Катерина Диченко - Механик и все-все-все
Мою трапезу можно описать одним предложением: и хочется и колется.
Есть было не то чтобы больно, скорее неприятно. А ведь это только начало… Невольно вспомнились первые дни, когда приступы боли не давали возможности разогнуться и нормально вздохнуть воздух. Мне тогда повезло, если так можно сказать. Я была в отпуске, поэтому кроме Шеверова никто не узнал о начале болезни. Месяц своего отпуска я провела под строгим докторским надзором, сдавая анализы, проходя осмотры и бесчисленное количество процедур. Ощущение, словно каленым железом прожигают внутренности. Первая мысль была — это язва. И симптомы были похожи. Пролечили. Стало легче, боль отступила на шесть недель, пока снова не скрутило так, что света белого не видела. Дальше вы уже знаете… Больничный, снова обследование и страшный диагноз. Когда осознала, как буду мучительно умирать, порадовалась, что дед не увидит моих страданий. Помочь не помог бы, только себя извел.
К сожалению, причину появления раковой опухоли с быстрорастущими метастазами (извините за подробности) установить не так и не удалось, как и вид болезни.
Все эти мысли изрядно подпортили мне настроение и аппетит, отбив желание есть дальше. Хотя я и так успела схряпать добрую четверть огромного пирога. К тому же в дорогу с набитым желудком тоже не дело отправляться.
Кстати, о дороге… Во сколько мне нужно быть возле входа в Контору?
Я достала из сумки командировочный лист, ища глазами строчку с указанием времени. Ага, нашла! В десять часов вечера. Это значит, что в полдесятого я должна выйти из дома. Ого, у меня еще уйма времени.
Собиралась не спеша. Искупалась, тщательно вымыла и высушила волосы, одела все чистое (мало ли, по старинному обычаю да в последний путь) и новое: удобную для работы одежду, высокие коричневые сапоги на шнуровке и низкой подошве, приготовила на выход куртку и перчатки с обрезанными пальцами. В таких перчатках очень удобно работать, по крайней мере, мне.
Я разложила на кровати выданные (скорее выдранные зубами) инструменты. Незнакомый с работой механика человек с легкостью спутает их с набором юного хирурга — любителя: раскладной скальпель, чини, зажимы, плоскогубцы, отвертки, набор лезвий, щипцы и еще много различных предметов, описывать которые я не возьмусь. Все миниатюрного, компактного размера. Еще в студенческие годы я придумала и соответственно не поленилась сделать себе специальный ремень с отсеками для инструментов. У нас тогда многие придумывали сумки, ремни, чехлы для удобного ношения инструментов. Мне захотелось ремень на ногу. Загорелась и все! Сшила. Широкий, кожаный, черного цвета с многочисленными потайными карманами, который застегивался на бедре, не мешал при ходьбе, был очень удобный в ношении и использовании. Со временем я нисколько не пожалела об исколотых до мяса пальцах, нервах и силах, потраченных на пошив этого ремня. Во время работы я использовала только его, не признавая ни сумок, ни чего-либо другого.
Ни денег, ни еды с собой брать не стала. А смысл? Снабжение мастеров необходимыми для работы и проживания условиями входит в обязанности заказчика и является одним из основных условий любого контракта. Надеюсь, что жить мне там не придется. Даже если работа затянется на сутки, выспаться можно дома.
Я сидела в спальне, забравшись в кресло с ногами и обхватив колени руками, смотрела в окно. Комната была погружена во тьму. Собравшись и приготовив все необходимые вещи, я специально выключила свет. Хотелось побыть в тишине и покое. За окном наступил поздний вечер, в высоких кованых фонарях зажглись огоньки, освещая улицу мягким ровным светом, в окнах домов появлялся свет, люди, идущие по улице, торопись домой с работы. Ветер гонял по небу рваные облака, из-за которых, словно пугливая девица нет да нет, выглядывал рожок молоденького месяца.
Как-то не верилось в реальность происходящего. Хотелось задать небесам вопрос: почему я? почему именно мне выпали такие тяжелые испытания?
