Алексей Фурман - Дар
— Смотри вперед! — ледяным тоном процедил жрец и с неожиданной силой сдавил тонкими старческими пальцами плечо Рольфа. — И отпусти меч, он тебе не поможет!
Князь послушно убрал руку с рукояти меча и снова вперил напряженный взгляд в кусты, показавшиеся Инциусу подозрительными. И снова Рольф не увидел ничего угрожающего. Но несмотря на это его все сильнее стала разбирать крупная дрожь — натянутые до предела нервы не выдерживали напряжения. Рольф глубоко вздохнул, пытаясь выгнать из души липкий страх, и уже почувствовал, что ему что-то удается, как вдруг…
— Ро-о-льф-ф…
Прокатившийся по лесу шипящий шепот ударил в уши князя сильнее небесного грома. Пожалуй, ударь сейчас в землю у его ног молния, Рольф воспринял бы это более спокойно, чем произнесенное неизвестно кем собственное имя. Впрочем, Рольфу было чего пугаться: в донесшемся будто из-под земли глухом шепоте ощущалась мрачная темная сила. Окружающие деревья в полном безветрии тревожно зашелестели листвой.
— Ро-о-льф-ф…
Второго оклика Рольф не выдержал. И если после первого князь лишь замер как изваяние, то после второго не смог сдержать испуганного вскрика и бестолково попятился, едва не сбив с ног стоявшего позади него Инциуса. Жрец вовремя остановил князя, уперев ему в спину ладонь. Князь глухо застонал и снова судорожно схватился за меч.
— Стоять! — сквозь стиснутые зубы приказал жрец. — Хочешь жить — замри. И отпусти, наконец, свою железку!
Князь попытался, но не смог разжать сведенные судорогой пальцы. Его трясло от ужаса — теперь увидел и он.
Увидел, как в темных кустах медленно разгораются две алые точки. Князь, даже и без подсказки жреца, уже знал, чувствовал, что эти злые огоньки были глазами неведомой твари, посланной из Нижнего Мира по его, Рольфа, душу. И не было спасения, не было надежды, не было даже возможности умереть в бою, как воин и мужчина! Зачем он вышел из замка?!
Рядом с первой парой глаз, наливаясь кровавым блеском, начали разгораться еще два в точности таких же огонька. Теперь тварей было уже две. Сколько их будет еще? И к чему это? На перепуганного Рольфа наверняка и одной хватило бы за глаза! Похоже, противник был о нем лучшего мнения, чем он того заслуживал…
Ночь все увереннее вступала в свои права, но сгущающаяся тьма странным образом не мешала князю видеть. По злой иронии судьбы видел Рольф сейчас именно то, чего предпочел бы не видеть никогда в жизни — он видел воплощение в действительность самого страшного из кошмаров, преследовавших его последние пятнадцать лет.
После того как Инциус доходчиво объяснил Рольфу смысл обязательств, которые тот на себя взял, подписав договор с чернокнижником, князь бесчисленное множество раз — иногда сознательно, но чаще против своей воли — представлял себе, как это произойдет.
За долгие годы ожидаемая Рольфом развязка успела обрасти множеством жутких подробностей (воображение князя не поскупилось на мрачные краски!), и все же реальность превзошла самые страшные фантазии. В реальности все было как-то проще и обыденнее и… неожиданнее. И от того намного страшнее.
Рольф увидел, как вслед за горящими нездешним огнем глазами из мрака стали проступать и сами их обладатели. Ночная тьма струилась зыбкими потоками, которые, сплетаясь друг с другом, постепенно формировали непроницаемо черные фигуры, похожие очертаниями на человеческие. Не было ни разверзнутых огнедышащих недр, ни извергнутых ими жутких чудовищ, ни громогласных обвинений в вероломстве и клятвопреступлении — ничего из того, что почему-то казалось Рольфу неизбежным и обязательным.
Был конец. Его просто подкараулили на пороге собственного дома, чтобы на веки вечные забрать туда, откуда даже грядущее, по словам жреца, царство Повелителей Ужаса выглядело чуть ли не Вышним Миром!
— Рольф! — появившаяся первой темная фигура двинулась навстречу князю. — Пойдем с нами, Рольф! Мы пришли за тобой!
Князь, глухо мыча, замотал головой. Пятиться ему не давала по прежнему упертая в спину ладонь жреца.
— Рольф! — подала голос вторая фигура. И князь почувствовал, что его не держат ноги. Он узнал этот голос! Узнал, несмотря на то, что звучал он до неузнаваемости глухо, и слышались в нем такие нотки, которых при жизни обладательницы этого голоса Рольф никогда в нем не слышал. И все же он узнал, потому что ждал этого. Все-таки что-то из его кошмаров оказалось правдой.
— И-и-ирина?! — трясущимися губами пролепетал Рольф. И его вдруг окатило волной долгожданного спокойствия. Раз в борьбе не было смысла, то не стоило и продолжать эту борьбу. Когда-то он совершил то, чему нет прощенья, теперь настало время ответить за свои дела.
Это было правильно. И совсем не страшно… Это несло облегчение, которого Рольф не знал вот уже много-много лет…
Князь почувствовал: исчез страх, давным-давно свивший гнездо в его душе. И на душе стало легко и как-то непривычно пусто. Остались только печаль и сожаление. Рольф грустно улыбнулся и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Темная фигура приблизилась, и за ее спиной, заслоняя и так почти уже растворившийся в ночи лес, раскрылись два непроницаемо черных… крыла? Странно, но Рольфу показалось, что это даже красиво.
— Рольф! — знакомый и такой родной когда-то голос звал его туда, где он уже давно должен был оказаться.
— Ирина! — голос князя больше не дрожал. Он протянул руку и шагнул навстречу готовой его обнять черной пустоте с человеческими очертаниями.
Точнее говоря, Рольфу только показалось, что он шагнул вперед. Да и то лишь на мгновенье. Не терявший бдительности жрец ухватил князя сзади за плащ и, рванув его на себя, не дал охваченному слезливым самосожалением Рольфу ни на вершок сдвинуться с места. Резкий рывок встряхнул Рольфа и вернул ему способность более-менее трезво соображать. Князь осознал, что только что собирался сделать, и страх навалился на него с новой силой.
Посланец Нижнего Мира раздраженно дернул «крыльями», и лес огласился злобно-разочарованным шипением. Темная фигура, пригнувшись к земле и шире распахнув крылья, надвинулась на окончательно потерявшего самообладание Рольфа, но тут вперед выступил жрец. За то время, что князь потратил на переживание бури чувств от встречи с собственным ожившим кошмаром, Инциус, стоя у него за спиной, успел вполголоса пробормотать длинную фразу на языке, который большинством людей Тридолья был уже давно и прочно забыт.
Однако любой мало-мальски сведущий в волшебстве человек без колебаний опознал бы в речи жреца язык Хэльве — тот самый древний язык, которым были написаны все известные людям колдовские книги. Больше того! Сказанная, или точнее, пропетая Инциусом фраза была не чем иным, как началом боевого заклинания. Сложного заклинания, доступного далеко не всем, даже признанно-сильным колдунам!
