Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга первая)
– Хвала собакам, ты цел и невредим! – обратился старик к Фалиху. – Удачной ли была твоя охота, о Фалих?
– Я выследил это бедствие из бедствий, я узнал его по седой шкуре, о шейх, – мрачно отвечал Фалих, входя. – Но этот кабан оказался умнее меня! Он ушел, а взамен оставил мне женщину. Она тонула, я велел ей сесть в матаур и привел к тебе. Мне она не нужна, делай с ней, что знаешь.
Он обернулся к Джейран – и она покорно вошла в мадьяф, но, понимая, что это – дом мужчин, остановилась у самого порога.
– Тебя предупреждали, что не нужно охотиться на седого кабана, о Фалих! Эту хитрую скотину в одиночку не возьмешь. Разве мало тебе на островах поросят? Ты мог бы даже выследить толстую самку.
– Он убил моего брата, о шейх.
– Значит, такова была воля.
Джейран ожидала услышать «воля Аллаха», но старик не пожелал произнести это имя, и лишь с необычайным почтением поцеловал себе левую ладонь.
– Что мне делать с женщиной? – спросил Фалих.
– Напрасно ты ее привел, – сказал шейх. – Она – из тех, и другой не станет. Отведи к Глухой протоке, убей и брось в воду.
– Пощады, о шейх! – воскликнула перепуганная Джейран, оттолкнув Фалиха и вбежав в мадьяф. – Я же ничем не провинилась!
– Ты – из тех, и на лице у тебя – их признаки и знаки, – туманно объяснил старик. – Ты уже не станешь другой. Ты нам не нужна.
– Тогда отпусти меня! – потребовала девушка.
– Отпусти ее, о шейх, – поддержал Фалих. – Все равно она не найдет пути среди островов. А на мне не будет ее крови.
– А если найдет? – старик встал, опершись на плечо коленопреклоненного мальчика. – Ты спросил ее, как она оказалась в воде возле Кабаньих островов? Ведь не джинны же ее туда принесли!
– Как ты попала туда, о женщина? – спросил встревоженный Фалих. – Кто указал тебе дорогу к нам?
– Меня похитили, я исхитрилась сбежать, долго шла, не зная дороги… начала было Джейран.
– Кто мог тебя похитить и откуда? – вмешался шейх.
– Айары, – сказала наугад Джейран.
– Кто такие айары? – осведомился Фалих.
– Это жители городов, о неразумный! – напустился на него шейх. – Где города и где мы? Клянусь собаками, эта мерзкая нам солгала! Ты привел дочь врагов, о Фалих! Одни знаки на ее лице явственно говорят об этом!
Уже во второй раз Джейран услышала о загадочных знаках.
Щека уже обрела чувствительность – и не может же быть, что звездозаконник успел написать на ней какое-то слово!..
– Я был в городе, я знаю – если продажная женщина влюблена, она пишет на щеке имя возлюбленного синими знаками! – продолжал шейх. – Разве это не тот почерк, которым пишут враги веры?
– У меня нет никакого возлюбленного, и я не знаю, что там у меня на щеке! – воскликнула Джейран, уже окончательно поняв, чей это был прощальный подарочек. – Раз ты так хорошо знаешь городские нравы, то, ради Аллаха, сделай милость, прочти то, что написано у меня на щеке!
– Я знал, что ты будешь призывать Аллаха, о скверная! – с удовлетворением заметил старик. – И это – еще один камень из числа тех, что повиснут на твоей шее, когда ты будешь тонуть. А что касается знаков – нет нам в них нужды! Клянусь собаками, во всей деревне ты не найдешь безумца, который знал бы эти ваши мерзкие знаки или пользовался ими. Нам этого не велено!
– Кем не велено, о шейх?
– Нашей верой, о мерзкая.
Попытка Джейран понять, к какой секте принадлежат эти озерные нищие, окончилась ничем.
Они не упоминали имени Аллаха, но не называли и какого-либо иного имени. Если бы они были огнепоклонниками – то имели бы храм для возжигания священного огня. А храма-то в этом селении как раз и не имелось. Мадьяф был всего лишь самым большим, до нелепости большим домом, без алтаря или обращенной к востоку ниши, или священных изображений, или иного признака поклонения божеству.
– Послушай, о шейх! – заговорил вдруг Фалих. – Мы не знаем этих гнусных знаков, но ведь их непременно должен знать Хашим!
– Почему это святой человек Хашим должен знать такое непотребство, о Фалих? – строго осведомился шейх.
– Потому, о Хуфайз, что у него есть книга, по которой он сверяет звезды и толкует о разливах! В ней даже говорится про двадцать восемь стоянок луны!
– Ты охотник, о Фалих, и стоянки луны тебе ни к чему.
– Но про разливы-то он всегда говорит верно! А как бы Хашим разбирал, что написано в книге, если бы не знал этих знаков?
– Благодарение собакам, мое имя еще звучит в мадьяфе, – с этими словами на пороге возник совсем уж хрупкий от старости, маленький и прозрачнолицый человечек. – Дети сказали мне, что я нужен шейху Хуфайзу и тебе, о Фалих…
В ответ шейх и Фалих молча поклонились, причем Фалих – с улыбкой, а шейх – с неудовольствием.
Воистину, хотя и ласково прозвучали слова этого старичка, однако ж, была в них некая непонятная Джейран издевка. Да и сам старичок был похож на большую хитрую птицу неведомой породы – птичьими были сухие ручки, тощие грязные ноги, балахон на его плечах тоже топорщился, как взъерошенные серые перья, и голову остроносый старичок склонял набок, и жидкая бородка торчала вперед, и даже неожиданно густые пегие брови, такого качества, что у иного правоверного затмили бы усы, и выдававшиеся вперед по меньшей мере на два пальца, тоже имели в себе нечто пернатое…
– Спаси меня, о добрый человек! – бросилась к нему Джейран. – Этот ваш шейх хочет убить меня! А я ни в чем не виновата! Фалих спас меня из воды…
– Она – из тех, о Хашим, – перебил Хуфайз. – Посмотри, она даже не стерла с лица знаков! Это – городская непотребная девка, и нет нам в ней нужды!
– Уже тридцать весен, как я не видел ни одной городской непотребной девки… – пробормотал Хашим. – Нам в них действительно нет нужды…
Вдруг он привстал на цыпочки, придержавшись для верности за плечо Джейран, и заглянул ей в лицо. Сделал он это так быстро, что она не успела посмотреть ему в глаза.
– Клянусь собаками, мне известны эти знаки! Я видел их в своей книге!
– Что они означают, о Хашим? – с тревогой спросил Фалих. – Разве появление этой женщины обещает нам холодный ветер, или разлив, или иное бедствие?
– Я же сказал, что ее нужно убить и бросить в Глухую протоку! – обрадовался собственной правоте шейх.
Джейран молча прокляла бесноватого звездозаконника из крепости гулей, да такими словами, каких никогда не осмелилась бы произнести вслух.
– Нет! Не смей ее убивать, пока я не проверю эти знаки! – странноватый старичок загородил собой Джейран. – Потом – как знаешь, о Хуфайз, а сейчас не трогай ее! Мы должны знать, что она сулит нам!
– Верно, о Хашим! Мне сбегать за книгой? – вызвался Фалих.
