Екатерина Хайрулина - Три жизни бога
И слава богу, что тогда он не помнил ничего, хоть несколько дней передышки и спокойствия в душе. Вот бы и не вспоминать вовсе.
Энлиль не оборачивался, и уходил тем временем все дальше и дальше, тогда Эмеш решил, что с прошлым он разберется потом.
Они долго брели по каким-то полутемным переходам, и в конце-концов вышли к Потоку. С первого взгляда Эмеш понял — это не просто подземная река, это нечто большее. Темные, густые словно кровь, воды не отражали ничего, казалось, что отражения просто не осмеливались коснуться их изменчивой глади. Ровно, неспешно лился Поток, ни волн, ни даже легкой ряби, ничего, только тихий рокот и ощущение силы.
На берегу топталась разношерстная толпа. Мужчины и женщины, разных возрастов, но больше, пожалуй, молодых. Такие непохожие, словно выдернутые из разных мест в самый неожиданный момент, и одеты — кто с изыском и лоском, кто в старое рванье или домашних халат.
Белобрысая девчонка, волосы собраны в хвост, ничего особенного… узкие голубые джинсы и полосатая маечка вся в крови. Напряженная, напуганная, она все время держалась рядом с полноватым мужчиной в домашних тапочках и линялом свитере. На нем тоже кровь, но поменьше. Лару и Атт… кто бы мог подумать.
Великие боги.
Там был Италь, Яснолицый бог солнца, в летной военной форме. Гизиду, мудрый хранитель лесов, напуганный паренек в красном мокром пуховике и с расцарапанной щекой. Эрешкаль, грозная царица подземного мира, высокая стройная девушка в легкомысленном цветастом платьице… Думузи, своевольный степной бог и покровитель пастухов…
Тогда еще Эмеш не мог понять в чем дело, память отказывалась ему объяснять, но что-то подсказывало — у них с Думузи есть нечто общее в прошлом. Только много позже узнал — они оба пришли из того Тихого Леса, мертвой зоны. Оба грязные, заросшие, оборванные… у обоих тьма в глубине глаз.
Думузи сидел чуть в стороне от толпы, словно ему не было никакого дела до того, что с ними происходит. Сидел и смотрел на Поток. Удивительно, но тогда он показался единственным человеком, с которым можно заговорить.
— Здравствуйте.
Думузи обернулся, бросив на Эмеша равнодушный взгляд, ничего не ответил, и снова вернулся к созерцанию бегущих вод.
Эмеш хотел было плюнуть и уйти, но очень уж хотелось разобраться.
— Что происходит? Не знаете?
— Конец света. Все сдохли, — бросил Думузи, не поворачивая головы.
Действительно, все было так.
Им объяснили.
Уршанаби вылез из своей лодки с драконами на бортах, прошелся ковыляя вдоль толпы будущих богов, и объяснил. Все. Спокойно и со знанием дела объяснил.
Их мир скоро рухнет, отмерянное ему время подошло к концу. Если не верят, то могут просто подняться наверх и посмотреть. И сами должны кое-что помнить.
Должны. Кое-что действительно помнили. Смутно.
Они тогда дружно закивали головами.
Уршанаби сказал, что им повезло, и только они могут еще что-то сделать. Нужно всего лишь аккуратно разобрать, отделив последние крупинки жизненной силы мира от отработанного мусора, и снова собрать. Ничего сложного, теперь это вполне им по плечу, они получили такие способности, о которых не могли и мечтать.
Поверили конечно не сразу. Как в такое можно поверить?
Еще больше времени потребовалось, что бы осознать. Но поначалу молодые боги были настолько растерянны и выбиты из колеи, что не особенно сопротивлялись.
А потом постепенно втянулись, и все пошло само собой. Незаметно все привыкли к роли великих вершителей судеб мира. Это оказалось даже проще, чем могло показаться. И не так уж неприятно.
Вся эта божественная мишура настолько была чужда им прежним, что теперешние они ухватились за нее как за соломинку. Забыть, начать все заново, с чистого листа, и чем меньше это будет напоминать о прошлом, тем лучше. Только отказавшись от памяти, можно хоть как-то сохранить рассудок. Слишком много осталось позади и никто из них не был к этому готов.
Они приняли новые правила игры.
Их собственный рукотворный мир вырос за несколько лет, распустился цветами, зазеленел. Маленький он вышел, но на больше их не хватило. Да и куда им огромный мир, с этим бы справиться.
Память вернулась позже, постепенно.
Начав вспоминаться свою прошлую жизнь, Эмеш все пытался напиться, но не выходило. Никак. Он не пьянел, сколько бы не пил.
И не один он…
Память. Глиняные человечки
— Ну как там? — Лару подпрыгивала, пытаясь заглянуть Эмешу через плечо, но роста ей явно не хватало.
Эмеш стоял в дверях что-то сосредоточенно рассматривал.
Атт, Думузи и остальные, расположились чуть поодаль, считая ниже своего достоинства выказывать нетерпение. Хотя некоторым, ох как, хотелось посмотреть, а Гизиду — тот просто изнывал от неизвестности.
— Зря ты это, Сар, — Думузи покачал головой и в его глазах неожиданно скользнуло осуждение.
— Что зря? — удивился Эмеш, отвлекаясь от созерцания того, что находилось внутри.
— То и зря, — брякнул тот, отводя взгляд.
Эмеш не понимал, да и не собирался ничего понимать. Его просто распирала гордость от содеянного, и больше ни о чем он думать не мог. У него наконец получилось! Там, внутри, спал на мягкой подстилке человек. Настоящий… почти настоящий.
Они больше не были одиноки в огромном пустом мире. Богам нужны люди, иначе какой смысл в богах. Но людям… людям люди нужны еще больше. Ибо в одиночестве человек может потерять себя.
А молодые боги этого мира были еще слишком людьми, слишком свежо еще в памяти прошлое, как ни старались они выгнать его прочь.
— Это человек, — медленно, произнес Эмеш, словно пробуя слово на вкус.
Думузи презрительно скривился, всем своим видом давая понять, что не одобряет подобной глупости.
— Это подделка, — в его словах звенел лед.
— Ты просто завидуешь, — добродушно фыркнул Эмеш.
— Нет, я просто знаю чем это кончится.
И резко повернувшись, он зашагал прочь.
Он был не так уж не прав, если смотреть на вещи без излишнего оптимизма. Люди не оправдали и половины возложенных на них надежд. Они были лишь марионетками в руках богов, послушными и безликими. Но не подделками, это слово слишком резало слух, а скорее игрушками. Они проживали свои игрушечные жизни и умирали, и смерть их тоже казалась совсем не настоящей.
Эмеш возился с ними с утра до ночи, пытался хоть чему-то научить, хоть немного сделать похожими на настоящих людей. Но задача эта оказалась слишком непосильна для молодого бога. И все чаще он думал, что Думузи был прав — тех, настоящих людей уже не вернуть, а все его жалкие попытки лишь тревожат память.
