Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
Когда церемония закончилась, и Даная вызвалась сбегать за вином и закуской для брачного пира, послышались топот и ржание коней. В окно Амарта увидела, как спешились всадники и тотчас направились к дверям в напряжённом предбоевом запале. Их было где-то полторы дюжины, все при оружии и в доспехах. Тёмно-красные плащи секуторов смешались с тёмно-коричневыми накидками морфелонцев.
Властно, по-хозяйски ввалившись в дом, Радагар остановился, глядя на присутствующих с тщательно скрываемым изумлением и яростью. Амарта не сомневалась, что его люди, наблюдавшие за домом, успели ему всё рассказать, но, видимо, их слова показались старшему секутору слишком невероятными. Даже сейчас, когда он воочию убедился в том, что коварная дочь Эреба, трижды ускользавшая из его рук, – отныне законная супруга легендарного Фосфероса, ему потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с порывом выхватить меч и закончить всё одним-единственным ударом.
Неловкую паузу заполнил пожилой кряжистый рыцарь в панцирном нагруднике с выгравированным изображением семисвечника – символом самого древнего в Каллирое рыцарского ордена – Ордена хранителей традиций:
– Моё имя Барус из Ортфара, – представился он. Чётко подправленные бритвой борода и усы рыцаря подчёркивали строгость его благородных черт, а брови были сдвинуты в вечной суровости. – Я имею честь представлять в краю Туманных болот опору Морфелонского Королевства и защиту всей Каллирои – Орден хранителей традиций. Сей благородный рыцарь, – он указал на пребывающего в зловещем молчании Радагара, – попросил моего и братьев вмешательства в происходящее дело, поистине преступное, ибо речь идёт об укрывательстве злой ведьмы, виновной во множестве страшных преступлений, – представившийся Барусом рыцарь окинул благородным взором всех присутствующих и тут отпрянул, как будто в потрясении и возмущении. – Но что я вижу! Брат Малоний, неужели глаза мне не лгут?! Неужели вы и вправду переступили все священные запреты и попрали заповеди Спасителя, совершив таинство обряда бракосочетания между фаранским отшельником и чёрной ведьмой?!
– Это правда, славный брат Барус, – тихо-тихо промолвил настоятель Малоний, глядя в пол. – Я не посмел перечить воле двух влюблённых, жаждущих соединить свои сердца в законном, освящённом аделианским храмом браке. И смею заверить тебя, брат Барус, что проведя обряд, я не нарушил ни единого запрета и не попрал ни одну из заповедей Спасителя.
– Ты обвенчал отшельника, которому запрещено касаться женщины! И какой женщины – ведьмы, ненавидящей аделиан и презирающей Спасителя! – в пылу гнева морфелонский рыцарь позабыл об учтивости, что к священникам следует обращаться лишь на «вы».
– Ты заблуждаешься, брат. Эфай, прозванный Фосферосом – не тот отшельник, которого благословляет на отшельничество епископ и который даёт соответствующие обеты. Фосферос – отшельник сам по себе, – при этих словах лицо Баруса побагровело от возмущения. – Он не давал никаких обетов и не проходил никаких обрядов посвящения, следовательно – он ничем не связан и волен вступать в брак по своему желанию. Что же касается женщины, о который ты отзываешься в столь нелестной форме, то я не знаю, о каком её ведьмостве и о каких её преступлениях ты говоришь. Имею подозрение, брат Барус, что ты сам о ней знаешь лишь со слов этого человека из Двора Секуторов, репутация которого тебе хорошо известна…
– У меня есть все бумаги, свидетельствующие о преступлениях Амарты, дочери Эреба, – быстро проговорил Радагар.
– Смею напомнить, почтенный, что преступления того или иного человека определяются судом, а не бумагами, – парировал настоятель. – Я знаю лишь одно: что эта женщина произнесла все предписанные канонами бракосочетания слова, включая обеты верности мужу и Спасителю…
– Фальшь, притворство и шутовство! – глухо выпалил в лицо настоятелю Радагар.
– Думаю, не тебе об этом судить, почтенный.
– Ты сейчас же расторгнешь этот брак, Малоний, или будешь уличён в святотатстве и укрывательстве преступницы!
Радагар, похоже, не желал продолжения диспута между морфелонским рыцарем и морфелонским же храмовником, поскольку их спор о вероучении, обетах и храмовых правилах мог затянуться до глубокой ночи. Его резкий повелительный голос, усиленный подавляющим волю взглядом, заставил Малония содрогнуться, однако тот нашёл в себе силы всплеснуть руками и с укором обратить взор к своему соплеменнику.
– Брат Барус, на твоих глазах этот дерзкий южанин позволяет себе угрожать подданному сиятельного наместника Кивея, принуждая меня к совершению действа, на которое имеет полномочия лишь служитель в сане архиепископа.
Старому рыцарю тон Радагара, конечно же, не понравился, но, похоже, он ехал сюда уже с чётко сделанным для себя выводом, изменить который не мог в силу своего образа мышления.
– Южный брат слишком горяч, это верно… – нехотя произнёс он, косо глянув на Радагара. – Зрит Всевышний, я хочу разрешить это дело миром, брат Малоний. Расторгать брак вовсе необязательно. Достаточно признать его незаконным. Думаю, это будет возможно, если вы сейчас же, в присутствии свидетелей признаете, что были введены в заблуждение относительно жениха и невесты и совершили ошибку, связав их узами брака.
– Ты считаешь себя вправе давать указания настоятелю храма, поставленного Советом Епископов Морфелона?
– Ты идёшь против Пути Истины, Малоний! – снова вскипел Барус.
– Вопрос об этом может решать только Совет Епископов, брат! – в свою очередь повысил голос Малоний, сам, видимо, не ожидав от себя столь ожесточённого сопротивления. – В противном случае, ты просто клевещешь на храмового служителя, за что сам будешь нести ответ перед Советом Епископов и главой своего ордена!
– Довольно! – Радагар угрожающе шагнул вперёд, отчего старый настоятель в испуге попятился. – Аннулируй брак, Малоний. Любым угодным тебе способом. Так или иначе, мы заберём эту ведьму с собой. Но для тебя и отшельника будет лучше, если мы заберём её свободной от возложенных на неё обетов. Сделай это, и никто не пострадает.
Амарта больше не могла сдерживаться. Невзирая на слабость и боль в ноге, она шагнула вперёд, с яростью глядя в глаза Радагару.
– Жалкий трус. Ты отсиживался в кустах, когда Эфай бился с тенебежцами и некромантом. Ты побоялся войти в этом дом со своими цепными псами-секуторами, даже когда знал, что Эфай ранен. И теперь привёл этих людей, чтобы завершить своё дело стервятника!
– Вы сами видите, почтенные, что за змея притаилась в этом доме, – бесстрастно произнёс Радагар, обращаясь к хранителям традиций. – Полагаю, дальнейшее препирательство бессмысленно. Взять её!
