Эва Бялоленьская - Ткач иллюзий
«Я не хочу тебя помнить», — подумала она, глядя на портрет матери. Красавица смотрела на зрителя с очаровательной и одновременно насмешливой улыбкой, кокетливо склонив головку. До сих пор она была для Ягоды только цветным пятном яркого платья или чудовищной рожей, скалившей зубы из разбитого зеркала. Теперь же обрела новое лицо, но столь же ненастоящее, как и прежнее.
«Вранье, все вранье…» — подумала Ягода. Если она и могла кого-то назвать матерью, то, кажется, только Лунный Цветок, которая обращалась с ней, как с собственным ребенком.
* * *Камушек наблюдал за погруженной в размышления девушкой и думал, что Ягоде еще повезло — ведь у нее остался хотя бы этот небольшой портретик матери. Его собственные воспоминания о матери, хоть и бережно сохраняемые, с годами бледнели все больше, и сейчас он почти не помнил ее лица. Он заглянул Ягоде через плечо. Вокруг портрета шла более светлая полоса. Видно, когда-то его оправляли в рамку. У женщины на портрете было изысканное платье и множество драгоценностей. Даже присборенный лиф платья украшали густо нашитые жемчужины, как и сетку на волосах. Дама выглядела весьма богатой. И совершенно не соответствовала представлениям Камушка о женах магов. А уж тем более его мнению о том, какая женщина подошла бы такому чудаку и разгильдяю, как Соленый.
«Давно умерла?» — невольно вырвалось у Камушка. Ягода с удивлением посмотрела на него. С отвращением кинула портрет в сундук и захлопнула крышку. Лицо ее скривилось, точно от воспоминаний о пережитой боли, но в глазах появился непокорный блеск. Она снова начала писать, со злостью набрасывая все новые знаки:
«Какой ты наивный. Она совсем не умерла. Просто ушла, потому что они с отцом не выносили друг друга».
Камушек поднял брови в немом изумлении. На традиционном и размеренном Севере брачный союз заканчивался только со смертью одного из супругов, в крайнем случае его могла разорвать доказанная неспособность иметь детей, да и то не всегда. А несходство характеров было слишком незначительной причиной. Но это все равно никак не объясняло ни роскошный наряд бывшей жены Соленого, ни присутствие в его доме дорогого стеклянного зеркала в серебряной раме.
«Соленый богат?»
На этот вопрос Ягода только плечами пожала:
«А что значит — богатый?»
Тут уже был черед Камушка растеряться. Богатство — понятие относительное. Он сам себя бедным не считал, хотя, верно, для кого-то, вроде заносчивого щенка, встреченного когда-то в Замке, он был нищим, а бродяжка из переулков Ленении принял бы его за человека довольно состоятельного.
«Я не знаю, богаты мы или нет, — писала между тем Ягода. — Кажется, когда-то папа был очень богат. Но теперь его это совсем не волнует. И меня тоже».
Камушек кивнул головой. Что правда, то правда, на Драконьем архипелаге богатство и бедность — последние вещи, о которых стоило бы беспокоиться.
«У моего отца была кожевенная мастерская — он делал сумки, пояса, упряжь для коней и седла. Мама занималась домом. Я даже не знаю, умели ли они подписываться, — старательно выписывал он в воздухе. — Я не „благородного“ происхождения, и мне это совсем не мешает».
Ягода, насмешливо прищурив глаза, смерила его взглядом с головы до ног. Послюнив палец, стерла последнюю строчку на густо исписанной табличке.
«На деревенщину ты не похож», — подвела она итог своих наблюдений.
«А ты — на принцессу», — тут же возразил паренек.
Он не хотел, чтобы это прозвучало насмешливо, и Ягода прекрасно это поняла.
«Зато принцесса знает, где лежат ножницы. И может нарушить святые принципы и подстричь волосы сыну крестьянина».
Он заложил руки за спину и очень низко поклонился, расплываясь в улыбке:
«Это высокая честь для меня, о госпожа».
* * *Ягода умела обращаться с ножницами. В семье, где имелось пятеро малышей, которым все время надо было укорачивать челки они постоянно лезли в глаза, не говоря уже о требующей регулярной стрижки отцовской бороде, такое умение приходит само собой. У Камушка волосы были такие же, как у Соленого: непокорные, кудрявые, растущие буквально во все стороны. Ягода попыталась с помощью гребня привести их в порядок. Камушек спокойно терпел пытку расчесывания. Ягода погружала пальцы в гущу упругих локонов, выбирала следующую прядь и более или менее ровно ее подрезала. Куча обрезанных волос на земле росла.
К сожалению, именно в это время должен был появиться временно подзабытый драконий поклонник Ягоды. Достаточно было одного взгляда на Пожирателя Туч, чтобы девушка поняла, какую грубую ошибку она совершила.
Назвать испытываемые Пожирателем Туч чувства бешенством было бы слишком мягко. Его напружинившиеся мышцы и сухожилия обрисовывались под кожей, как толстые узлы. Он поднял губу, обнажая зубы в зловещей гримасе. В глазах его пылали алые искры безумия. Он напоминал приготовившееся к нападению дикое животное. Собственно говоря… а разве он и на самом деле не был, по сути, зверем?
— Пожиратель… — дрожащим голосом начала Ягода. — Успокойся, Пожиратель, что ты делаешь?..
В ответ она услышала только глухое рычание. Дракон принял диковинную позу, изогнув шею и невероятно широко распахнув рот. Зубы его вытягивались из десен — все более длинные и острые. Пальцы он согнул, точно когти. И испустил бешеный рык, переходящий в шипение. Дракон посмотрел девушке прямо в глаза, потом медленно перевел взгляд на Камушка. Ягода судорожно стискивала в руке ножницы. Никаких определенных знаков, никаких образов, только чистый гнев, бешенство, жажда крови, обещание страшных мук. Неужели это и в самом деле тот же милый пушистый великан, а потом умный и остроумный юноша? Кто… Что стояло перед ними?
С безграничным ужасом Ягода увидела, как Камушек поднимается с циновки. Он медленно снял рубашку и спустился на песчаный двор, который сейчас мог стать ареной, где прольется кровь.
— Нет, Камушек… Пожиратель, не сходи с ума, это же бессмысленно… перестаньте… — простонала Ягода, тяжело дыша. В ушах у нее шумело, она бессильно опустилась на циновку. «Мамочки, он же его убьет», — пронеслось у нее в голове. Она изо всех сил старалась не закрывать глаза. Девушка понимала, что, даже если бы Камушек попробовал отступить, сделал бы знак, что сдается, это все равно было бы бесполезно. Мысленное послание Пожирателя Туч не оставляло сомнения: он вызывал соперника на поединок. Это не соревнования по борьбе и не обычная драка, от которой можно было бы отмахнуться. Камушек выбора не имел.
Пожиратель Туч напал без предупреждения. Камушку удалось уйти из-под удара. Пожиратель рухнул на землю, перекатился, снова вскочил на ноги, гибкий и быстрый, как кот, потом снова напал. Камушек ударил его головой в грудь, так что на этот раз оба упали, сплетя руки.
