Елена Голуб - Алые нити прошлого
Когда Минни вошла в подростковый возраст, она начала осознанно развивать свою личность, без участия Гро, которой на тот момент и помимо младшей сестры хватало забот. Грослин очень серьёзно относилась к учёбе — так как видела в этом залог своего успешного будущего. В то время она мечтала стать преподавателем Права на юридическом факультете в Кембридже. Минни же всерьёз заинтересовалась социальной педагогикой, особенно проблемами адаптации подростков из «неблагополучных» семей в условиях нового трудового коллектива — после освобождения из колоний для несовершеннолетних, или же по окончании жизни в детском доме.
Однако будучи студенткой, девушка очень скоро поняла, что методы, предлагаемые профессорами с кафедры педагогических наук — на практике оказываются малоэффективными. В лучшем случае они приводили «детей улиц» снова в исправительные учреждения. В худшем же — те навсегда были потеряны для общества, нетерпимо относящегося к людям «со справкой». «Пушистые» обыватели, никогда не получавшие в своей жизни даже штрафа за парковку, смотрели на тех, кто пытается использовать свой «второй шанс» так, как будто они, по меньшей мере ВИЧ-инфицированные, и, следовательно, им уже ничто не поможет. Тогда какой смысл создавать для них условия, комфортные для совместного существования? Понятно и так, что главное здесь — не «заразиться» самому, поэтому основной «работой» таких сотрудников, на чью долю выпало «помочь социально нестабильному элементу окончательно закрепиться в данной социальной структуре в качестве положительного» было, по сути, стремление «помочь» ему незаметно покинуть трудовой коллектив по собственному желанию.
Подобные сухие перечни формальных отговорок, прикрывающих элементарное нежелание работать с прикреплённым к нему подростком, вызывало у Минни страстное желание самой «посадить» таких «социальных патронатчиков» в тюрьму на пару месяцев. Во многом, именно желание реально помочь тем, кто находится на грани полного погружения в криминальный мир (будучи при этом ещё ребёнком) и толкнуло девушку пойти работать в полицию в соответствующий отдел. Да, она не могла проследить за тем, чтобы патронат выполнял свою работу, зато она сама чётко выполняла свою — не давала девочкам становится проститутками, отдавая себя за еду или наркотики, «вытаскивала» парней из якобы подростковых хулиганских группировок, в свою очередь являвшихся «пушечным мясом» более крупных местных преступников.
Что же касалось личной жизни, то и тут у Минни было всё, что называется «ровно да гладко». Вытянувшись в стройную кареглазую особу с пронзительным, как иногда говорил папа «испанским» взглядом, и будучи обладательницей сногсшибательных каштановых волос ниже талии, девушка без особого труда обзавелась поклонниками — сначала в школе, а потом и в институте. Правда, все её многочисленные романы были совсем непродолжительными, однако сама Минни объясняла подобную закономерность весьма практически: с каждым новым парнем она всё быстрее узнаёт его непривлекательные стороны, и чем их у него оказывается больше, тем скорее «страсть» подходит к своему логическому завершению.
Так и проходила бы её жизнь (и жизнь Гро) спокойным, уверенным шагом, если бы на заднем фоне не присутствовала постоянная угроза, тихая, но всё чаще обещавшая разразиться бешеным штормом. Ровно в тот момент, когда, о ней, казалось бы, уже все забыли — угроза исполнила своё «обещание», разорвав жизнь девушек на две дикие части под названием «до» и «после».
А самое смешное, что началось всё это ещё много лет назад, когда Минни было семь, а Грослин — двенадцать лет, но тогда никто из них не придавал этому должного значения. Зря. Если бы они ещё тогда всерьёз подумали над проблемой и попытались бы всё сразу решить — сейчас, возможно, им не пришлось бы платить столь высокую цену…
Когда на свет появилась Синайя, родители были дико счастливы — ещё бы, такой сюрприз накануне Рождества! Но очень скоро выяснилось, что у девочки имеются серьёзные нарушения психики, способные в будущем развиться до настоящей патологии. Мистер и миссис Кроу сделали всё возможное, чтобы их поздний ребёнок получил шанс на нормальное существование в социуме: провели несколько операций на мозге девочки, занимались вместе с ней в специальной школе для детей, отстающих в развитии… Гро и Минни честно переживали за сестру и искренне обрадовались, когда Син — так назвала синеглазую дочку Аманда Кроу, начала поправляться.
После того, как Син исполнилось восемь, многие проблемы со здоровьем исчезли у неё как бы сами собой. Она вполне свободно могла общаться со сверстниками, обладала сходными с другими детьми показателями интеллекта… Однако со временем родители, да и старшие сёстры стали замечать, что девочка всё старательнее замыкается в себе, не хочет общаться и заводить новых друзей в школе. Постепенно, те немногие из ребят, кто с ней общался — также отвернулись от вечно задумчивой и несклонной к пустым разговорам Син. Сами Мин и Гро не до конца понимали её, когда она вдруг, промолчав подряд несколько дней — вдруг ни с того, ни с сего начинала без умолку говорить о каких-то далёких странах и призрачных городах, в которых всегда было холодно и повсюду сверкал снег.
«Последняя капля» настигла их, когда Син было восемнадцать. Трагедия, унёсшая жизни Чарльза и Аманды Кроу полностью «сломила» и без того хрупкое равновесие внутри юной девушки. Никому ничего не сказав, она просто убежала из дома, оставив на попечение сестёр все заботы, связанные с организацией похорон. С этого момента, безоблачная жизнь любимых дочерей и дружных сестёр для семьи Кроу раз и навсегда закончилась…
— Так, пора бы уже тебе выйти из астрала — это входит в круг моих занятий, помнишь?
Неожиданно подошла Гро и хлопнула сестру по спине, отчего та, резко выдохнув, опрокинула остатки кофе из стаканчика на пластиково-белую поверхность стола.
— Спасибо, — недовольно пробурчала Минни. — Теперь придётся звать официантку, чтобы она всё здесь прибрала. На сегодня с меня уже хватит неожиданностей.
Минни приподняла брови, намекая на утреннее происшествие в салоне сестры.
— Вот оно — буржуазное воспитание, во всей красе. — Гро спокойно взяла салфетку и вытерла липкую жидкость со стола. — По-твоему, это так сложно — самой исправить свою же оплошность?
— Да, но мы же не в ресторане «Икеа» — здесь совсем необязательно заниматься самообслуживанием, — съязвила Минни. — Сегодня я явно не настроена сокращать затраты кафе на услуги персонала.
— Не веди себя как Пэрис Хилтон, — в глазах Гро читалось явное неудовольствие от происходящего. — Во-первых, у тебя нет таких денег как у неё, чтобы позволять вести себя как свинья. А во-вторых — с каких это пор ты стала такой ленивой?
