Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии
— О! — протянул Лукерья. И мне показалось, что удивление его было искренним. Похоже, Ир и в этом оказался впереди планеты всей, судя по реакции светлого папы на его заявление. — Хорошо. Ждите меня там, — сказал старший эльф дочери и ее парню и быстро покинул аудиторию.
У меня вырвался вздох облегчения. Только в этот момент я осознал, насколько на самом деле меня напрягала вся эта ситуация, а потом… раньше никогда не терял сознания, только однажды как-то лишился чувств и не приходил в себя довольно долго. Но это был вовсе не обморок. Помню, как долго и обстоятельно доктор объяснял мне принципиальную разницу. Это была кома. Но я не хочу об этом говорить. Никогда.
Очнулся уже на руках у Ира. Нет, конечно же он не нес меня куда-то, как сказочную принцессу. Просто я всем телом висел на нем, а он, обхватив меня руками, с нескрываемым беспокойством всматривался в мое лицо. Попробовал скосить глаза и как-то неожиданно обнаружил для себя, что весь обзор загораживает впечатляющая такая грудь нашей Или, обтянутая в черный бархат или ткань наподобие его. Темная стояла сбоку от нас с Иром. И только после этого я понял, что ее рука у меня в волосах. И наконец услышал тихие слова, слетающие с почти не шевелящихся губ. Это не было похоже на мат, каковым раньше мне казались все местные заклинания. Это было другое. Наверное, совсем другая магия.
Облизнув губы, попытался тверже встать на ноги. Ир тут же прикрыл глаза, словно он на самом деле перепугался до чертиков, а потом испытал облегчение, когда увидел, что я очнулся. Попытавшись вывернуться из его рук, проворчал:
— Что, потискать решил, пока дают? — Да, знаю, что прозвучало грубо. Очень грубо. И совсем не смешно.
Почувствовал, как мерцающий, к которому я все еще прижимался, вздрогнул. Но мне нужно было вырваться. Нужно было сбежать. Да, я понимал, что это трусость. Но не думал, что мои демоны, давно засевшие где-то глубоко внутри, так неожиданно вырвутся наружу. Пять лет уже прошло. Целых пять. Для моего мира — целая жизнь. Это у них тут время измеряется столетиями, а дни рождения, по крайней мере у эльфов, празднуют раз в восемь лет.
Но тут глаза открыла Иля. Когда она успела их закрыть, я не заметил.
— Ир, его надо в кровать. Сейчас.
— Да, хорошо. — Он попытался подтолкнуть меня в сторону двери лаборантской. Чтобы добраться до нее, нам предстояло пересечь весь класс.
Но я уже пришел в себя, поэтому дернулся. Вот только вырваться так и не сумел. Ир вцепился в меня как сумасшедший и наконец сорвался.
— Я сам тебя придушу, если ты еще раз меня так напугаешь! — прошипел мерцающий мне в лицо. Я даже опешил. Причем настолько, что не сразу нашел что сказать. Так и стоял напротив него и смотрел в глаза, быстро принимающие свой истинный цвет. Зрачки вытягивались и отчего-то двоились у меня в глазах.
Рвано выдохнув, вскинул руку к лицу и на мгновение зажмурился, потом с нажимом провел по волосам. Вздохнул, посмотрел на класс. Все ребята были на ногах. На их лицах читалось неприкрытое беспокойство. Только Лии с Каром тут не было. Хорошо, что они успели уйти в ту беседку раньше. И как они ее найдут? Хотя, помня о местных поисковых заклинаниях, наверное, можно еще и не такое отыскать.
— Ребят, это просто…
— В кровать, быстро, — рыкнул кто-то сбоку. Я думал, что Ир. А оказалось — Иля.
Хотел возмутиться. Честно хотел. Но меня в буквальном смысле слова взяли под белые ручки Том и Улька. Причем так споро, что пикнуть не успел, как уже ввели в мою квартиру. Ир шел следом. Потом Том и Улька, так ничего мне и не сказав, усадили меня на кровать в спальне и ушли. Ир остался со мной.
Мне было стыдно поднять на него глаза. Навалилась смертельная усталость. Как был — в ботинках, в одежде, медленно завалился на бок и вытянулся на кровати. Мерцающий, стоящий у двери, не спеша подошел. Мне стало себя жалко. Впервые за пять лет по-настоящему жалко. Как тогда. Да что же это! Почему именно сейчас воспоминания накинулись на меня, как свора оголодавших за пять лет псов. Не могу.
Зажмурился, зарылся лицом в подушку и, кажется, всхлипнул. Хотя это больше походило на приглушенный стон. Кто-то обнял со спины. Ир. Я осознал это не сразу. Просто в голове всплыл образ черноволосого парня с неестественными глазами, словно он линзы новомодные на вечеринку в честь Хеллоуина надел. Сам поразился своим ассоциациям. Замер. Попытался считать секунды на вдохе и выдохе. Получилось плохо, сбился. Одно радовало: он все еще обнимал меня. Почему радовало, если еще секунду назад жег стыд за то, что он видит меня таким? Не знаю. Просто это Ир. Уже друг, как бы я вначале не артачился, отказываясь признавать очевидное.
Заворочался. Ир, чуткий и понимающий Ир тут же ослабил хватку, а потом начал говорить:
— Я так испугался за тебя. Не думал, что могу так испугаться за кого-то постороннего.
— Ага, — пробурчал, а самому, как ни парадоксально, захотелось улыбаться. — Такого же постороннего, как тогда, когда я сказал, что ты мне не друг. И даже попытался поверить в это.
— Только попытался?
— Угу.
— Значит… — Он недоговорил… Я вздохнул. Взял его за руку, которой обнимал меня поперек груди.
С ним спокойно. Да, просто спокойно. Мне большего и не нужно. Понять бы только, откуда этот срыв? Неужели все, доигрался? Неужели мне в самое ближайшее время придется отказаться от этой работы? А я ведь уже привык…
— Наверное… — забормотал невнятно, и было бы лучше, чтобы Ир этого не слышал. Но мысли так трудно держать в себе. Особенно сейчас. Поэтому я кашлянул и начал снова. — Наверное, мне придется уйти. Здоровья у меня не хватает для этой работы.
И, услышав его тихое, но непреклонное: «Кто тебя отпустит?» — вдруг понял, что сделаю все, чтобы остаться. Даже если надо будет какую-нибудь их местную дрянь выпить, чтобы разом решить все проблемы со здоровьем, сделаю это. Потому что уже не могу без них. Без всех них не могу.
