Ирина Шерстякова - Колыбель для мага
Он прошептал ей прямо в ухо:
-- Молчи! Я скажу, что маг похитил тебя, хотел превратить в заложницу... Ты только молчи, ни в чем не сознавайся, и я все улажу.
Аннеке легко высвободилась из его рук и огляделась: перед домом полно стражников, но не они сила. Стражники сбились в кучу как можно дальше от двери так, что чуть не скатывались с обрыва, перешептывались, и каждый старался спрятаться за другого. А вот впереди них - Аннеке его сразу узнала - жуткий старик из ее видения, и верховный маг Эномиель, оба в полных магических облачениях, увешанные амулетами, с магическими жезлами в руках. Эномиель держался чуть сзади и выглядел старым и усталым, но жезл в его руке был поднят так же грозно, как и у Хейста. Файдиас пожал плечами и чуть виновато сказал:
-- Король пошел на принцип. Я ничего не смог сделать для вас.
Аннеке вспыхнула:
-- А откуда ты вообще знаешь?..
Файдиас вновь пожал плечами:
-- Кое о чем сам догадался, кое-что Нагути-ко рассказала. А есть еще такая полезная вещь, как магический шар. Смешные ты вопросы задаешь. Лучше бы спросила, что нам дальше делать.
-- И что же?
-- Понятия не имею!
Аннеке дернули сзади за рукав, и запыхавшийся голос Нагути-ко произнес:
-- Привет, подружка! Неплохо выглядишь, особенно если что-нибудь на тебя надеть! Вот, завернись хотя бы в этот плащ! Ну и вляпались же мы все из-за тебя! Но я не в обиде: любовь того стоит.
Файдиаса перекосило, он прошипел:
- Я же велел тебе дома сидеть! Дура! Убирайся отсюда, пока цела, и пока тебя не заметили!
-- Никуда я не уйду, да и поздно: Хейст на нас смотрит!
Файдиас весь передернулся:
-- Молчите обе! Я постараюсь все уладить, если вы будете помалкивать и слушаться меня. Злокозненный колдун вас похитил, вот и все. Твердите это. Останьтесь пока здесь, я сейчас...
Аннеке вцепилась в мантию побратима.
-- Не суйся туда! У Димира могучий талисман, и он сделает все, что захочет! Не вступай в бой, погибнешь!
Маг внимательно посмотрел на Аннеке, и она почувствовала, что страшно краснеет.
- Отдала-таки ему наследство Тэш? Или... Или не ... отдала? Ах, я дурак! Надо было самому... Нашел время в благородство играть!
Нагути-ко с воем повисла на его мантии с другой стороны:
-- В бой? И не думай! Не пущу-у-у-у!
Файдиас криво усмехнулся:
-- Не вступать в бой? С моим удовольствием! Но вот как потом оправдаться перед Хейстом? И как спасти вас? Не подскажете? Вижу, не подскажете! Сказал, меня слушаться! Ну?!
Тут все собравшиеся замерли, а старый Хейст поднял жезл еще выше и возгласил:
-- Выходи, маг, и сдавайся на милость короля!
Наступило напряженное молчание. Минуты шли, а дверь дома не открывалась. Аннеке заметила:
-- Димира там уже, наверняка, нет, убрался куда-нибудь через портал.
Файдиас покосился на нее и ответил:
-- Нет, он там, я вижу, как он светится. Действительно, почему бы ему не убраться? Избавил бы нас от забот.
Дверь распахнулась, на пороге появился Димир. Левую руку, сжатую в кулак, он прижал к груди, правой направил магический жезл на Хейста. Надменно оглядев всех, заметил Аннеке, бешено глянул на Файдиаса, крепко держащего ее за руку, и крикнул срывающимся голосом:
-- Отдайте мне мою женщину, и я не стану об вас мараться!
Наступила тишина, а Файдиас охнул негромко:
-- Дурак, что он несет! О боги! Что за дураки...
Аннеке, повинуясь внезапному порыву, выдернула руку из его захвата и рванулась назад, к Димиру, но в эту секунду старые маги ударили молниями. Она только успела заметить фиолетовую звезду, яростно вспыхнувшую в руке Димира, как Файдиас сгреб в охапку обоих девушек и бросился на землю, прикрыв их собой.
Аннеке слышала треск, свист, свирепый вой, прерывающийся секундами тишины, от которой еще хуже звенело в ушах, ощущала нестерпимый жар и такой же нестерпимый холод одновременно, порывы яростного ветра, и еще что-то, чему не было названий. Она отчаянно рвалась к Димиру, но Файдиас крепко прижимал ее голову к земле и то в полный голос выкрикивал какие-то незнакомые заклинания, то шипел с натугой сквозь зубы:
-- Лежи спокойно, дура, куда лезешь?!
И вдруг, сразу, все кончилось. Аннеке в очередной раз рванулась и обнаружила, что ее никто не держит. Она попыталась подняться на дрожащие ноги, упала, приподнялась на колени, убирая с лица растрепавшиеся волосы и размазывая слезы по перепачканным землей щекам. Со страхом открыла глаза.
Дом, как ни странно, остался совершенно целым. Ни стеклышка из окна, ни камешка из стены не вылетело. А вот людей во дворе, кроме их троих, не осталось. Земля покрылась пятнами копоти, кро-ви, чего-то блестящего, валялись несколько куч тряпья. Исчезли и Димир, и старые маги, и стражники.
Аннеке так и застыла на коленях, пролепетав растерянно:
-- Где же все?
Файдиас проговорил сзади сорванным голосом:
-- Ну до чего надоели твои дурацкие вопросы!
Аннеке обернулась, вцепилась обеими руками в его мантию, заплакала уже в голос:
-- Ну где же все? Где?
Нагути-ко, лежавшая ничком, приподнялась, принялась машинальными движениями отряхивать платье, потом села и сказала невыразительно:
-- Все погибли. Я видела.
Аннеке скорчилась, уткнула голову в колени и, раскачиваясь, тихонько заскулила:
-- Все из-за меня! Зачем я побежала, зачем?.. Ну, не любил... был бы жив... Хочу к нему...
Файдиас приподнял ее резким рывком.
-- Хватит выть, слышать не могу!
Нагути-ко оттолкнула Файдиаса, обняла Аннеке:
-- Оставь ее, ты ничего не понимаешь!
-- Все я понимаю, все! - злобно выкрикнул Файдиас. - Хватит! Надо выбираться отсюда! Поднимай ее, уговаривай, как хочешь, и поехали. Мне еще королю доклад сочинять! Я же теперь Верховный Маг, с меня и спросят за все. А я тут с вами...
Аннеке вывернулась из объятий подруги и на четвереньках поползла к тому месту, где стоял Димир. Неожиданная, ранее невозможная для нее мысль: найти талисман и повернуть время вспять, вернуться в утро. Правильно Файдиас назвал ее дурой: дура и есть. Но теперь она будет умней: пусть Димир забирает Соль Мира и делает с ней, что хочет. И с ней, с Аннеке, пусть делает, что хочет, лишь бы был жив. Может, они уедут вместе... А если он бросит ее, как только завладеет талисманом, пусть...
Нагути-ко суетилась рядом, пытаясь помочь ей подняться.
Аннеке уже почти добралась до цели, как кучка обгорелых тряпок, бывших совсем недавно парадной мантией Димира, зашевелилась и тоненько заплакала.
Аннеке застыла на месте, а Нагути-ко осторожно подобралась вплотную и разворошила ткань. На земле лежал и горько рыдал младенец. Маленький, меньше года. Совершенно голый красивый мальчик, с черным пушком на голове.