Сначала не стало родителей, потом на моих глазах убивают единственного близкого человека, но и этого показалось мало… На последок судьба «щедро» подкинула мне неизлечимую болезнь. Как говорится «получите — распишитесь». Только вряд ли небеса ответят на роптания маленького человечка. Бог дает нам столько, сколько мы в силах выдержать, значит и я, стиснув зубы, буду терпеть.
Многие бы сказали: «Остепенись! Сходи в церковь, покайся в грехах и смиренно жди назначенного тебе часа».
В церковь действительно нужно сходить. Свечку за деда поставить, а покаяться… Тяжко грешить не грешила, но и святой не была. Все, что есть — все мое от мелких пакостей до большого вранья. Придет время, отвечу за каждый, а замаливать искренне не раскаявшись в душе — лицемерие. Мою душу давно разъедает, словно отрава, греховное желание мести, которое я для успокоения красиво называю возмездием. Я хочу найти того вампира и узнать почему он так поступил, а что потом делать, сама не знаю. Может, я его и не найду или он, вообще, мне отвечать не станет. Что ты! Великий аристократ вампир будет держать ответ перед человеческой девчонкой?! Я же не дура наивная (очень хочется в это верить), понимаю, что шанс у меня мизерный, но воспользоваться им я теперь могу и просто обязана попробовать. В моем распоряжении на это есть полгода и еще чуть-чуть…
Время пролетело незаметно. Казалось, я только присела, а уже пора вставать и идти на работу. В самом деле, как бандюга. Представители теневой (очень теневой) экономики тоже в ночную смену работают.
Я еще раз тщательно проверила ремень с инструментами, надела куртку, перчатки, аккуратно сложила командировочный листок и спрятала его во внутренний карман куртки. Марта так и не вернулась. Наверное, задержалась у одной из своих подруг. Ничего удивительного в этом не было. Она, бывало, даже ночевать оставалась, поэтому я за нее не волновалась, все-таки Марта взрослая умная женщина. Жаль, мне это не грозит…
Я написала короткую записку, куда отправляюсь, не очень задумываясь и изощряясь над текстом. Главное — предупредила. И… побежала наверх, чуть не забыв мои часы. Мою гордость.
Когда мне было семнадцать лет, в один из шумных базарных дней я наткнулась на старые карманные часы круглой формы и на длинной изношенной цепочке. Совершенно обыкновенные, простой метал, покрытый ржавчиной и остатками некогда серебряной краски, поцарапанные и не работающие. Повинуясь необъяснимому порыву, к счастью и недоумению продавца, я купила эти часы. Стоили они тогда копейки, а теперь им цены нет.
Придя домой, я долго крутила их в руках, пытаясь самой себе объяснить, зачем их купила. Ответ помог найти дедушка. Он сказал, что существуют вещи, которые сами выбирают себе хозяина. Часы мы с дедом отремонтировали, покрасили серебряной краской, поменяли старую цепочку на новую элегантную и даже узор на крышке нарисовали — нахохлившуюся деловую сову и полный диск луны. Их я обожала, а потом мне пришла в голову шальная (кто бы сейчас сомневался) идея. Методов долгих вычислений, просчетов, построение схем и бессонных ночей, я создала уникальный механизм. Взяв свои и похожие по строению другие карманные часы, настроила их так, что когда я заводила время на двенадцать часов пятнадцать минут, трижды прокрутив завод, мои часы звонили и, открыв крышку, я видела лицо звонившего, слышала его голос и легко могла с ним разговаривать. Дед от такого изобретения, мягко говоря, был в шоке. На любых расстояниях, в любых условиях сигнал поступал четко и без помех. Мы проверяли. Таким образом, можно было настроить любые карманные часы. Например, у деда, чтобы мне дозвониться на часах нужно было выставить ровно двенадцать и семь раз прокрутить завод. Для других можно было выставлять любое время, вплоть до секундной стрелки. Самое главное в процессе выставления времени — думать только о том кого хочешь увидеть и услышать, затем проворачиваешь завод нужное количество раз и можно смело разговаривать.
