Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии
— Почти сорок лет.
— Тридцать восемь, если точно, — заметила Илюизмена.
— Значит, к концу обучения ты станешь свободным и никто, даже Иля, не сможет тебе помешать жить свой жизнью, например с Лией?
— Но до этого… — Темный отвел взгляд. — Я не уверен, что все это время… — он явно никак не мог подобрать слова и под конец выдал: — Чувства бывают очень недолговечными…
Лия сжалась на своем стуле в комок. Я бы многое хотел ему сказать про недолговечность, но сдержался. Ведь тогда с досады мог бы проболтаться, что я с ними в лучшем случае на два курса этих их восьмилеток, да и то не факт. У нас теперь мужики умирают рано.
— Ладно, — оборвал их метания. — Вернемся к нашим баранам, то есть к эльфам.
Ирка фыркнула, так как с моим переводчиком куда лучше поняла каламбур, вложенный мной в эту фразу.
А я решил сменить тему. Основательно так сменить, чтобы все отвлеклись от невеселых мыслей.
— А кто сможет объяснить, почему фотик в руках Ильки сработал?
— Фотик? — насторожился Барсик. И Ира тут же придвинула к нему фотоаппарат. Светлый командор осмотрел устройство из моего мира и насмешливо фыркнул:
— А что тебе Ирирган сказал?
— Что он может работать только у меня в руках, пока я магию вокруг него блокирую. Это не так?
— Нет. Ир — ты ведь так его называешь? — Я кивнул. — Он редко куда выбирался. Обычно подменял ректора, когда тот по иномирным командировкам разъезжал, но сам слыл тем еще домоседом. Поэтому вряд ли может знать, что в отличие от многих близлежащих миров, куда его могло заносить, ваш в чем-то уникален. Особенно в плане техники.
— То есть наша техника у вас тут работает?
— Да. Но очень, — он сделал ударение на этом слове, — недолго. Магия быстро убивает электронные элементы. У вас ведь, как я понял из объяснений брата, все работает на электричестве — потоке электронов, который он называл прирученной молнией.
— А кто у нас брат? — на всякий случай уточнил я. Как-то не ожидал, что Барсик одернет себя и замолчит, а ответит мне Мурка.
— Камюэль Барсим, как и большинство старших сыновей рода Барсим, является ныне действующим серым кардиналом при императоре Федерации светлоэльфийских княжеств.
— О! — вырвалось у меня. Ну ни фига себе, с кем я тут работаю! Но удивление вытеснила иная мысль. — Так вот почему у тебя свободный доступ в мой мир!
Барсик кивнул, но отчего-то пристально глянул на Мурку, а не на меня. Мне в голову сразу полезли нехорошие мысли. А что эти двое тут вообще в выходной делают? Не меня же пришли охранять. Ведь после нашей с «колокольчиками» успешной акции против неизвестных захватчиков и без того очевидно, что от класса меня спасать не придется. Тогда откуда они здесь?
— Раз мы ответили на большую часть твоих вопросов, — вдруг сказал Мурка, обращаясь ко мне, — мне бы хотелось подробнее узнать, о чем ты так старательно умалчивал, сбивая нас с мысли расспросами.
— Ты о чем? — невинно захлопал глазами я.
— Намекаешь, что это не твои секреты? — уточнил темный.
— Намекаю, что правда дорого стоит.
— Уверен, мы сможем договориться о цене.
— Говори за себя, — вмешался Барсик.
— Да ладно тебе, Тарэль, — вдруг улыбнулась Ира и панибратски хлопнула светлого командора по плечу: — Не строй из себя буку.
— Я не строю, — возмущенно прошипел в ее сторону Барсим. — Думаешь, приятно сознавать, что тот, кого я считал своим единственным другом во всем университете, оказался вовсе не тем, за кого его принимал?
— Намекаешь, что я тебе больше не друг? — нахмурившись, уточнила Ира.
— Беспокоюсь, что все это время со мной был не ты, а твое мерцание.
— В мужском мерцании он мало чем отличается от себя желтоглазого. Такой же отморозок, — просветил светлого я. И тут же получил болезненный тычок под ребра. — Эй! — воскликнул, потирая ушибленное место.
— А нечего обзываться, — прошипела в мою сторону Ира.
— Ты с ним поосторожнее. Он ведь не приучен к подобному обращению. Меча ни разу не держал, — вдруг обронил Мурка. Я замер.
— Только не говорите, что этот их мастер успел вам обоим нажаловаться! — воскликнул я.
— Ты о Корешеле? — невинно уточнил Барсик.
— О нем, о ком же еще.
— Он весьма заинтересовался твоей так называемой гневотерапией, — сказал Мурка.
А Барсик добавил:
— На которую ты мне не дал даже одним глазком взглянуть, — это он припомнил, как я прямо перед его носом дверь захлопнул.
— Не дал, потому что не был уверен, что вы отреагируете адекватно, — встрял Улька. Командоры с изумлением уставились на него. Рыцарь ответил решительным взглядом.
— Короче, — вмешалась Ира. — Вы обещаете, что не станете хвататься за голову и орать о том, что тут услышите, а мы, так и быть, расскажем.
— О тебе ведь не орали, — заметил Барсик холодно.
— Вы еще не знаете, о чем речь, — поддержал старосту я.
— Так просвети нас.
— Это косвенно касается моих разработок, — сказала Ира, и Барсик перевел взгляд с меня на нее. Мерцающий продолжил, поясняя уже не для светлого эльфа, который, как я думаю, был в курсе, что он там в диссертации исследовать и изобретать собрался, а для Мурки и ребят. — Суть моей диссертационной работы такова, что я изобрел замену всем вам хорошо известным Камням истинного зрения. Мое магическое устройство, как и удивительный нюх Или, который вряд ли основывается на одном лишь природном обонянии, обмануть невозможно. Это я сказал Андрею, что Гарри — выверна, а Фаль — ифрит.
— Что?! — воскликнул изумленный Барсик.
— Ты чему удивляешься? Тому, что у меня все же получилось его сделать кустарными методами или самому факту расовой принадлежности этих ребят? — осведомилась у командора Ира.
— Но зачем, — вдруг вскричала Гарри. — Зачем тебе это делать? Зачем лишать шанса других, таких же, как ты?
— Потому что я, как и мой дед, считаю, что хватит притворяться, — вдруг отрезал Ир и холодно спросил: — Знаешь, сколько в университете таких, как ты?
— Догадываюсь, — отведя в сторону глаза, ответила выверна.
— И понимаешь, чем можно заболеть, если долго не расправлять крылья?
Выверна промолчала. Я же сидел и мотал на ус. Оказывается, их притворство на самом деле дорого им обходилось. Просто беда. Подумав, согласился с Иром. Действительно, пора было заканчивать все эти комедии, грозящие в самом ближайшем будущем перерасти в недетские такие трагедии.
— Хочу показать Совету, что такие, как мы, учатся и учились на всех курсах университета с незапамятных времен. Хочу, чтобы они увидели, осознали и пересмотрели список.
