Дмитрий Таланов - Школяр
— О-о! — понимающе сказала Анна.
Продолжая разглядывать профессора, Ян кивнул:
— Так что вы пришли с плохими новостями, не хорошими.
— Может, он простыл? — неуверенно сказала Мета.
— Нет, — проговорил Ян убежденно, — этим всего не объяснишь. Только одно объясняет всё разом: наш Схизматик, к сожалению, демон.
— 3 —
«Что бы было, не подружись они в Алексе? Что бы случилось дальше, не обрати они внимание на то, что от них так старательно прятали? Да ничего — тайна осталась бы тайной. Разве что смерть двоих из них стала бы неизбежной. И страшный меч, возможно, никогда уже не был бы создан…»
Клариса Гекслани, «История Второй Империи, Комментарии», 1-е издание, репринт, Хальмстемская библиотекаФиль, оказывается, забыл, что прошел уже год со дня разрушения Хальмстема. В прошлом году в это время они с Габриэль, Эшей и Руфиной пережили там Большой Катаклизм. Произошло это в последний день октября, когда звездное скопление Плеяд достигло максимальной высоты в полночь. Это случалось каждые тринадцать лет, и каждый раз граница с родным миром демонов слабела, а Хальмстем оказывался под их атакой.
Раз в пятьдесят два года каждый четвертый катаклизм был сильней прочих, именно он носил название «Большой». В такой год Яд-Аль-Джауза на плече Ориона сияла особенно сильно, и в окрестностях Хальмстема разгоралась битва. В прошлом году её избежали благодаря машине, установленной на куполе Хранилища, которую собрал и запустил император Флав. Тогда вместо сотен солдат от рук демонов погиб только один, и еще шестеро нашли свой конец под завалами: замок не выдержал землетрясения, вызванного машиной, и развалился. Эти развалины купил Филь.
Двенадцать лет между Малыми Катаклизмами бывали обычно спокойны. Тем не менее в последний день октября и в первый день ноября вероятность встречи с демонами сильно повышалась в окрестностях Хальмстема. Столицу Кейплиг они тоже, бывало, не обходили стороной. Ночь между этими датами здесь называли Ночь Демонов.
Филь знал про Катаклизмы, но никто не удосужился рассказать ему про «тихие» года, поэтому он не сложил два плюс два так быстро, как это сделали Хозеки.
Ни один человек в здравом уме не отправится из безопасной Алексы в Кейплиг накануне Ночи Демонов. Ни один человек в здравом уме не станет таскать с собой ничего, на что угрожающе реагирует Арпонис. И последнее лыко в строку внесло появление профессора Фабрициуса, одетого в теплую шапку и толстые рукавицы в не самый холодный день поздней осени.
— А откуда известно, что демоны не выносят холода? — спросил Филь, когда все четверо с невинным видом вошли во Вторую Медицинскую в субботу после завтрака. Отодвинув табуреты с дороги, они подошли к потайной двери.
— Сейчас узнаешь, — сказал Ян, наблюдая за попытками Филя снять крючок, который не поддавался. — Тем документам восемь с половиной веков, и они не предназначены для посторонних глаз. Так что там всё без прикрас!
Филь присел, глядя в щель между косяком и дверью.
— Э-э, — сказал он. — На вашем месте я поискал бы что-нибудь длинное, прочное и плоское, а то мы простоим тут весь день. Это больше не крючок, это — целый крюк, его не откинуть листом бумаги.
— А Схизматик не дурак, — произнесла Анна с ноткой одобрения. — Сразу увидел, что мы там побывали. Вот демон глазастый!
Трое близнецов рассыпались по комнате в поисках подходящего инструмента. Филь сделал еще попытку открыть дверь.
— Попробуй этим! — Мета протянула ему забытую кем-то линейку, и через минуту они были в Первой лаборатории.
Кроме крысиных голов и кишок на столе — следов от последнего урока — здесь ничего не изменилось. Даже записи, заинтересовавшие Яна, лежали там же. Исчез только фиал — его не смогли найти.
Сделав вывод, что Схизматик забрал его отсюда, четверо «заговорщиков» поторопились покинуть лабораторию, пока кто-нибудь из учеников не пришел в соседнюю. Зубрил, шлявшихся по лабораториям в выходные, Алекса пока не знала, но Ян предложил не рисковать. Потрепанную книгу с выпадающими листами он сунул себе под ремень, прикрыв полами плаща.
Погода продолжала играть в игру «а ну, угадай!» — на улице снова было тепло. Правда, не так, как неделю назад, но солнце светило вовсю, и воздух был прозрачный и хрусткий.
— А куда мы теперь? — спросил Филь, жмурясь от солнца.
Они стояли посреди улицы Стражников, поняв, что идти им некуда. Библиотекой в Алексе служило тесное помещение, где шкафов, казалось, было больше, чем воздуха, и любой проходивший мимо заметил бы, что они читают. К тому же библиотека примыкала к профессорскому жилью. Филь с Яном могли, правда, запереться в своей комнате, но Анне с Метой было не спрятаться от болтливых и шумных соседок.
— Н-да, дилемма, — сказал Ян.
Филь рассмотрел возможность укрыться на конюшне, но там жили кошки. Они еще кое-как терпели конюха Якоба, но не посторонних. Кузня, правда, стояла пустая, потому что кузнец был приходящий из деревни, только как бы ни было тепло сейчас на солнце, в полутемной неотапливаемой кузне они замерзли бы в два счета.
— Деваться некуда, идем к нам! — сказал Филь, перебрав все варианты.
Ян с сомнением глянул на него:
— В смысле, в наш курятник? Не думаю. Приличные люди не должны это видеть.
— А к нам просто нельзя, — сказала Мета.
— Гарпия сразу распнет нас на стенах дормитория, — эхом отозвалась Анна, — во устрашение!
Посещение женских дормиториев мужским составом строго запрещалось. Обратное хотя не запрещалось, но не одобрялось.
— Что ж, — сказал Ян, — пошли тогда к нам!
Из переулка Висельников они свернули к площади Обреченных. Огромные ворота Алексы на другой стороне площади были распахнуты. Через них виднелась толпа учеников, собравшихся на поле у подножия холма. Из толпы раздавались разрозненные крики и визг. Вдруг хор голосов закричал, скандируя:
— ГА-БРИ-ЭЛЬ, ГА-БРИ-ЭЛЬ!.. А-А-А!! — разнесся по полю восторженный вопль.
Филь увидел черный шар юки, пущенный кем-то столь удачно, что поразил невидимые отсюда ворота. Толпа бросилась обнимать победно прыгающую фигурку с вздернутым вверх сверкающим на солнце Арпонисом.
— Твоя сестра опять дает всем жару, — одобрительно ухмыльнулся Ян.
Мета сдержанно улыбнулась. Анна произнесла с кислым видом:
— Если она не выпустит там весь пар, то я думать не хочу, во что сегодня превратится наш вечер. Это будет одна нескончаемая Габриэль, Габриэль, Габриэль, Габриэль… и её победа!
— Вас надо расселить, — пробормотал Филь, которому надоело выслушивать жалобы на сестру.
