздукам, негоже изменять родовым топорам да секирам.
И взвесил в руках литой чекан.
А Прок Пеколс тем временем с ума сходил от страха и неведения в шатре у Куреяса. Старый земник при первых же сигналах мигом проснулся - и бросился ко входу встречать своего хозяина. Но его всё не было и не было. Затем откуда-то с поля принесло волчий вой и звуки разгоравшейся битвы. Вокруг шатра метались взъерошенные земники, поспешно одеваясь на ходу и хватая первое попавшееся под руки оружие. Все куда-то неслись, раздавались чьи-то крики и наказы, звенели трубы и рожки, и глухо выколачивали душу своим грохотом барабаны.
Потом ветер с поля принес "Валио! Валио!" и жуткий рёв сражения. Снова трубы и рожки, радостные зазывные кличи - и снова леденящий вой и крики ужаса.
И вот страшный шум всё ближе и ближе, жуткий треск, лязг зубов, предсмертные крики. Прок схватил подвернувшийся под ноги топор и ринулся ко входу.
Но тут раздался оглушительный грохот и яркая синяя вспышка, опрокинувшая старого земника навзничь. Прок от неожиданности на мгновенье закрыл глаза.
