Ирина Шерстякова - Колыбель для мага
Аннеке застыла на месте, а Нагути-ко осторожно подобралась вплотную и разворошила ткань. На земле лежал и горько рыдал младенец. Маленький, меньше года. Совершенно голый красивый мальчик, с черным пушком на голове.
Нагути-ко неловко подхватила младенца на руки, подержала, снова положила на землю, и спросила растерянно:
-- Откуда взялся ребенок? Кто-то принес? В жертву хотели принести? Я не видела, чтобы у кого-нибудь был с собой ребенок...
Она неумело завернула малыша в самый большой и целый кусок мантии. Повторила:
-- Откуда ребенок, Файдиас, Аннеке?
Файдиас, планомерно обходящий лужайку перед домом и ворошащий кучи тряпья своим жезлом, бормоча заклинания, подошел и уставился на младенца. Он стоял так целую минуту, потом ответил совсем уже убитым голосом:
-- В мантии Димира лежал? Черноволосый, а глаза синие?
-- Не знаем, какие глаза, он все время плачет и глаза жмурит. Ты хочешь сказать, что это...
-- Ну да. Видимо, у него был действительно могучий талисман, он защитил его от двух старых сильнейших в стране магов, но все же не совсем. Старые маги ведь тоже запаслись всяким добром перед боем. Вот и еще одна забота на мою голову.
Файдиас обхватил голову руками и постоял, тихонько покачиваясь из стороны в сторону, что-то шепча; сделал несколько пассов руками, потом раздраженно сказал:
-- Аннеке, прекрати рыдать и займись своим... любимым. Покачай его, что ли. Пусть он перестанет орать хоть ненадолго, а то я сосредоточиться не могу.
Аннеке очнулась от оцепенения, глянула на Файдиаса, потом на плачущего младенца, быстро подобралась к нему и обшарила взглядом обгоревшую траву. И увидела. Соль мира, выпавшая из руки Димира, выглядела теперь маленьким родничком. Он подмигивал и журчал мило и весело, будто был тут ни при чем. Аннеке схватила талисман, но он обернулся в ее руке горстью воды, голубыми, сияющими собственным светом каплями просочился между ее пальцами на землю, блеснул, как роса, на обугленных стеблях травы и впитался в ее корни, бесследно исчез. Аннеке поскребла ногтями землю, но это была самая обычная земля.
Файдиас положил ей руку на плечо.
-- Талисман разрушился, защитив хозяина от смерти. Так часто бывает в магических поединках. И это, наверное, к лучшему. Иначе я слишком долго размышлял бы, что разумнее: уничтожить его или забрать себе. Уничтожать - та еще работенка, а владеть им заманчиво, но и опасно.
Аннеке подняла голову.
-- Это был мой талисман.
Он ухмыльнулся в ответ.
-- Правда? А что он тогда делал у Димира?! Ладно. Хватит плакать, хватит болтать. Пора возвращаться пред светлые королевские очи. Объяснять, куда делись все маги и лучший отряд дворцовой стражи. Да принимать дела Эномиеля и Хейста. А вас обеих королева уже заждалась, очень вы ей зачем-то нужны, так что, я думаю, неприятностей удастся избежать. Если, конечно, вы будете королеве полезны. Аннеке, если у тебя в доме остались какие-то вещи, то пойди забери их. Дом надо сжечь, так будет меньше вопросов: как так, все погибли, а дом мага как новенький?! Нам нужно договориться и рассказывать обо всем одинаково, благо, теперь проверять некому. Но это уж в дороге.
Нагути-ко, с помощью заклинаний приводящая свой наряд в изысканный вид, спросила:
-- А что делать с младенцем? Мы можем взять его с собой?! Смотри, какой он миленький!
-- Ну уж нет! Чтобы каждый спрашивал, откуда взялся младенец? Можно оставить его в деревне. Подберем бездетную семью. Или отдадим в приют при храме, в отдаленном городе, чтобы никто не связал его с нами. Аннеке, ну что ты замерла? Давай быстрее! А, ладно, у нее душевное потрясение, помоги ей, Нагути-ко.
Нагути-ко подошла к Аннеке и взяла ее за руку. Но Аннеке смотрела на младенца и чувствовала, как холодная пустота в ее сердце заполняется его жалобным плачем. Знахарка подняла ребенка, тот что было сил обхватил ее ножками и вцепился ручками в платье, моментально замолчав. Аннеке посмотрела на друзей и сказала:
-- Нет, дом сжигать не надо. А то где мы с Димиром будем жить?
-- С ума сошла! - одновременно воскликнули возмущенно Нагути-ко и Файдиас и заговорили наперебой:
-- Ты одаренная волшебница, ты не должна тратить свое время на человека, который сам навлек на себя беду и тебе доставил немало неприятностей! Ты не можешь жить в глуши! Тебя ждет королева! - кричала Нагути-ко.
-- И как я, по твоему, должен защитить тебя от обвинения в государственной измене? - шипел Фай-диас.
Аннеке покрепче прижала к себе ребенка.
-- Друзья, всем надо, чтобы такой сильный маг, как Димир, не рос озлобленным в деревне или приюте, а получил достойное воспитание. Вы оба мне поможете, а когда он вырастет, думаю, он будет совсем другим. Мы дадим ему новое имя: его прежняя жизнь окончилась, и началась новая. А мне будет лучше здесь, в диких горах, я так всю жизнь прожила. Ты, Нагути-ко, с успехом послужишь королеве. А ты, Файдиас, постарайся защитить нас от королевского гнева, ты же теперь самый сильный маг, и король не усомнится в твоих словах, а иначе где он другого мага возьмет? Навещайте меня. Счастливо!
И Аннеке с ребенком на руках пошла к дому.
Дорогу ей преградила тень древней колдуньи. Ее призрачные волосы и одежды развевались под нездешним ветром.
-- Разве ты не слышала мой зов? В твоих руках наш заклятый враг! Исполни обещание и осуществи месть!
Аннеке печально покачала головой:
-- Прости меня. Такова уж, видно, женская природа: носить на руках любимых мужчин и забывать подруг. Прости, и не проклинай меня за эту измену: мне и так довольно досталось. Я построю тебе алтарь, буду приносить жертвы и зажигать свечи.
Она сложила пальцы свободной руки в умиротворяющем жесте и прошла сквозь прозрачную фигуру, рассуждая про себя:
- У старого мага был сын, наверное, где-нибудь, на чердаке или в подвале осталась его люлька. А пеленки и платьица можно пошить из старых мантий, у них ткань мягче. И куда, интересно, запропастился Пушистик? Громы отгремели, пора бы ему появиться! Я попрошу его приносить мне весточки от друзей. О боги! Совсем забыла! Ребенку ведь нужно молоко, а взять его негде, деревни поблизости нет. Придется Файдиасу срочно достать и привезти козу!
