Питер Дэвид - Сэр Невпопад и Золотой Город
Так продолжалось несколько минут — хряск топора, крики, потом опять хряск и крики, а потом все стало стихать. Дождь из кусков хролика поредел и прекратился. Я еще немного подождал, а потом крикнул:
— Я поднимаюсь! Это я! Если перед тобой высунется голова, пожалуйста, не отрубай ее сразу, это невежливо, а потом, я к ней очень привязан!
Я быстренько проделал оставшийся путь и обнаружил площадку шириной футов в шестьдесят. Тонкий слой инея покрывал землю и гнездо. Что это было за гнездо: десять футов в поперечнике и три — высотой!
Над изморозью в гнезде поднимался пар — горячая черная кровь его обитателей заливала все вокруг. Кровь заставляла иней таять, а те, кто был ею раньше наполнен, то есть детеныши хролика, валялись вокруг в виде мелких кусков. Если вспомнить, сколько всего пролетело мимо меня, пока я поднимался, странно было, что тут еще что-то осталось.
Взрослый хролик тоже находился здесь — и тоже порубленный на части. Тот Парень стоял, опираясь на край гнезда, — уставший, но улыбавшийся мрачной и довольной улыбкой. Бикси пыталась избавиться от веревок. Когда хролик схватил ее, его когти попортили веревки, и теперь ищейка без особого труда могла их скинуть. Но если я думал, что она кинется на меня, то ошибся. Она стала помогать Тому Парню выбраться из гнезда с той же деликатностью, с какой он помогал ей, когда на нее напала горная кошка. Тот Парень, похоже, страшно устал. Его доспехи были попорчены, он был весь залит кровью. Я не мог понять — его ли это кровь или кровь хроликов, но видно было, что ему пришлось нелегко. Еще было видно, что на Бикси его подвиги произвели огромное впечатление.
"Ого, они, кажется, подружились", — подумал я, вылезая на площадку неподалеку от них.
Бикси так внимательно разглядывала Того Парня, что можно было подумать, будто она собирается его съесть. Но никакой враждебности она не проявляла. Она смотрела на него с почтением… или смущением… или сожалением… или же испытывая все эти чувства сразу. Бикси стояла в нескольких шагах от Того Парня справа.
А потом раздался звук "банг". Он прозвучал прямо над ухом, так громко и близко, что я тут же пригнулся, хотя знал, что никакая стрела повредить мне не может.
Бикси тоже отреагировала… но скорее как дикий зверь — она не присела, а подпрыгнула изо всех сил.
Огромная стрела была бы бесполезна на больших расстояниях — она просто не могла бы улететь далеко. Но при ближнем бое, таком как сейчас, она представляла смертельную опасность, и остановить стрелу было нельзя.
Однако Бикси попыталась ее задержать. Стрела пронзила ее насквозь и полетела дальше…
И пронзила Того Парня.
Я закричал. Я звал его и, к собственному удивлению, ее тоже. Я не знал, могут ли они меня слышать. Силой удара Бикси прижало к Тому Парню. Оперение стрелы торчало из груди Бикси, наконечник вышел из спины Того Парня. Он закашлялся, попятился, взмахнул руками, схватил Бикси за талию — они словно обнялись. Она сжала его руки и всхлипнула.
Я и сейчас не знаю, как возникла между ними эта связь душ. Странная, неестественная, извращенная… любовь в самом чистом виде. Из всего того, что мне в этой жизни непонятно, более всего меня занимает эта трагическая загадочная связь. Я не мог ее понять и очень жалею об этом.
Они сорвались с края площадки и, не издав ни звука, упали вниз.
В тумане впереди я разглядел лучника, который прилаживал следующую стрелу. Я узнал его в тот же миг — это был тот, который стрелял в нас с Шейри и чуть не убил обоих.
Я выхватил кинжал из сапога и с криком: "Сукин ты сын!" — размахнулся и метнул его. На землю я упал в тот миг, когда стрела просвистела над моей головой, и тут же раздался еще один свист — с таким свистом выдыхают воздух сквозь стиснутые зубы. Я поднял голову и увидел, что мое лезвие попало лучнику точно в центр лица. Он закатил глаза и испустил дух даже раньше, чем упал на землю.
