Геннадий Ищенко - Неудачник 2(СИ)
— Она из тех детей, у которых не осталось родителей, — сказал Кирилл. — Если бы за них кто–то не заплатил, вообще бы до школы не доехали. А сейчас в школе никого, кроме них, не будет. На всех у меня денег не хватит, но для нее я подарок приготовлю.
— Какой подарок? — спросил Клод. — О чем ты говоришь?
— Ну как какой, — сказал мальчик. — На пятый день весны…
— Точно! — сказала Хельга. — А я уже успела забыть. Ты не знаешь, но в империи есть такая традиция. Отец нам в эти дни дарил подарки, правда, я их получала только до тринадцати лет.
— Кажется, тебе было скучно? — спросил Клод. — Не хочешь устроить этим детям праздник? Пока нет своих, позаботимся хотя бы о чужих.
— Это ведь ты тогда за них заплатил, — сказала она. — Не беспокойся, я сделаю все, что нужно.
— А зачем эта борода? — полюбопытствовал Кирилл. — Здесь же их вообще никто не носит. И почему вы такой черный?
— А вот об этом помалкивай, — предупредил Клод. — Слугам велели молчать, и подкрепили запрет магией, а тебе, я думаю, будет достаточно слов.
— Что я маленький, что ли? — ответил мальчик. — Надо, значит, надо!
— Скоро уйдешь? — спросила Хельга, когда они вернулись в свои комнаты.
— Наверное, через два дня, — ответил Клод. — Все уже готово, остались только мелочи. Сейчас я ими и займусь.
Он взял нужные книги и лег на диван. Жена тоже взяла очередную романтическую историю и легла рядом. С час читали, потом Хельга отложила книгу и начала к нему ластиться.
— Не могу я такое спокойно читать, когда ты рядом! — сказала она мужу. — Пойдем в спальню, а потом продолжишь читать свои закорючки.
В спальне они сильно задержались, и до ужина больше учебы не было. А за ужином их поразила Софи.
— Я выхожу замуж! — сказала она Клоду.
— За кого? — растерянно спросил он.
— За шевалье Хазе, — ответила девушка. — Он не возражает!
— Я что–то не поняла, — сказала Хельга. — Он не возражает или согласен? Еще в обед у тебя никого не было, а сейчас заявляешь о свадьбе…
— А что тут такого? — удивилась Софи. — Мне Робер давно нравился, и у него никого нет. Я лежала и плакала, а он услышал и постучал. Сначала он меня пожалел, а потом все как–то само случилось.
— Слава богу! — мысленно сказал Клод жене. — Одной головной болью меньше.
— И где же твой жених? — спросила Хельга.
— Он пошел обо всем сказать сыну, — объяснила сестра. — Они сейчас должны прийти.
Вошедший через несколько минут шевалье выглядел смущенным, зато Кирилл не скрывал радости. Как только они сели за стол, Софи тут же пересела к Роберу и после ужина ушла в его комнаты. Когда Клод после окончания трапезы улегся читать книги, с ним связался Грас.
— Мне сказали, что для выполнения нашего задания твоей подготовки хватит, поэтому завтра никаких занятий не будет. Утром ты должен быть у меня, потом Колин тебя вернет, и сразу уйдешь.
— Разговаривал с Грасом, — ответил Клод на вопросительный взгляд Хельги. — Мое обучение закончено, и завтра с утра нужно будет уйти. Давай я тебя сейчас заполню магией.
— Заполняй, — согласилась она. — И бросай свои книги. Если ты завтра уйдешь, этот вечер будешь только со мной!
Заснули поздно, а утром проснувшаяся первой жена разбудила его поцелуем, и они опять любили друг друга. Из–за этого задержались с завтраком, и есть пришлось в спешке.
— Когда мне приходить? — мысленно спросил Колин. — Грас уже спрашивал, почему тебя нет. Он тебя еще не беспокоил?
— Приходи, — ответил Клод. — Я уже заканчиваю завтрак и сейчас буду готов.
Друг проявил тактичность и появился через пять минут после вызова.
— Здравствуйте, баронесса! — поздоровался он с Хельгой. — Я его у вас забираю.
Порталом они переместились в гостиную Колина.
— А почему сюда? — спросил Клод.
— Есть разговор. Знаешь, что это такое?
— Понятия не имею, — ответил Клод. — Шарик из золота?
— Это прощальный подарок Лафрея. Пара таких шаров позволяет переговариваться в пределах одного мира. Одну такую я отдал Грасу и не знаю, что с ней сделали.
— Хочешь отдать шар мне? — догадался Клод.
— Не насовсем, а только на эту поездку, — предупредил друг. — Не доверяю я твоему коню. Кроме того, вы можете расстаться, или его прибьют. Если такое случится, я постараюсь выдернуть тебя оттуда порталом. Юстус знает много таких мест, где мы могли бы встретиться, и даст мне образы. Только учти, что об этом шаре никто не должен знать.
— Не узнают, — сказал Клод, пряча шар. — Спасибо.
— Ты хоть хорошо подготовился? — спросил Колин. — О том, как простился с женой, не спрашиваю, и так видно по походке. На коня хоть сможешь сесть?
— Все в порядке, — немного смутился Клод.
— Тебя еще долго ждать? — недовольно спросил связавшийся с ним Грас. — Где ты сейчас?
— В гостиной Колина, — ответил он. — Сейчас прибегу.
— Нечего тебе в таком виде бегать, — сказал маг. — Пусть он тебя порталом доставит ко мне.
Пришлось им опять обниматься. Появились в гостиной и из нее прошли в комнату отдыха.
— Можешь остаться, — сказал Грас Колину. — Все равно тебе его сейчас забирать. Клод, возьми этот шар. С его помощью ты будешь мне докладывать о каждом своем шаге! Не вздумай его потерять или повредить! Пользоваться нужно так же, как при обычной мысленной связи. Со времени уничтожения дворцов прошло уже семнадцать дней, и нам нужно знать, какая там сейчас обстановка! Прежде всего попробуешь найти одного из двух наших агентов. Если никого из них найти не удастся, тогда все придется узнавать самому. Возьми этот сверток. В нем твоя одежда, обувь и кинжал. В этом кошеле их монеты. Дали и золото, и серебро. У тебя есть вопросы?
— Да нет, — ответил Клод. — Все ясно.
— От тебя очень многое зависит, — сказал Грас. — Пришло тепло, и мы должны определяться с тем, что делать с Краморой. А этого не сделаешь, пока не будет ясности с югом. Император на тебя надеется, и я тоже. Идите!
Клод прицепил к поясу тяжелый кошель, взял в одну руку сверток, а другой обхватил Колина. Вышли в гостиной особняка.
— Свой шар я у тебя не забираю, — сказал друг. — Жаль, что у Алины не получилось с тобой проститься. Надеюсь, что ты уходишь ненадолго, и все будет хорошо!
Он исчез, а Клод развязал сверток и принялся переодеваться. Сначала полагалось надеть нательную рубашку и хитрую повязку, заменяющую трусы, потом верхнюю рубаху и широкие штаны с завязками на щиколотках, а сверху надевался теплый полосатый халат, к которому пристегивался капюшон. Обвязавшись широким матерчатым поясом, юноша привязал к нему кошелек и кинжал. Последними он надел мягкие сапоги с очень короткими голенищами. Закончив с одеждой, он посмотрел на себя в зеркало и не узнал.