— СТРАННО, ЧТО ТЫ ПРИЗЫВАЕШЬ ЕЩЕ КАКИХ-ТО СУКИНЫХ СЫНОВ, — раздался знакомый оглушительный голос. — ОСОБЕННО ЕСЛИ ПОДУМАТЬ, КТО ТЫ ТАКОВ И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ! БЕЗНАКАЗАННО ШВЫРЯЕШЬСЯ ЧУЖИМИ ЖИЗНЯМИ, ТОГДА КАК САМОМУ ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ ГРОЗИТ!
Его голос гремел вокруг меня, отражаясь от каменных стен. Я даже испугался, что может сойти лавина — мне вовсе не хотелось опять нестись куда-то сломя голову.
И тут я его увидел.
Лорд Беликоз стоял в дальнем конце площадки, держа в руках меч, а за ним виднелось большое темное пятно. Кажется, это было отверстие в скалистом склоне — достаточно большое, чтобы войти человеку. Мне вовсе не хотелось никуда входить. Беликоз сделал несколько шагов вперед, прищурился и кивнул.
— ДА, ЭТО ТЫ. Я ЗНАЛ ТЕБЯ ПОД ИМЕНЕМ ПО. И ДАЖЕ НИКОГДА НЕ СОМНЕВАЛСЯ В НЕМ. ВХОДИ ЖЕ, НЕВПОПАД… ЕСЛИ ТЫ МУЖЧИНА. ПОСМОТРИМ, ИЗ ЧЕГО ТЫ СДЕЛАН.
И с этими словами он исчез в темноте. Тут мой рассудок раскололся. Это было так внезапно и болезненно, что я едва устоял на ногах. Половина рассудка кричала мне:
— Спасайся! Беги! Это безумие! Не входи туда! Не входи! Не входи!
Но в то же самое время алмаз в груди стал таким горячим, что я вскрикнул от боли. Хотя все инстинкты велели мне бежать, ноги сами понесли меня к отверстию в склоне горы — тело и почерневшая душа стремились к тому, что рассудок отказывался понимать.
И со сдавленным криком я шагнул в черноту.
5
КОРОЛЬ ТРЕЩИНЫ И ЩЕЛИ
Я вошел в темноту и сразу все увидел.
Не знаю, как такое возможно. Не было никакого заметного освещения. Ни факелов, ни светящихся червей, ни фонариков. И все же я легко мог видеть все, что происходило в этой тьме. Внутри было темно, хоть глаз выколи, — только потому, что мне так казалось. Снаружи стояла ночь, и, значит, внутрь не могли проникать солнечные лучи. Да если бы и могли, это было не важно, потому что вскоре я удалился от входа.
И оказался в узком гроте, опоясанном сталактитами и сталагмитами. Но впереди он становился шире, и оттуда раздался голос:
— СЮДА, НЕВПОПАД. СЮДА, МИРОНАЧАЛЬНИК. ПРИШЛО ВРЕМЯ ПОДВОДИТЬ ИТОГИ.
"Я тебе подведу, ничтожный ты ублюдок", — подумал я.
Осторожно пробираясь вперед, я сжимал в руке меч. Удивительно, что мне в лицо полыхало жаром. В тех пещерах, где мне приходилось бывать раньше — начиная от маленьких, где я прятался, до катакомб Ба'да'бума (в которых я боялся остаться навеки), — всегда было очень холодно. Здесь ощущался сухой жар, и я даже подумал, что, может быть, я набрел на поток лавы из Пылающего Испода?
Я шел очень осторожно и не только не чувствовал никаких сомнений, которые не давали мне войти в пещеру, но буквально забыл, что они вообще смущали меня. Я стискивал зубы, а кровь моя бурлила в предвкушении того мига, когда меч пронзит грудь Беликоза, камень же тем временем хотел…
